Психолого правовой анализ нормы права

Связь юридической психологии с уголовным процессом (на примере психолого-правового анализа отдельных норм права)

юридический психология этикет

«Многие процессы и явления, изучаемые. юридической наукой, — указывает Б.Ф. Ломов, — не могут быть до конца поняты без раскрытия роли в этих процессах и явлениях тех факторов, которые определяются как психологические, без знания «механизмов» индивидуального и группового поведения людей, закономерностей формирования стереотипов поведения, без анализа психологических свойств и особенностей личности, ее способностей, характера, межличностных отношений и т.д.».

В этой связи в первую очередь следует указать на интегративные связи юридической психологии с наукой уголовного процесса, изучающей сущность и принципы уголовного процесса, развитие и основные черты уголовно-процессуального права, правовое положение участников процесса, проблемы теории доказательств, познания истины по уголовным делам, порядок уголовно-процессуальной деятельности от ее начала до завершения, правила деятельности органов расследования, прокуратуры и суда при производстве по уголовным делам.

Основным содержанием уголовно-процессуальной деятельности, проводимой правоохранительными органами, является процесс расследования (рассмотрения) уголовных дел, носящий исследовательский, познавательный характер, в ходе которого путем доказывания устанавливается истина по делу.

То есть, доказывание истины в уголовном процессе представляет собой не что иное, как разновидность всеобщего процесса познания со всеми присущими ему закономерностями и особенностями психолого-гносеологического характера.

Как справедливо указывает А.Р. Ратинов, «судебная психология проникает в сферу уголовно-процессуальной теории, помогая в решении наиболее сложных вопросов доказательственного права, раскрывая психологический механизм оценки доказательств, формирования внутреннего убеждения, рекомендуя оптимальный с точки зрения психологии порядок доказывания и всего уголовного судопроизводства». Аналогичных взглядов придерживаются и другие ученые, считающие, что «многие институты процессуального права вообще не могут быть познаны с достаточной глубиной без применения закономерностей, установленных судебной психологией».

Ряд принципиально важных положений уголовно-процессуального закона, таких, как непосредственность, устность (ст. 240 УПК РФ) и гласность (ст. 241 УПК РФ) судебного разбирательства, неизменность состава суда (ст. 242 УПК РФ), вырабатывались на протяжении длительного периода под влиянием практики уголовного судопроизводства, которая со всей очевидностью показала, в какой огромной мере психические процессы, сами условия восприятия судом обстоятельств, подлежащих доказыванию, влияют на объективность установления истины и принятия судебных решений. юридический психология этикет уголовный

Поэтому при анализе норм уголовно-процессуального закона, регулирующих процесс доказывания, установления истины по делу, с точки зрения психологии обращают на себя внимание в первую очередь два аспекта этого регулирования.

Во-первых, отражение в ряде уголовно-процессуальных норм психологических закономерностей, учет которых обеспечивает объективность, доброкачественность процесса познания истины по делу, достоверность получаемