Знакомство с героем. Основные мотивы романа: В начале «Отцов и детей» перед нами зрелище крестьянской нищеты. Крепостные не могут изменить заведенный порядок. Они и не хотят трудиться при существующем положении, не верят своим хозяевам. «Отцы и дети» показывают, что к концу пятидесятых годов перемены, собственно говоря, уже начались. Новое все активнее пробивает себе дорогу. Автором намечен острый конфликт нового и вечного. Читать далее.
Образ Базарова. Характеристика главного героя: Тургенев рисует развернутый портрет героя при первом появлении. Его отличает некая грубость поведения, нежелание следовать правилам хорошего тона и даже элементарным нормам приличия. Его поведение контрастно искренней в своей приветливости манере добродушного Николая Петровича, изысканной холодноватой любезности его брата или восторженному многословию Аркадия. Читать далее.
Базаров и Павел Петрович Кирсанов. Противоречия социальные и идеологические: Перед нами предстают герои-антагонисты, чье мировоззрение определяется непримиримыми принципиальными противоречиями. Столкновение между ними предрешено и неизбежно. Между Павлом Петровичем и Базаровым то и дело вспыхивают споры. При этом внутренние и личные побуждения становятся отражением грандиозных общественных перемен. Читать далее.
Сюжет и композиция романа: Сюжет романа насыщен событиями. В большинстве это ситуации «бытового масштаба», естественные и непритязательные, как завязка произведения. Сюжет тургеневского романа предвосхищает заветы А.П. Чехова: «Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни.» Читать далее.
Проблема отцов и детей. Родители: Сцена приезда Базарова под отчий кров своей трогательностью напоминает встречу отца и сына Кирсановых, и даже превосходит ее. Родители Базарова, которых автор с оттенком трогательной нежности называет «старичками», с нетерпением ждут на каникулы сына, но встреча не принесла старикам полного, чаемого счастья. Уже к вечеру «…глаза Арины Власьевны, неотступно обращенные на Базарова, выражали не одну преданность и нежность: в них виднелась и грусть , виднелся какой-то смиренный укор». Читать далее.
Анна Сергеевна Одинцова и Базаров: Анна Сергеевна настолько тонка и проницательна, что без труда угадывает за внешне вызывающим поведением героя попытки скрыть робость. Именно ей Базаров решается поведать свои взгляды, заветные убеждения. «Все люди друг на друга похожи, как телом, так и душой , небольшие видоизменения ничего не значат». Одинцова мгновенно проникла в уязвимую сторону базаровских рассуждений: всеобщая усредненность как гарантия прекрасного будущего. Категоричному в своих воззрениях Базарову пришлось убедиться, что аристократизм тоже бывает разный. Между аристократизмом Анны Сергеевны и ее надменной тетки лежит пропасть. Читать далее.
Приезд Базарова к родителям — кульминационный момент романа: Приезд Базарова к родителям начинает процесс переосмысления многих прежних постулатов. Он так глубоко загнал свою внутреннюю жизнь, что теперь трудно понять, «что в тебе происходит». Впервые при виде родного дома героя охватывает чувство ностальгии, впервые в голову приходит сознание неповторимости и ценности своей личности, впервые Базаров осознал, что, поставив себя над всеми, он обрек себя на одиночество. Читать далее.
Анализ дуэли Базарова и Павла Петровича: потерпев поражение с аристократкой Одинцовой, Базаров хочет проверить, не легче ли завоевать чувства бедной простодушной Фенечки. Павел Петрович потребовал поединка. Он захватил даже палку, чтобы любыми путями сделать дуэль неизбежной. Самим фактом вызова старший Кирсанов отошел уже от своих аристократических «принсипов»: настоящему аристократу не следовало снисходить до простолюдина. Читать далее.
Анализ смерти Базарова: смерть во многом освобождает Базарова, побуждает не скрывать более своих настоящих чувств. Просто и спокойно может он теперь выразить свою любовь к родителям. Теперь можно не скрывать своей любви к Анне Сергеевне, попросить ее приехать принять его последний вздох. Оказывается, можно впустить в свою жизнь простые человеческие чувства. Читать далее.
Герои второго плана: Николай Петрович – первый, с кем мы знакомимся на страницах романа. Автор представляет его человеком «седым, пухленьким и немного сгорбленным». Множеством внешне мимолетных черт автор стремится подчеркнуть невиданный для своего времени демократизм Николая Петровича. Об Аркадии говорит само его имя (счастливый). Аркадий действительно имеет талант быть счастливым настоящим. Подобно отцу, он от природы деликатен. Из уст Аркадия мы узнаем многое о Базарове; не менее важна его роль в композиционном сцеплении произведения: при внешней мягкости, незаметности, его роль своеобразного оруженосца при друге очень важна для понимания главного героя. Читать далее.
Сатира в романе: Нам более известен Тургенев-лирик. Но не меньшую силу имел талант Тургенева-сатирика. В этом романе он проявился в парных комических фигурах – Ситникова и Кукшиной — рядом с Базаровым Тургенев изобразил карикатурных нигилистов. Но в отличие от Базарова, Кукшиной и Ситникову неведомо самопожертвование, способность «наступать на горло собственной песне». Читать далее.
Цвета, краски и звуки в романе. Живые и мертвые персонажи: Нигде в романе писатель прямо не говорит о том, что гордый Павел Петрович увлечен простодушной Фенечкой. Достаточно косвенных приемов. Контраст красных туфель и светлого листа газеты в руках Кирсанова находит продолжение в противопоставлении белого платка и темных волос молодой женщины. Кроме того, Тургенева издавна интересовало не только, что говорят его персонажи, но и как именно произносят те или иные слова. В романе некоторые слова автор выделяет курсивом, призывая читателя обратить на них особое внимание. Читать далее.
Анализ эпилога романа: Звучание финала литературовед А.М. Гаркави определил как «элегию, переходящую в реквием». Элегические ноты начинают звучать уже в описании природы. С тех пор, как уходит из жизни Базаров, накал страстей в романе падает, знойное лето сменяется студеным зимним пейзажем. Читать далее.
Пушкинское начало: Пушкинское начало романа определяется полюсами «Онегина» (цитирование которого герой грубо прерывает) и «Цыган» – поэмы, которую Аркадий с ведома Базарова отбирает у отца. Читать далее.
► Читайте также анализ других произведений И.C. Тургенева:
источник
Тургенев — скрытый психолог. Он создает своих героев, дает им жизнь и, как Базаров, изучает их под микроскопом, в который иногда позволяет заглянуть читателям. Но все же и он не в силах изменить судьбы своих героев.
Безусловно, Базаров — главный герой, образ в романе, но он не настолько загадочен для читателя, сколько Павел Петрович (возможно, и для автора).
Павла Петровича можно назвать постаревшим Печориным, прожившим жизнь и пережившим любовь, которая его погубила. Тургенев представляет нам Павла Петровича как рыцаря, даже Базаров говорит, что у него рыцарский характер. П. П., как Тоггенбург, ведет затворнический образ жизни в Марьине (где он поселился после смерти княгини Р.). Павел Петрович — двойник Базарова. У Базарова и у Павла Петровича была в жизни трагическая любовь.
Тургенев проводит параллель между Базаровым и Павлом Петровичем. Базаров, как и Павел Петрович, запирается в своем кабинете (и Ладанов тоже запирается у себя в кабинете после смерти жены).
Базаров внешне похож на лягушку, и он говорит, что «мы с тобой те же лягушки». Возможно, он режет лягушек не только для того, чтобы найти свою царевну, но и, может быть, узнать, что у него внутри. Базаров — лягушка, а лягушка может напрямую общаться со своим отцом, с Богом. Поэтому Базаров ближе всех к Богу. Базаров говорит, что «смотрит в небо только тогда, когда ему надо чихнуть». Чичиков тоже громко чихает и сморкается. Базаров также говорит, что «человек может понять все, но не может понять, почему другой человек сморкается не так, как он». Сморкание, чихание — трубный глас. Он, как Христос в Копернауме, лечит больных в Марьине (и его отец, Василий Иванович, все время рассказывал об эпизоде чумы в Бессарабии). Павел Петрович и Базаров — чужаки в Марьине, они оба похожи на Эдипа.
В начале романа Базаров презирает Павла Петровича, поставившего все на карту любви. Кстати, Павел Петрович прекрасно играл в карты, но все время проигрывал, и Базаров проиграл в карты отцу Алексею. А тем, кто проигрывает в карты, везет в любви.
Но после того как он встретился с Одинцовой, Базаров изменился, так же как и Павел Петрович. После пережитых ими любовных историй мы можем лучше понять и Базарова, и Павла Петровича. Мы понимаем, что Базаров — романтик и поэт в душе (и был им всегда). И в конце, перед смертью, Базаров говорит очень красиво (как Гамлет): «Дуньте на умирающую лампаду, и она погаснет. Теперь. темнота. » (А Эдип ослепляет себя.) До встречи с Одинцовой Базаров обманывал сам себя, скрывал свои чувства. А Павел Петрович всегда был верен себе, своим взглядам. Павел Петрович — самый загадочный герой, и он сохраняет свою загадочность до конца. Вообще все Павлы переживают в своей жизни переворот (Павел Чичиков). Во сне Базарова Павел Петрович — это лес, а также Базаров говорит, что хотел бы задушить его, как котенка.
Переломный момент в отношениях Павла Петровича и Базарова — это дуэль, после которой они находят много общего друг в друге.
Как бы в противопоставление Базарову ставится Аркадий. Сначала Аркадий во всем подчинялся Базарову, но потом он постепенно становился более самостоятельным. В отличие от Павла Петровича и Базарова, Аркадий — не чужак в Марьине. Имя Аркадий значит счастливый, ничего не делающий человек. Аркадий — зяблик, а Базаров советует ему быть галкой и ставить свое гнездо. Когда Катя и Аркадий сидят под ясенем, он читает Гейне («Лорелею», возможно), а вскоре появляются Базаров с Одинцовой. Аркадий никогда не был нигилистом, и ему вряд ли нравился Базаров, но он добр. Ему жалко бедных мужиков, жалко родителей Базарова, его мать: «Ты матери своей не знаешь, Евгений. » Евгений не знал матери-природы, которая его погубила.
Еще две загадочные фигуры романа — это княгиня Р. и Одинцова. История княгини Р. играет большую роль в романе. Княгиня Р. — та самая роковая женщина, которая погубила Павла Петровича. Она — сфинкс, вечная загадка. Возможно, княгиня Р. никогда бы не стала сфинксом, если бы Павел Петрович не подарил ей перстень и не сказал, что она — сфинкс. Днем она флиртовала, была светской дамой, а ночью читала Псалтырь. Она непредсказуема, как Ася, и немного сумасшедшая.
Княгиня Р. поставила крест на сфинксе, то есть на себе. Она узнала свою загадку, постигла тайну любви и жизни в обмен на свою жизнь. Возможно, Павел Петрович — Воланд: у него трость, усы, Базаров попал ему в ногу, а когда он лежал в постели, «свет из окна освещал лицо мертвеца», у Павла Петровича пустые глаза. И, возможно, он не оставил княгине Р. выбора, подарив перстень.
Одинцова тоже сфинкс, Лорелея. Она чувствовала за собой пустоту, бездну. Она больше похожа на Веру Николаевну. (В «Фаусте» оживает портрет матери Веры, а в доме Одинцовой — статуя Молчания, которой все боятся). Одинцова холодна, и Базаров говорит Аркадию: «Ведь ты любишь мороженое?» Она всегда спокойно и ровно дышит, она словно неживой человек, статуя. Однажды, когда Одинцова разговаривала с Базаровым, она задышала так, как будто только что поднялась в гору (Ольга и Обломов; Ася). Дом Одинцовой похож на замок, везде порядок, а ее имя — намек на одиночество.
Николай Петрович более всех близок к Тургеневу. Он восхищается природой, он — добряк, «божья коровка». У Фенечки в комнате висит икона Николая Угодника. У Николая Петровича в жизни тоже была трагедия, когда у него умерла жена, но он все же смог полюбить Фенечку. У него, как и у Аркадия, любовь не роковая. Фенечка любит Николая Петровича, она собирает ему к завтраку «бездну красных и белых роз».
Катя — это ясень. Аркадий и Катя — это две галки. Они тоже поселились в Марьине вместе с отцом Аркадия и Фенечкой. А Павел Петрович остался один и переехал за границу. Одинцова вышла во второй раз замуж не по любви.
Давая психологический портрет героев, Тургенев перегруппировал их. В одном письме он написал: «. в судьбе почти каждого человека есть трагическое, но оно закрыто от самого человека пошлой поверхностью жизни. Многие останавливаются на поверхности и не подозревают, что они — герои трагедии. Каково еще хотеть трагического». То есть Базаров, Павел Петрович, княгиня Р. и Одинцова — герои трагедии и они все были одиноки. С помощью психологического анализа Тургенев открывает нам внутренний мир своих героев.
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
источник
Тургенев справедливо считается лучшим стилистом русской прозы ХIХ века и тончайшим психологом. Как писатель, Тургенев прежде всего «классик» – в самых разнообразных смыслах этого слова. «Классичность» соответствовала самому духу его творчества. Лучшие тургеневские вещи поражают законченностью и гармоничной соразмерностью всех деталей с целым. Художественными идеалами для Тургенева были «простота, спокойствие, ясность линий, добросовестность работы». При этом имелось в виду «спокойствие», проистекающее «из сильного убеждения или глубокого чувства», «сообщающее … ту чистоту очертаний, ту идеальную и действительную красоту, которая является истинной, единственной красотой в искусстве». Это спокойствие давало сосредоточенность созерцания, тонкость и безошибочность наблюдения.
Психологизм Тургенева обыкновенно называют «скрытым», потому что писатель никогда не изображал прямо все чувства и мысли своих героев, но давал возможность читателю их угадывать по внешним проявлениям. К примеру, по тому, как Одинцова «с принужденным смехом» говорит Базарову о предложении, сделанном Аркадием Кате, а затем по ходу разговора «опять смеется и быстро отворачивается», становятся ясны ее чувства: растерянность и досада, которые она старалась скрыть за смехом. Поэт «должен быть психологом, но тайным, – говорил Тургенев, – он должен знать и чувствовать корни явлений, но представляет только самые явления – в их расцвете и увядании».
Считая так, Тургенев видимо отстраняется от личной оценки героя, предоставляя ему возможность самому выразить себя в диалоге и действии. Тургенев раскрывает характер своего героя не прямо в его общественной деятельности, но в идеологических спорах и в личной, интимной сфере. «Точно … воспроизвести истину, реальность жизни – есть высочайшее счастье для литератора, даже если истина не совпадает с его собственным мнением».
Крайне редко прибегает он к прямому изображению мыслей героя во внутреннем монологе или объясняет читателям его душевное состояние. Единственный случай, когда Тургенев непосредственно изображает внутреннее состояние Базарова, – это при описании чувства героя к Одинцовой, поскольку оно было необычным для Базарова и не могло быть объяснено из его поведения:
«В разговорах с Анной Сергеевной он еще больше прежнего высказывал свое равнодушное презрение ко всему романтическому; а оставшись наедине, он с негодованием сознавал романтика в себе самом».
Тут же Тургенев во время разговора Базарова с Одинцовой позволяет нам коротко заглянуть в его мысли:
«Ты кокетничаешь, – подумал он, – ты скучаешь и дразнишь меня от нечего делать, а мне…» Сердце у него действительно так и рвалось».
Так же автор передает мысли Аркадия и Кати во время их любовного объяснения.
Не часты и прямые оценки автором сказанного героем (типа: «Мой дед землю пахал», – с надменной гордостью отвечал Базаров»). На протяжении всего романа герои ведут себя совершенно независимо от автора. Но эта внешняя независимость обманчива, так как автор выражает свой взгляд на героя самим сюжетом – выбором ситуаций, в которые он его помещает.
Так, Базаров оказывается в чужой для него дворянской среде –он даже сравнивает себя с «летучими рыбами», которые лишь короткое время способны «подержаться в воздухе, но вскоре должны шлепнуться в воду». Именно потому он вынужден принимать участие в торжественных визитах, вечерах, балах, что явно не очень характерно для его обычной жизни. Затем Базаров влюбляется в аристократку Одинцову, принимает вызов на дуэль, хотя презирает дуэли как одно из проявлений дворянских амбиций. Показательно, что во всех этих ситуациях, связанных с дворянским образом жизни, обнаруживаются его достоинства и слабости, но опять-таки с точки зрения дворян, на позицию которых встает незаметно для себя и читатель.
Затем Тургенев приводит своего героя в соприкосновение с вечными сторонами человеческого бытия: природой, любовью и смертью, – что всегда углубляет и изменяет человека, заставляет его пересмотреть свое мировоззрение. Из-за всеохватности и глобальности этих категорий у нас складывается впечатление, что героя судит «сама жизнь». Но на самом деле за этой оценкой скрывается позиция автора, ловко «переменившего оружие», чтобы «атаковать» своего героя с незащищенной стороны.
Огромную роль при создании образа играет у Тургенева психологический портрет героя. Мы сразу можем составить себе представление о Базарове по его портрету. Одет он крайне непритязательно – в «длинный балахон с кистями». Лицо у него «длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум». «Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа».
Перед нами не только законченный и отчетливый внешний портрет, но уже и почти полное описание характера: плебейское происхождение и вместе с тем гордость и спокойная самоуверенность, сила и резкость, необыкновенный ум и вместе с тем нечто звериное, хищное, угадывающееся в заостренном книзу носе и зеленоватых глазах. Герой еще ничего не сказал, но уже намечены все основные его черты. «Тонкие губы Базарова чуть тронулись; но он ничего не отвечал», – так нам сразу дается представление о немногословности, идущей как от ума, так и от неизменного пренебрежения к собеседнику.
Совсем иначе, но тоже через портрет обрисовывается Тургеневым характер Павла Петровича Кирсанова:
«На вид ему было лет сорок пять: его коротко стриженные серые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечательной: особенно хороши были глаза».
Тургенев замечает даже такую неуловимую деталь: «Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, которое большею частию исчезает после двадцатых годов».
Образ Кирсанова создается в первую очередь через описание его одежды, необыкновенно подробное и красноречивое, в чем ощущается легкая ирония автора по отношению к герою. Для характеристики Тургенев пользуется даже синтаксисом фразы, подчеркивая плавность и медлительность движений героя длинным, усложненным, но безукоризненно правильным периодом.
Но ничто, пожалуй, так ярко не характеризует героев, как их язык. Различные интонационные оттенки воссоздают сложнейшую гамму переживаний героев, а выбор лексики характеризует их социальное положение, круг занятий и даже эпоху, к которой они принадлежат. К примеру, Павел Петрович употребляет в своей речи «эфто» вместо «это» и «в этой причуде сказывался остаток преданий александровского времени». Или другой пример: слово «принцип» Павел Петрович «выговаривал мягко, на французский манер», как «принсип», а «Аркадий, напротив, произносил «прынцип», налегая на первый слог», из чего становится ясно, что герои, принадлежа к различным поколениям, воспринимают это слово по-разному и поэтому вряд ли придут к взаимопониманию.
Множество деталей дает нам понять авторскую позицию, характеры героев, хотя прямых характеристик практически нет. У Тургенева мы видим только результаты, к которым пришел Базаров, и узнаем, как он поступает в жизни, как обращается с разными людьми. У Тургенева нет открытого психологического анализа, что дает большую достоверность, большее обобщение, чем если бы сам автор делал бы выводы о своих героях. Так возникает «тайная психология», которая служит отличительной чертой мастерства писателя и, наряду с «диалектикой души» Толстого и открытым психологизмом Достоевского, становится характерным признаком классического русского реалистического романа ХIХ века.
источник
Роман Ивана Сергеевича Тургенева «Отцы и дети» создавался в эпоху больших перемен. В России проходили реформы, и автор видел борьбу двух поколений интеллигенции. С одной стороны, это было либеральное дворянское общество, а с другой – демократически настроенные общественные организации. Эта борьба рушила вековые устои крепостного права. Демократическое движение требовало развития и идейной платформы, а значит своих героев, личностей. И, наверное, не столько философские убеждения и влияния, сколько жестокие требования времени создали в тургеневских романах драматических героев. Сам Иван Сергеевич принадлежал к противоположному лагерю, лагерю либеральной интеллигенции. Но именно время и события в России навели его на мысль о создании такого героя как Евгений Базаров.
Роман увидел свет в 1862 году. Задуман же был он в Англии. Тургенев продолжал над ним работу и в Париже, и в России. На страницах этого произведения раскрывается перед читателем глубокая драма человека, который принадлежал к противоположному автору лагерю. Человека с новыми философскими и социальными взглядами на жизнь, человека с убеждениями нигилиста. Совсем небольшой период жизни главного героя охватывается в романе. Но за этот промежуток времени происходят события, раскрывающие взаимоотношения между Евгением Базаровым и «старым» дворянским обществом.
Действие романа начинается в мае 1859 года. С первых же страниц мы знакомимся с главным действующим лицом, «добрым приятелем» Аркадия Кирсанова. Конфликт, который разыгрывается на страницах произведения, назревает до встречи Базарова с семейством Кирсановых. Корни его таятся в недалеком прошлом, тогда, когда встретились и подружились Аркадий и Евгений. В то время Аркадий Кирсанов стал учеником, последователем, выразителем идей Базарова.
Точно и кратко, всего несколькими словами, рисует Тургенев портреты своих героев. Как правило, это внешность, из которой автор выбирает наиболее характерные черты. Они и помогают подчеркнуть в герое именно те качества, которые играют основную роль во взаимоотношениях. Например, о лице Базарова:
оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.
Итак, с нигилизмом Базарова читатель знакомится через его приятеля – Аркадия, по дороге в Марьино. Аркадий оживленно беседует с отцом, и в этом разговоре мы невольно замечаем присутствие Базарова. Аркадий постоянно упоминает своего друга, разговаривает в манере Базарова. Тургенев умышленно дает понять, какое влияние оказывает Евгений на своего товарища.
Поля, все поля тянулись вплоть до самого небосклона, то слегка вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким кустарником, вились овраги. Сердце Аркадия понемногу сжималось. Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранной корой. Нет, – подумал Аркадий, — небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы.
Постепенно, глядя на расцветающую природу, мысли Аркадия меняются. Весна, родная сторона отвлекают его от мрачных и рациональных размышлений. Здесь он не подвластен критическому реализму Базарова. «Аркадий глядел, глядел, и, (понемногу ослабевая, исчезали его размышления. Он сбросил с себя шинель и так весело, таким молоденьким мальчиком посмотрел на отца, что тот опять его обнял». Таким образом, Тургенев старается показать нам настоящую натуру младшего Кирсанова, его любовь к родному краю, к отцу.
Построение этого произведения таково, что все его герои, их качества, раскрываются через отношение к ним Евгения Базарова. Автор как бы преломляет, пропускает их сквозь сложный и противоречивый мир главного героя. Так, с приездом в Марьино Базарова, разворачивается конфликт. Как уже говорилось выше, конфликт зародился давно, оставалось только подыскать нужный раздражитель. И он был найден. Главный спор Базарова происходит с Павлом Петровичем Кирсановым. Последнего раздражают убеждения нигилиста, приводят его в бешенство.
Тургенев не просто раскрывает духовный мир героев, он передает его с помощью спора. Ведь это наиболее удобная форма для свободной передачи мысли, для выражения своих убеждений.
В конце концов, между Кирсановым и Базаровым происходит дуэль. Причину автор не называет, но читателю понятно, что развитие конфликта не могло иметь другого конца. Разные убеждения, разные жизненные позиции, психологические и социальные разногласия развязались дуэлью. Действительно, психологическая обстановка в доме Кирсановых была слишком накалена. Против Базарова были настроены буквально все обитатели усадьбы: Николай Петрович, Фенечка, слуга и даже Аркадий.
Особый интерес представляют отношения Базарова и Анны Одинцовой. В общении с Базаровым Анна Сергеевна обращается с ним как с младшим братом. Но в дальнейшем их отношения меняются. Беседы их уже не походят на мирный разговор. Несомненно, между этими двумя людьми, непростыми по натуре и убеждениям, возникают чувства. Но Базаров не был бы самим собой, если бы позволил себе влюбиться в Одинцову. Мы видим в этом чувстве только подобие любовного порыва. Оно лишь на мгновение всколыхнуло душу Евгения. У Анны Сергеевны, по моему мнению, было всё, для того, чтобы полюбить Базарова. Но, как и в главном герое, в ней побеждает разум. Предрассудки берут верх над искренними чувствами Одинцовой. После сцены их объяснения не покидает чувство неискренности, какой-то наигранности. Вся любовная интрига занимает в романе довольно скромное место, но имеет огромное значение для раскрытия внутреннего мира главного героя.
В романе представлены, практически, все слои общества начала шестидесятых годов. Это и помещики Кирсановы, отношение которых с Базаровым привели к главному конфликту. Это и мещанская среда, выступающая в роли Ситникова и Кукшиной. Все действия и поступки этих людей настолько нелепы и, порой, смешны, что вызывают у читателей неприятие их жизненных убеждений. В романе показаны и помещики, придерживающиеся старого образа жизни. В их лице Тургенев рисует старую, патриархальную Россию. Это, прежде всего, родители Базарова. Молодое же поколение представляет сам Евгений и его товарищ – Аркадий, который в конце романа обретает долгожданный покой в тихой семейной жизни.
Автор на протяжении всего повествования весьма сдержан в психологическом анализе происходящего. Он не расставляет акценты на то, на что сама жизнь не давала ему ясных ответов.
Тургеневское беспристрастие сказалось и в изображении последних мгновений Базарова. Со смертью героя напряжение романа спадает, «полуденный зной сменяет белая зима с жестокой тишиной безоблачных морозов». Со смертью Базарова меняется весь мир.
На примере конфликта двух поколений Иван Сергеевич Тургенев показывает нам всё общество шестидесятых годов девятнадцатого века. И этот роман по праву можно назвать социально-психологическим.
источник
СВОЕОБРАЗИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА В РОМАНЕ “ОТЦЫ И ДЕТИ”
Тургенев — скрытый психолог. Он создает своих героев, дает им жизнь и, как Базаров, изучает их под микроскопом, в который иногда позволяет заглянуть читателям. Но все же и он не в силах изменить судьбы своих героев.
Безусловно, Базаров — главный герой, образ в романе, но он не настолько загадочен для читателя, сколько Павел Петрович (возможно, и для автора).
Павла Петровича можно назвать постаревшим Печориным, прожившим жизнь и пережившим любовь, которая его погубила. Тургенев представляет нам Павла Петровича как рыцаря, даже Базаров говорит, что у него рыцарский характер. П. П., как Тоггенбург, ведет затворнический образ жизни в Марьине (где он поселился после смерти княгини Р.). Павел Петрович — двойник Базарова. У Базарова и у Павла Петровича была в жизни трагическая любовь.
Тургенев проводит параллель между Базаровым и Павлом Петровичем. Базаров, как и Павел Петрович, запирается в своем кабинете (и Ладанов тоже запирается у себя в кабинете после смерти жены).
Базаров внешне похож на лягушку, и он говорит, что “мы с тобой те же лягушки”. Возможно, он режет лягушек не только для того, чтобы найти свою царевну, но и, может быть, узнать, что у него внутри. Базаров — лягушка, а лягушка может напрямую общаться со своим отцом, с Богом. Поэтому Базаров ближе всех к Богу. Базаров говорит, что “смотрит в небо только тогда, когда ему надо чихнуть”. Чичиков тоже громко чихает и сморкается. Базаров также говорит, что “человек может понять все, но не может понять, почему другой человек сморкается не так, как он”. Сморкание, чихание — трубный глас. Он, как Христос в Копернауме, лечит больных в Марьине (и его отец, Василий Иванович, все время рассказывал об эпизоде чумы в Бессарабии). Павел Петрович и Базаров — чужаки в Марьине, они оба похожи на Эдипа.
В начале романа Базаров презирает Павла Петровича, поставившего все на карту любви. Кстати, Павел Петрович прекрасно играл в карты, но все время проигрывал, и Базаров проиграл в карты отцу Алексею. А тем, кто проигрывает в карты, везет в любви.
Но после того как он встретился с Одинцовой, Базаров изменился, так же как и Павел Петрович. После пережитых ими любовных историй мы можем лучше понять и Базарова, и Павла Петровича. Мы понимаем, что Базаров — романтик и поэт в душе (и был им всегда). И в конце, перед смертью, Базаров говорит очень красиво (как Гамлет): “Дуньте на умирающую лампаду, и она погаснет. Теперь. темнота. ” (А Эдип ослепляет себя.) До встречи с Одинцовой Базаров обманывал сам себя, скрывал свои чувства. А Павел Петрович всегда был верен себе, своим взглядам. Павел Петрович — самый загадочный герой, и он сохраняет свою загадочность до конца. Вообще все Павлы переживают в своей жизни переворот (Павел Чичиков). Во сне Базарова Павел Петрович — это лес, а также Базаров говорит, что хотел бы задушить его, как котенка.
Переломный момент в отношениях Павла Петровича и Базарова — это дуэль, после которой они находят много общего друг в друге.
Как бы в противопоставление Базарову ставится Аркадий. Сначала Аркадий во всем подчинялся Базарову, но потом он постепенно становился более самостоятельным. В отличие от Павла Петровича и Базарова, Аркадий — не чужак в Марьине. Имя Аркадий значит счастливый, ничего не делающий человек. Аркадий — зяблик, а Базаров советует ему быть галкой и ставить свое гнездо. Когда Катя и Аркадий сидят под ясенем, он читает Гейне (“Лорелею”, возможно), а вскоре появляются Базаров с Одинцовой. Аркадий никогда не был нигилистом, и ему вряд ли нравился Базаров, но он добр. Ему жалко бедных мужиков, жалко родителей Базарова, его мать: “Ты матери своей не знаешь, Евгений. ” Евгений не знал матери-природы, которая его погубила.
Еще две загадочные фигуры романа — это княгиня Р. и Одинцова. История княгини Р. играет большую роль в романе. Княгиня Р. — та самая роковая женщина, которая погубила Павла Петровича. Она — сфинкс, вечная загадка. Возможно, княгиня Р. никогда бы не стала сфинксом, если бы Павел Петрович не подарил ей перстень и не сказал, что она — сфинкс. Днем она флиртовала, была светской дамой, а ночью читала Псалтырь. Она непредсказуема, как Ася, и немного сумасшедшая.
Княгиня Р. поставила крест на сфинксе, то есть на себе. Она узнала свою загадку, постигла тайну любви и жизни в обмен на свою жизнь. Возможно, Павел Петрович — Воланд: у него трость, усы, Базаров попал ему в ногу, а когда он лежал в постели, “свет из окна освещал лицо мертвеца”, у Павла Петровича пустые глаза. И, возможно, он не оставил княгине Р. выбора, подарив перстень.
Одинцова тоже сфинкс, Лорелея. Она чувствовала за собой пустоту, бездну. Она больше похожа на Веру Николаевну. (В “Фаусте” оживает портрет матери Веры, а в доме Одинцовой — статуя Молчания, которой все боятся). Одинцова холодна, и Базаров говорит Аркадию: “Ведь ты любишь мороженое?” Она всегда спокойно и ровно дышит, она словно неживой человек, статуя. Однажды, когда Одинцова разговаривала с Базаровым, она задышала так, как будто только что поднялась в гору (Ольга и Обломов; Ася). Дом Одинцовой похож на замок, везде порядок, а ее имя — намек на одиночество.
Николай Петрович более всех близок к Тургеневу. Он восхищается природой, он — добряк, “божья коровка”. У Фенечки в комнате висит икона Николая Угодника. У Николая Петровича в жизни тоже была трагедия, когда у него умерла жена, но он все же смог полюбить Фенечку. У него, как и у Аркадия, любовь не роковая. Фенечка любит Николая Петровича, она собирает ему к завтраку “бездну красных и белых роз”.
Катя — это ясень. Аркадий и Катя — это две галки. Они тоже поселились в Марьине вместе с отцом Аркадия и Фенечкой. А Павел Петрович остался один и переехал за границу. Одинцова вышла во второй раз замуж не по любви.
Давая психологический портрет героев, Тургенев перегруппировал их. В одном письме он написал: “. в судьбе почти каждого человека есть трагическое, но оно закрыто от самого человека пошлой поверхностью жизни. Многие останавливаются на поверхности и не подозревают, что они — герои трагедии. Каково еще хотеть трагического”. То есть Базаров, Павел Петрович, княгиня Р. и Одинцова — герои трагедии и они все были одиноки. С помощью психологического анализа Тургенев открывает нам внутренний мир своих героев.
источник
Действие романа Тургенева «Отцы и дети» происходит перед отменой крепостного права. В нем раскрывается множество проблем, одна из них – это конфликт разных возрастных поколений. Появляется новый тип инакомыслящих людей, отрицающие и государственные порядки, и моральные ценности. Предлагаем краткий анализ произведения, материал которого можно использовать для работы на уроках литературы в 10 классе по плану, и при подготовке к ЕГЭ.
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться с самим произведением Отцы и дети.
Год написания – 1860 – 1861 гг.
История создания – Писатель продолжительное время трудился в журнале «Современник». У него часто возникали разногласия с Добролюбовым, которые и легли в основу романа.
Тема – Главная тема «Отцов и детей» – идейные разногласия, проблемы поколений, зарождение нового типа людей, любовь, окружающий мир природы.
Композиция – Композиция романа построена на противопоставлениях, на принципах контраста.
Жанр – Роман.
Направление – Достоверное и исторически точное изображение действительности, что и наблюдается в романе «Отцы и дети», относится к направлению критического реализма.
В «Отцах и детях» анализ произведения следует с определения смысла названия «Отцы и дети». Из названия разу становится ясно, о чем будет повествование, речь пойдет о семейных отношениях, но не просто об отношениях, а об извечном конфликте между поколениями. О разности их взглядов и понятиях о жизни.
История создания “Отцов и детей” довольно увлекательна. Первые задумки романа возникли у писателя в 1860 году, когда он был в Англии. Волею случая, Иван Сергеевич вынужден был целую ночь провести на железнодорожном вокзале, где он и познакомился с молодым врачом. Писатель и новый знакомый проговорили всю ночь, именно его идеи Иван Сергеевич вложил в речи своего будущего главного героя романа – Базарова.
В том же году, писатель вернулся в Париж, где и начал написание первых глав произведения. Летом 1861 года, уже в России, работа над произведением была завершена. Это был роман, написанный в самые минимальные сроки, от замысла до года написания прошло всего около двух лет, а в 1862 году роман уже вышел в печать.
Свои идеологические разногласия с критиком Добролюбовым, писатель отразил в отношениях героев романа, в их спорах между собой.
Проблематика романа – глобальна. автор затрагивает извечные проблемы отцов и детей.
Смысл «Отцов и детей» – это не только семейные отношения, отцы и дети – это приверженцы новых и старых взглядов, которые со своей точки зрения судят о происходящих событиях, от конфликтов этих мировоззрений зависит ход всей жизни.
Зарождается новый тип человека, мыслящего прогрессивно, с твердыми и решительными убеждениями, призывающего к разрушению старого. Базаров – это типичный представитель нового поколения, отрицающей старый мир, антагонистом которого является Павел Кирсанов. Кирсанов – ярый приверженец старых взглядов, потомственный дворянин. Ему близки и понятны патриархальные устои, в них он видит смысл жизни, и старается соответствовать своим убеждениям.
Основная мысль книги – поставить читателя перед серьезным выбором, понять, что является важным и главным для дальнейшего развития жизни, ленивое созерцание происходящего, или борьба за новое, прогрессивное будущее.
Можно сделать вывод, что книга автора имеет воспитательную цель, главное – понять ее суть, а выбор зависит от каждого, автор лишь подталкивает к правильному решению, не навязывая своего мнения.
После бурной реакции критика Каткова на первоначальную рукопись, писатель внес некоторые изменения текста, а некоторые фрагменты эпизода, где идет спор Базарова с Кирсановым, вовсе переделал, сделав значительные сокращения.
Композиция романа определилась в построении борьбы идеологических разногласий. Действие повествования выстроено в хронологической последовательности, но все это построено на контрасте.
Антитеза использована при сопоставлении героев романа между собой. Контраст наблюдается при сопоставление городской жизни чиновничества и миром дворянского поместья.
Параллельное описание противоположных взглядов придают роману большую эмоциональность, в нем сталкиваются яркие личности, каждый из которых убежден в своей правоте.
Композиция романа, где описаны два круга путешествия Базарова и Кирсанова по одному и тому же маршруту, придают законченность произведению. Во втором путешествии происходит разрыв со всем прошлым, открываются новые стороны характеров Базарова и Аркадия.
Весь сюжет романа строится вокруг Базарова, он сопоставляется с каждым из персонажей, характер каждого дается в сравнении с сопоставлением с ним. Все это говорит о том, что автор противопоставляет ему не отдельных героев, а всю жизнь, против патриархальных взглядов которой, и ведет борьбу Базаров.
О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Отцов и детей».
«Отцы и дети» относятся к жанру романа. Принимая во внимание его жанровое своеобразие, можно считать его социальным и психологическим романом.
Психологическую окраску роману придает детальное изображение переживаний героев, их чувства и настроения. При этом автор использует такую особенность психологизма, при которой не описываются сами переживания и рассуждения персонажей, а только их результат.
Особый психологизм показан читателю на примере чувств Аркадия Кирсанова. Он способен лишь на обычные поступки как в жизни, так и в любви, большее сделать ему не по силам, личность его слишком заурядна.
Споры Базарова с Павлом Кирсановым отображают социально – идеологическое направление романа, борьбу противоборствующих взглядов, идейное разногласие, разное восприятие мира. Все это ведет к непониманию друг друга, к полной противоположности их мнений.
В романе Ивана Сергеевича определен тип нового человека, нигилиста – это новое веяние времени середины девятнадцатого века, которое явилось важнейшим событием той эпохи.
источник
Расцвет тургеневского творчества – вторая половина 50-х годов. В это время Тургенев становится одной из ведущих фигур в русской литературе, пишет свои лучшие романы; его творчеству посвящают большие статьи Чернышевский и Добролюбов. Критика единодушно отмечает в качестве главных отличительных особенностей творчества писателя его умение чутко уловить изменения в общественной жизни, постоянное внимание к социальным типам и в то же время тонкую поэтичность, знание тайн и секретов внутреннего мира.
В силу особенностей миросозерцания Тургенев в этой предреформенной эпохе, в стремительной динамике общественной жизни, в любом социальном типе ищет прежде всего нравственные проблемы, рассматривает изменения в социальной жизни с точки зрения того духовного содержания, которое проявляется в этих изменениях. Идейно Тургенев крепко связан с мировоззрением либерального дворянства – как художник-реалист постоянно выходит за рамки этого мировоззрения, обнаруживая способность критически оценить дворянский либерализм и отдать должное разночинцам-демократам.
Роман «Отцы и дети» не случайно считается вершиной творчества И.С. Тургенева: общественная проблематика сконцентрировалась в нем, обнаружив противостояние двух основных социальных типов эпохи. Проблемно-тематическая основа романа – взаимоотношения дворян-либералов и демократов-разночинцев, вернее, идейно-нравственный смысл этих взаимоотношений, их духовное содержание.
В дворянстве Тургенев уже давно подметил неспособность к решительному действию, шире – бездеятельность, созерцательность как закономерную нравственную основу характера. Не поставленные перед необходимостью трудиться, не воспитавшие в себе этой привычки, дворяне оказываются и нравственно ущербными, проявляя свою несостоятельность в самых разных ситуациях – от социальных до интимно-бытовых. Эту черту дворянства в изображении Тургенева особо отметил Чернышевский в статье «Русский человек на rendez-vous».
С другой стороны, дворянство для Тургенева всегда было и оставалось носителем чрезвычайно ценных нравственных качеств. Это способность поэтически воспринимать действительность, сильно и глубоко чувствовать, душевная тонкость и чуткость, высокая эстетическая и эмоциональная культура. Благородство нравственных принципов было чрезвычайно симпатично Тургеневу в лучших представителях дворянства.
В характере разночинца-демократа Тургенев увидел противоположное, но столь же противоречивое соотношение душевных качеств. Способность к практическому действию, привычка к труду и потребность в нем, а отсюда – решительность характера, внутренняя уверенность в себе, психологическая устойчивость личности – те качества, которые Тургеневу представляются чрезвычайно ценными и необходимыми как для общества, так и для отдельной личности. Превосходство разночинцев над дворянами связано в сознании Тургенева именно с тем, что «новые люди» – это не созерцатели, а деятели.
Но каковы нравственные цели и основания этой деятельности? Деятельность – во имя чего? Этот важнейший для Тургенева вопрос обнаруживает другую сторону в характере разночинца-демократа, как его понимал писатель. В глазах Тургенева этот тип оказывается так же ущербен, как и дворянство, хотя и на свой лад. В характере разночинцев-демократов Тургенев не увидел поэтического отношения к жизни, высоты и культуры чувств. Философия утилитаризма, практической пользы, вульгарно-материалистические взгляды обедняют личность, ставят во главу угла практицизм, не оставляя места романтике, и подвергают сомнению дорогие Тургеневу свойства личности: способность высоко и поэтически любить женщину, чувствовать красоту искусства и природы, сохранять и развивать с таким трудом накопленный багаж культуры в поведении, быту, человеческих отношениях и пр. Тургенев не только с надеждой, но и с тревогой всматривался в молодое поколение, видя в нем как симпатичные ему жизненную силу и энергию, так и глубоко неприемлемый практицизм, доходящий до цинизма.
Таким образом, нравственная сущность характера и дворянина и разночинца предстает в романе противоречивой, сочетающей в себе и плюсы и минусы. (Важно помнить при этом, что Базаров не просто воспроизведение демократа-разночинца, каким он был в реальной исторической действительности, а образ этого социального типа в представлении и понимании Тургенева.)[40]
Через весь роман писатель последовательно проводит мысль о недостаточности, несостоятельности как дворян либералов, так и разночинцев-демократов. Первые закономерно пасуют в сложных жизненных ситуациях, оказываясь неспособными встать на тот уровень уверенности и решительности, который свойствен Базарову (очень яркий пример здесь – Одинцова, которая при всей видимой силе характера все же в последний момент сделала выбор в пользу привычной спокойной созерцательности). Базаров же страдает от ущербности своей философии: жизнь оказывается тоньше и сложнее его схем, а романтизм, который Базаров называл «вздором», оказывается необходимой частью жизни; этот романтизм гнездится в нем самом и приводит к душевной драме, которую герой с присущей ему силой воли сумел пережить, но не преодолеть.
Надо отметить, что и в том и в другом случае перед нами предстают уже вполне сложившиеся идейно-нравственные позиции, которые затем лишь проверяются жизненными ситуациями. Эмоциональная, почти не зависящая от доводов разума реакция на них – основная форма воплощения идейно-нравственной проблематики в тургеневском романе. Отсюда и главная особенность его психологизма: основным объектом изображения становится не последовательность мыслей и рассуждений героев, не рационально-аналитическая рефлексия (как это было в «Герое нашего времени»), а эмоциональные переживания, задушевная, тайная внутренняя жизнь, в которой герои иногда и сами не отдают себе отчета. Тургенев поставил своей художественной задачей не столько объяснить, растолковать существо психологических процессов, сколько воссоздать душевное состояние предельно отчетливо, внятно для читателя.
Вот как воспроизведено, скажем, психологическое состояние Аркадия перед отъездом из имения Одинцовой: «»Зачем же он меня не спрашивает, почему я еду? и так же внезапно, как и он? – подумал Аркадий. – В самом деле, зачем я еду, и зачем он едет?» – продолжал он свои размышления. Он не мог отвечать удовлетворительно на собственный вопрос, а сердце его наполнялось чем-то едким. Он чувствовал, что тяжело ему будет расстаться с этой жизнью, к которой он так привык; но и оставаться одному было как-то странно. «Что-то у них произошло, – рассуждал он сам с собою, – зачем же я буду торчать перед нею после отъезда? я ей окончательно надоем; я и последнее потеряю». Он начал представлять себе Анну Сергеевну, потом другие черты понемногу проступили через красивый облик молодой вдовы.
«Жаль и Кати!» – шепнул Аркадий в подушку, на которую уже капнула слеза. »
Психологический мир героя здесь воспроизведен достаточно полно, но не исчерпывающе: нет установки на то, чтобы выстроить логическую линию внутреннего состояния, предельно прояснить рисунок внутреннего мира. То, что неясно для героя в данный момент, остается неясным и в передаче Тургенева. («Он не мог отвечать удовлетворительно на собственный вопрос» – в поэтике Лермонтова такая фраза невозможна, по крайней мере пока не исчерпан весь запас самоанализа.) Определение настроения приблизительно: «. сердце наполнялось чем-то едким»; мысли воспроизведены отрывочно.
И тем не менее психологическое состояние Аркадия вполне ясно читателю: мера конкретизации и подробности у Тургенева всегда такая, что создает достаточно наглядную картину внутреннего мира, но не объясняет ее. Установка не на анализ – всесторонний, полный, докапывающийся до скрытых причин, – а на воспроизведение жизни, яркое и живое. При такой установке внутренний мир предстает перед читателем во всей своей реальной многосторонности. В приведенном отрывке рациональной и эмоциональной сферам уделено равное внимание, они выступают как взаимно связанные грани психологического процесса или состояния. Воспроизведены и ход размышления, и ясное, осознанное чувство, и смутное настроение, и образы, возникающие в памяти и воображении. Все это в целом составляет единую картину душевного состояния.
Вследствие этого психологическое изображение у Тургенева очень правдоподобно: писателю удалось максимально приблизиться к воспроизведению внутренней жизни человека в ее реальном виде.
В самом деле, пропущенная через рациональный фильтр анализа душевная жизнь неизбежно утрачивает форму, свойственную ей в реальной действительности. У Тургенева этого не происходит прежде всего потому, что он не отдает приоритета рациональной стороне внутренней жизни, а показывает процессы мышления на определенном эмоциональном фоне, воссоздает целостное переживание как единство чувств, размышлений, желаний, воспоминаний.
Эмоциональной стороне психологической жизни Тургенев уделяет, пожалуй, даже больше внимания, потому что именно в том, что не зависит или не вполне зависит от рассудочного контроля, человек и проявляет свои глубинные, сущностные черты характера. А ведь задача Тургенева – именно в том, чтобы раскрыть идейно-нравственные основы личности, докопаться до того, каков человек на самом деле, в отличие от того, каким он хочет казаться себе и окружающим, – иными словами, проникнуть в истинную жизнь души и сердца.
Такое внимание к эмоциональной сфере привело к тому, что Тургеневу удалось, как никому до него, художественно живо и убедительно раскрыть и воспроизвести весьма сложные для изображения, смутные, трудноуловимые душевные движения. Тонкость тургеневского психологизма, его умение художественно осваивать нюансы переживаний единодушно отмечались современниками как бесспорная заслуга писателя. Посмотрим на конкретных примерах, какие психологические состояния доступны тургеневскому изображению. Вот, например, картина душевного мира Николая Петровича после разговора с Аркадием по поводу Фенечки:
«Сердце его забилось. Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих отношений между ним и сыном, сознавал ли он, что едва ли не большее бы уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого дела, упрекал ли он самого себя в слабости – сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в виде ощущений – и то неясных; а с лица не сходила краска, и сердце билось».
Сложность писательской задачи состоит здесь в том, чтобы воспроизвести смутную картину внутреннего состояния, с одной стороны, так, чтобы читателю стало ясным содержание психологического процесса, а с другой стороны – не утратить в передаче ощущение этой смутности, донести его до читателя. Мастерство Тургенева-психолога проявляется в том, как он справляется с этой задачей: содержание душевных движений дается в виде предположения и сопровождается авторским «трудно сказать» – тем самым достигается определенная ясность в картине внутреннего мира, а в то же время понятно и то, что сам герой не дает себе точного отчета в своем состоянии; ощущение смятенности, зыбкости картины внутреннего мира еще усиливается итоговым: «все эти чувства были в нем, но в виде ощущений – и то неясных».
Интересно, что изображение душевного состояния представляется нам здесь довольно простым и естественным, но это та простота, которая не приходит сама собой, а требует мастерства. Помимо особой логико-синтаксической конструкции Тургенев использует еще и обрамление собственно психологической зарисовки физиологическими приметами взволнованности: в начале отрывка – «сердце его забилось», в конце – «а с лица не сходила краска, и сердце билось». Эти детали создают эмоциональный тон, и уже понятно, что в этот момент душевное состояние героя нельзя аналитически разложить по полочкам, оно все – в нерасчленимом слиянии разнородных мыслей и эмоций.
Вот еще один пример того, с каким мастерством изображает Тургенев сложные и тонкие душевные движения – психологическое состояние Одинцовой после ее объяснения с Базаровым:
«Она до обеда не показывалась и все ходила взад и вперед по своей комнате, заложив руки назад, изредка останавливаясь то перед окном, то перед зеркалом, и медленно проводила платком по шее, на которой ей все чудилось горячее пятно. Она спрашивала себя, что заставляло ее «добиваться», по выражению Базарова, его откровенности, и не подозревала ли она чего-нибудь. «Я виновата, – промолвила она вслух, – но я это не могла предвидеть». Она задумывалась и краснела, вспоминая почти зверское лицо Базарова, когда он бросился к ней.
«Или?» – произнесла она вдруг, и остановилась, и тряхнула кудрями. Она увидела себя в зеркале; ее назад закинутая голова с таинственной улыбкой на полузакрытых, полураскрытых глазах и губах, казалось, говорила ей в этот миг, что-то такое, от чего она сама смутилась.
«Нет, – решила она наконец, – Бог знает, куда бы это повело, этим нельзя шутить, спокойствие все-таки лучше всего на свете»».
Смятение героини передано Тургеневым в первом абзаце в основном через подробности внешнего поведения. Это очень тонкий прием, указывающий именно на то, что Одинцова не может полностью осознать свое состояние, что она неспокойна. Мысли героини, о которых мы узнаем из этого отрывка, – это лишь часть ее внутреннего состояния, и не в мыслях тут основной интерес, а в том ощущении душевной смуты, когда человек сам не знает, чего хочет, когда нет внутренней ясности и поток психологических состояний протекает почти бесконтрольно.
Второй абзац начинается с неожиданного «Или?», которое должно было бы стать началом внутреннего монолога. Но внутреннего монолога нет, потому что все, что стоит за этим «Или?», для самой Одинцовой не осознано, в логической мысли не воплощено. Это эмоциональный порыв, неожиданная для самой героини возможность решения, и внешнее поведение характерно именно для этого состояния: «и остановилась, и тряхнула кудрями. » Это жесты человека, принявшего какое-то внезапное, может быть, отчаянное, решение, но все же решившего не до конца, лишь на эмоциональном уровне. Решение перейдет в действие, если размышление подтвердит верность эмоций. С Одинцовой, как мы увидим дальше, этого не произойдет; пока она живет в том состоянии невысказанного эмоционального полурешения, ей хочется броситься за ту черту, к которой она подошла, и в то же время она этого боится, ее и манит и пугает возможность круто переменить свою жизнь. И все это не до конца осознанно. Двуплановость внутреннего мира Одинцовой в этот момент выражена Тургеневым не с помощью передачи мыслей, а иными средствами: оборванным в самом начале внутренним монологом, последней фразой абзаца: отражение в зеркале говорило «ей в этот миг что-то такое, от чего она сама смутилась. »
Вот и проясняется это незаконченное «Или?»: «или ответить на любовь Базарова, рискнуть соединить свою жизнь с этим человеком, который и притягивает ее и пугает?» Только у Тургенева все это выражено не в той форме ясного и логически оформленного вопроса самой себе, которую мы сейчас воссоздали, реконструировали, а иначе. Художественный эффект здесь тот, что сквозь приметы внешнего поведения, неясность мыслей, неосознанность чувств в отрывке передано не только рациональное содержание внутреннего мира, но и ощущение эмоциональной зыбкости, смятенного душевного состояния; воссоздан, воспроизведен внутренний мир в его нерасчленимой целостности, воспроизведено переживание, настроение. Обратим внимание еще и на то, как искусно пользуется Тургенев таким простым приемом, как многоточие: многоточия обрывают мысль героини именно там, где кончается осознанное и начинается то, что и для самой героини – затаенное, то, в чем даже признаться себе страшно.
Таково эмоциональное состояние героини. А в третьем абзаце это эмоциональное состояние уже прошло рациональный самоконтроль, Одинцова уже пережила необычное для себя состояние, успокоилась и снова способна здраво рассуждать. «Нет, – решила она наконец, – Бог знает, куда бы это повело, этим нельзя шутить, спокойствие все-таки лучше всего на свете». Решение принято, и в последнем абзаце нам дано уже не эмоциональное состояние, а только мысли: Одинцова полностью овладела собой, поставила смутные и противоречивые порывы и желания под контроль разума; короткий внутренний монолог построен почти по законам логического рассуждения. И здесь уже нет недоговоренностей, внезапных для самой героини ощущений, двуплановости, многоточий. Иное состояние – иные средства его воплощения.
При воссоздании сложных душевных движений Тургенев обращает особое внимание на противоречивые состояния внутреннего мира человека. Как уже говорилось, для Тургенева важно и интересно, каков человек в его глубинной идейно-нравственной сущности, каким проявляет он себя неосознанно. Противоречия между тем, каков человек на самом деле, и тем, каким он хочет себя видеть, постоянно фиксируются Тургеневым то в несоответствии эмоционального мира рациональному, то в неадекватном, нарочитом поведении, то в подавлении желаний.
Приведем несколько примеров противоречивости внутреннего состояния и душевных движений:
«Аркадия покоробило от цинизма Базарова, но – как это часто случается – он упрекнул своего приятеля не за то именно, что ему в нем не понравилось. »; «Он ощущал небольшую неловкость, ту неловкость, которая обыкновенно овладевает молодым человеком, когда он только что перестал быть ребенком и возвратился в место, где привыкли видеть и считать его ребенком. Он без нужды растягивал свою речь, избегал слова «папаша» и даже раз заменил его словом «отец», произнесенным, правда, сквозь зубы; с излишнею развязностью налил себе в стакан гораздо больше вина, чем самому хотелось»; «Между обоими молодыми людьми с некоторых пор установилось какое-то лжеразвязное подтрунивание, что всегда служит признаком тайного неудовольствия или невысказанных подозрений»; «Василий Иванович суетился больше, чем когда-либо: он видимо храбрился, громко говорил и стучал ногами, но лицо его осунулось, и взгляды постоянно скользили мимо сына».
Неоднозначность внутреннего мира героев принципиально важна для Тургенева: она не только указывает на сложность и богатство переживаний, но служит и для прояснения авторской позиции по отношению к персонажу. Тургеневу важно выявить скрытое, и в зависимости от того, насколько это скрытое человечно, насколько отвечает высшим нравственным меркам, находится авторское отношение, авторская оценка.
Общим принципам тургеневского психологизма подчинена и система конкретных способов, приемов психологического изображения. Ведущее место в этой системе занимает авторское повествование – рассказ о внутреннем состоянии героя ведется от третьего лица. Новаторством Тургенева явилось то, что он решительно отошел в своих романах от форм самопсихологизма, который ставил определенные ограничения изображению душевных состояний и движений. В тургеневских романах психологическое повествование нередко передано «всезнающему» рассказчику, для которого нет тайн в душах героев. Другое дело, что повествователь, как мы видели, не всегда пользуется своим правом всезнания, но потенциально он всегда знает о внутреннем мире героев больше, чем сами герои.
Выдвижение на первый план именно этой повествовательной формы продиктовано рядом обстоятельств. Во-первых, Тургеневу необходимо изобразить идейно-нравственные основы не одного, а многих характеров, что затрудняет использование неавторских субъектных форм повествования, приковывающих рассказ к какой-то единственной точке зрения. Во-вторых, повествование от третьего лица дает не субъективную, а объективную картину внутреннего мира: воспроизведение душевной жизни героев ведется как бы со стороны. Это важно, поскольку для Тургенева первая задача – не проанализировать, а воссоздать психологический мир во всей его естественной непосредственности и многосторонности. Само воспроизведение противоречий душевной жизни требует «взгляда со стороны», потому что, как мы видели, во многих душевных движениях герои не хотят или не могут отдать себе отчета. В-третьих, изображая внутренний мир человека как единство рационального и эмоционального, Тургенев все же отдает приоритет области чувств и переживаний, а их воспроизвести в естественном виде можно только с помощью повествования от третьего лица: рассказ от первого лица неизбежно рационализирует эмоции, лишает их непосредственности.
В психологическом повествовании Тургенева, рассчитанном на воспроизведение сложных душевных состояний и противоречивости психологических процессов, анализ заменяется авторским комментарием, который, как правило, раскрывает в душевном состоянии героев то, чего сами они за собой не замечают или в чем не хотят признаться: «Он задыхался; все тело его видимо трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжелая, страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей. »; «Чувство снисходительной нежности к доброму и мягкому отцу, смешанное с ощущением какого-то тайного превосходства, наполнило его душу. – Перестань, пожалуйста, – повторил он еще раз, невольно наслаждаясь сознанием собственной развитости и свободы».
Психологическое повествование от третьего лица позволяет подробно и художественно убедительно воссоздавать весьма сложные и противоречивые состояния человеческой души, раскрывать двуплановость, несовпадение эмоционального и рационального в психологическом мире, а значит – воспроизводить и сложные состояния внутренней борьбы, психологическую конфликтность. Один из выразительнейших примеров этого – изображение внутреннего состояния Базарова, осознавшего в себе любовь к Одинцовой; эпизод, заметим, ключевой для понимания характера героя:
«Настоящею причиной всей этой «новизны» было чувство, внушенное Базарову Одинцовой, которое его мучило и бесило и от которого он тотчас же отказался бы с презрительным хохотом и цинической бранью, если бы кто-нибудь хотя отдаленно намекнул ему на возможность того, что в нем происходило. Базаров. любовь в смысле идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительной дурью. Одинцова ему нравилась. но он скоро понял, что с ней «не добьешься толку», а отвернуться от нее он, к изумлению своему, не имел сил. Кровь его загоралась, как только он вспоминал о ней; он легко сладил бы со своею кровью, но что-то другое в него вселилось, чего он никак не допускал, над чем всегда трунил, что возмущало всю его гордость. В разговорах с Анной Сергеевной он еще больше прежнего высказывал свое равнодушное презрение ко всему романтическому; а оставшись наедине, он с негодованием сознавал романтика в самом себе. Тогда он отправлялся в лес и ходил по нему большими шагами, ломая попадавшиеся ветки и браня вполголоса и ее и себя; или забирался на сеновал, в сарай и, упорно закрывая глаза, заставлял себя спать, что ему, разумеется, не всегда удавалось. Вдруг ему представится, что эти целомудренные руки когда-нибудь обовьются вокруг его шеи, что эти гордые губы ответят на его поцелуи, что эти умные глаза с нежностию – да, с нежностию – остановятся на его глазах, и голова его закружится, и он забудется на миг, пока опять не вспыхнет в нем негодование. Он ловил самого себя на всякого рода «постыдных» мыслях, точно бес его дразнил. Но тут он обыкновенно топал ногою или скрежетал зубами и грозил себе кулаком».
Здесь психологическому повествованию «со стороны» оказывается доступной вся картина внутреннего состояния: мысли, эмоциональный тон, воспоминания, воображаемые сцены, волевые импульсы. Наряду с прямым психологическим изображением используются детали внешнего поведения, дополняющие картину в тех местах, где надо воссоздать эмоциональный настрой («отправлялся в лес и ходил там большими шагами, ломая попадавшиеся ветки», «топал ногою или скрежетал зубами»). Интересно, как в системе повествозания от третьего лица отчасти воспроизводится манера мышления Базарова: это достигается прежде всего введением в повествовательную речь характерных для героя словечек и оборотов – «романтическое», «не добьешься толку», «постыдные» мысли. Обратим внимание еще и на то, как тонко подчеркивает Тургенев необычность того, что происходит с героем, вводя такие психологические характеристики, как «к изумлению своему», «с негодованием сознавал романтика в самом себе» и, наконец, изящный психологический намек: «Вдруг ему представится, что. эти умные глаза с нежностию – да, с нежностию – остановятся на его глазах. » Дважды повторенное «с нежностию», да еще с усилительным междометием, – способ подчеркнуть, насколько непривычно, даже невероятно для всегда сурового и практичного Базарова мечтать о нежности – может быть, самом тонком и поэтичном, самом «романтическом» чувстве в любви. Это душевное движение настолько необычно, что с первого раза даже не верится, необходимо подтверждение: «с нежностью?! – да, именно с нежностью».
Тургенев одним из первых в нашей литературе стал применять для воссоздания эмоционального тона особенные синтаксические конструкции, правда, трудно сказать, был ли этот прием сознательным или интуитивным. В приведенном отрывке хорошо видно, что чем поэтичнее содержание душевной жизни героя, тем более возрастает ритмичность речи при ее передаче. Период «Вдруг ему представится. » обладает максимальной ритмической упорядоченностью, какую только допускает проза: повторы, анафорические конструкции, синтаксический параллелизм, соразмерность простых предложений внутри периода, наконец, просто фрагмент четкого четырехстопного ямба: «и голова его закружится, и он забудется на миг». Все это поэтизирует прозу, подчеркивая тем самым возвышенный эмоциональный тон представлений и переживаний, помогает читателю лучше ощутить душевное состояние героя. Заметим, что подобный прием психологического изображения наиболее органичен в повествовании от третьего лица: Базарову, например, такая речевая манера совершенно несвойственна.
В целом можно сказать, что психологическое повествование от третьего лица, используя различные приемы изображения, дает картину внутреннего мира, с одной стороны, объективно-точную, взятую как бы со стороны, а с другой – достаточно подробную и многостороннюю, воссоздающую тонкие, скрытые душевные движения. Психологическое состояние героя под пером Тургенева делается ясным и близким читателю, вызывает ощущение полной психологической достоверности.
Повествование от третьего лица позволило Тургеневу художественно освоить и динамику внутреннего мира человека. Правда, специальной задачи воспроизвести поток внутренней жизни писатель себе не ставил – для него важнее было воссоздать нюансы относительно статичного состояния. В изображении динамики внутреннего мира решающий шаг сделал не Тургенев, а Толстой. Но в ряде случаев и в романах Тургенева переживание развертывается как процесс, противоречивый и неоднозначный, в котором тесно связаны между собой мысли и эмоции, осознанные и неосознанные желания и стремления, картины воображения, воспоминания, ассоциации. Может быть, наиболее яркий пример такого изображения – душевное состояние Николая Петровича, описанное в XI главе:
«На него нашли грустные думы. Впервые он ясно сознал свое разъединение с сыном; он предчувствовал, что с каждым днем оно будет становиться все больше и больше. Стало быть, напрасно он, бывало, зимою в Петербурге просиживал над новейшими сочинениями. «Брат говорит, что мы правы, – думал он, – и, отложив всякое самолюбие в сторону, мне самому кажется, что они дальше от истины, нежели мы, а в то же время я чувствую, что за ними есть что-то, чего мы не имеем, какое-то преимущество над нами. Молодость? Нет; не одна только молодость. Не в том ли состоит это преимущество, что в них меньше следов барства, чем в нас?»
Николай Петрович потупил голову и провел рукой по лицу.
«Но отвергать поэзию? – подумал он опять, – не сочувствовать художеству, природе. «
И он посмотрел кругом, как бы желая понять, как можно не сочувствовать природе».
Далее идет довольно большая пейзажная зарисовка, как всегда у Тургенева, тонкая и поэтичная. С ее помощью косвенно воссоздается движение душевной жизни Николая Петровича – пейзаж становится его впечатлением, которому затем подводится эмоциональный итог:
«»Как хорошо, Боже мой!» – подумал Николай Петрович, и любимые стихи пришли было ему на уста; он вспомнил Аркадия, «Stoff und Kraft», – и умолк, но продолжал сидеть, продолжал предаваться горестной и отрадной игре одиноких дум. Представилась ему опять покойница жена, но не такою, какой он ее знал в течение многих лет, не домовитою, доброю хозяйкою, а молодою девушкой с тонким станом, невинно-пытливым взглядом и туго закрученною косой над детскою шейкой. Вспомнил он, как он увидел ее в первый раз. Куда все это умчалось? Она стала его женой, он был счастлив, как немногие на земле. «Но, – думал он, – те сладостные, первые мгновения, отчего бы не жить им вечною, не умирающею жизнью?»
Он не старался уяснить самому себе свою мысль, но он чувствовал, что ему хотелось удержать то блаженное время чем-нибудь более сильным, чем память. »
Здесь поток переживания ненадолго прерывается приходом Фенечки, который возбуждает ряд новых эмоций; затем продолжается прежний ряд:
«Он приподнялся и хотел возвратиться домой; но размягченное сердце не могло успокоиться в его груди, и он стал медленно ходить по саду. Он ходил много, почти до усталости, а тревога в нем, какая-то ищущая, неопределенная, печальная тревога, все не унималась. О, как Базаров посмеялся бы над ним, если б он узнал, что в нем тогда происходило! Сам Аркадий осудил бы его.
Николай Петрович продолжал ходить и не мог решиться войти в дом, в это мирное и уютное гнездо, которое так приветно глядело на него всеми своими освещенными окнами; он не в силах был расстаться с этой темнотой, с садом, с ощущением свежего воздуха на лице и с этой грустию, с этой тревогой. »
Как видим, динамика душевной жизни передана здесь достаточно подробно и в основном в соответствии с теми закономерностями, по которым движется психический процесс в реальной жизни. Сосредоточенные целенаправленные размышления о взаимоотношениях поколений через короткое время сменяются возникшими по ассоциации переживаниями, воспоминаниями; движение внутреннего мира не подчинено рациональной логике, а прихотливо, непредсказуемо и все же по-своему закономерно: через весь эпизод проходит единое настроение «неясной, ищущей тревоги», а мысль постоянно возвращается к исходной точке – отношениям с сыном. Это цементирует отдельные чувства и размышления, придает переживанию цельность. В результате получается психологически достоверная картина эмоционально-мыслительного процесса.
В тургеневском повествовании по-особому организовано художественное время. Повествование от третьего лица позволило устранить временную дистанцию между самим переживанием и рассказом о нем – переживание не опосредовано воспоминанием и рациональной обработкой, а дано непосредственно. Тургенев как бы подслушивает душевные движения своих героев в тот самый момент, когда они происходят, и добивается ощущения сиюминутности, непосредственной причастности читателя к тому психологическому процессу, который развертывается «здесь и сейчас», на глазах. Все это усиливает убедительность и достоверность художественного психологизма Тургенева.
В системе форм психологического изображения у Тургенева можно встретить и внутренний монолог, однако эта форма применялась писателем нечасто. Дело в том, что внутренний монолог – это прежде всего форма передачи мыслительных процессов, продолжительной и относительно целенаправленной работы сознания. Между тем для Тургенева, как уже было сказано, важнейшей в характеристике человека являлась не рациональная, а эмоциональная сфера – та область, откуда поднимаются не зависящие от человека душевные движения, стремления, порывы. Внутренний монолог в системе такого психологизма мог применяться лишь эпизодически и всегда сопровождался авторским комментарием. Вот, например, внутренний монолог Базарова, после того как он принял вызов Павла Петровича: «Фу, ты, черт! как красиво и как глупо! Экую мы комедию отломали! Ученые собаки так на задних лапах танцуют. А отказать было невозможно; ведь он меня, чего доброго, ударил бы, и тогда. (Базаров побледнел при одной этой мысли; вся его гордость так и поднялась на дыбы.) Тогда пришлось бы задушить его, как котенка».
Поставленный в скобки авторский комментарий здесь едва ли не важнее самого внутреннего монолога: из размышлений Базарова мы понимаем прежде всего то, что он недоволен собой и сложившейся ситуацией; авторский комментарий проясняет нам нечто большее – глубинную сущность характера, которая и в этом психологическом состоянии является доминирующей и определяет собой переживания и поступки героя.
Одна из примечательнейших особенностей психологизма Тургенева состоит в его ненавязчивости, иногда даже незаметности. Подчеркнутое, акцентированное внимание к внутреннему миру героев было для Тургенева неприемлемым. «Поэт должен быть психологом, но тайным», – считал он (письмо к К. Леонтьеву от 21 октября 1860 г.).
Практически это означало, что Тургенев говорит о внутреннем мире своих героев меньше, чем мог бы сказать, недоговаривает, последовательно отказывается от анализа, художественно «прячет» свой психологизм, чтобы не создавать впечатления специального пристального интереса к процессам душевной жизни. Этому служит, во-первых, композиция психологических и непсихологических эпизодов в романе. Непрерывное психологическое изображение, занимающее страницу-другую, – чрезвычайно редкое явление в тургеневских романах (в повестях тургеневский психологизм носит несколько иной характер, в соответствии с проблематикой и своеобразием художественных задач). Обыкновенно психологическое изображение у Тургенева занимает абзац-другой, а затем сменяется фрагментами, рассказывающими о сюжетном действии, содержащими описания и т.п. И хотя психологические картины постоянно сопровождают развитие действия, а в ключевых эпизодах явно выступают на первый план, такой композиционный прием «разбивки» создает впечатление соразмерности, уравновешенности психологических и непсихологических эпизодов. Внимание автора к внутренней жизни не выглядит избыточным, специальным, потому психологизм Тургенева и производит впечатление чрезвычайной естественности.
Принцип «тайного психологизма» проявляется и в широком применении Тургеневым средств и приемов косвенного изображения внутреннего мира. Это такие приемы, как изображение внутреннего состояния через подробности внешнего поведения, через детали пейзажа, портрета и интерьера, умолчание. Эти формы в системе тургеневского психологизма тем более важны, что писатель имел дело в основном с тончайшей душевной субстанцией эмоциональных переживаний, а в этой области далеко не все поддается прямому и непосредственному словесному изображению.
Тонкие и смутные душевные движения Тургенев часто передает, воспроизводя внутренний мир через подробности внешнего поведения.
«Странная усталость замечалась во всех его движениях, даже походка его, твердая и стремительно смелая, изменилась. Он перестал гулять в одиночку и стал искать общества; пил чай в гостиной, бродил по огороду с Василием Ивановичем и курил с ним «в молчанку»». Это Базаров, возвратившийся в родительский дом после предпоследней встречи с Одинцовой. За внешним поведением легко угадывается внутреннее состояние: Базаров и хочет, и не может возвратить душевный покой, нарушенный неразделенной любовью. Конкретных примет внутреннего мира, отдельных чувств и переживаний в этом изображении нам не дано, но это и не входит в задачу Тургенева: само состояние Базарова слишком смутно, невыразимо точными словами – у нас остается лишь ощущение определенного эмоционального тона.
А вот картина внутреннего состояния Базарова и Одинцовой накануне их решительного объяснения: «Он прошелся по комнате, потом вдруг приблизился к ней, торопливо сказал «прощайте», стиснул ей руку так, что она чуть не вскрикнула, и вышел вон. Она поднесла свои склеившиеся пальцы к губам, подула на них и внезапно, порывисто поднявшись с кресла, направилась быстрыми шагами к двери, как бы желая вернуть Базарова. » Здесь поведение героев однозначно указывает на их встревоженность, взволнованность; психологически оба – на пороге, в нерешимости. Но опять-таки конкретного содержания переживаний в сцене не дано: слишком сложное и неясное психологическое состояние здесь воспроизводится.
Обратим внимание на то, что к изображению внешнего поведения как признака внутреннего состояния Тургенев прибегает только тогда, когда по логике отношений, по характеру создавшейся ситуации нам легко догадаться о том, что происходит в душе героев. Психологической загадочности, как это было у Лермонтова, этот прием у Тургенева не создает.
Аналогичным образом применяется Тургеневым и способ изображения внутреннего мира через детали портрета, мимические движения, передачу физиологических примет психологического состояния. В применении этих форм Тургенев не был новатором – он использовал уже найденные в литературе приемы, но находил им особое место в системе своего «тайного психологизма». Психологический портрет применялся Тургеневым как одна из вспомогательных форм психологического изображения, помогающая разнообразить воспроизведение внутреннего мира и делать психологизм скрытым, неявным. В использовании же пейзажа для целей психологического изображения Тургенев, по общему признанию, достиг высочайшего мастерства. Самые тонкие и поэтичные внутренние состояния передаются Тургеневым именно через описание картин црироды. В этих описаниях создается определенное настроение, которое воспринимается читателем как настроение персонажа, – таков главный принцип использования этой формы в романах Тургенева.
«Так размышлял Аркадий. а пока он размышлял, весна брала свое. Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханием теплого ветерка, все – деревья, кусты и травы; повсюду нескончаемыми, звонкими струйками заливались жаворонки; чибисы то кричали, виясь над низменными лугами, то молча перебегали по кочкам; красиво чернея в нежной зелени еще низких яровых хлебов, гуляли грачи; они пропадали во ржи, уже слегка побелевшей, лишь изредка выказывались их головы в дымчатых ее волнах. Аркадий глядел, глядел, и, понемногу ослабевая, исчезали его размышления. Он сбросил с себя шинель и так весело, таким молоденьким мальчиком посмотрел на отца, что тот опять его обнял».
О внутреннем мире Аркадия можно здесь сказать очень кратко, потому что эмоциональный тон, настроение героя уже заданы и определены предшествующим описанием радостной майской природы. Изображение эмоционального состояния героев через аналогию с «настроением природы» – один из наиболее тонких и действенных приемов тургеневского «тайного психологизма».
Тургенев, очевидно, одним из первых начал сознательно и более или менее регулярно применять такую форму изображения внутреннего мира, как умолчание. Для целей «тайного психологизма» этот прием был буквально неоценим: умолчание предполагает, что читатель сам, без авторской помощи поймет психологическое состояние героя. Вот, например, после одной из бесед с Одинцовой «Базаров, часа два спустя, вернулся к себе в спальню с мокрыми от росы сапогами, взъерошенный и угрюмый». «С мокрыми от росы сапогами» – значит, два часа ходил где попало, пытаясь успокоиться, привести внутренний мир в равновесие. «Взъерошенный и угрюмый» – ясным становится бесплодность и безрезультатность психологической борьбы с самим собой. Психологическое состояние воссоздано без прямого называния внутренних процессов. Надо, однако, заметить, что Тургенев и этот прием применял лишь в тех случаях, когда за умолчанием однозначно, безошибочно прочитывается определенное эмоциональное состояние.
Своеобразие психологического стиля Тургенева-романиста – в многостороннем воспроизведении внутреннего мира человека средствами объективного повествования, в специфическом интересе к наиболее тонким и сложным душевным движениям, к эмоциональной сфере внутренней жизни, в удивительном жизнеподобии и убедительности создаваемых им психологических образов и картин, в широком применении приемов «тайного психологизма». В этом же и заслуга Тургенева в развитии повествовательного психологизма в русской литературе.
источник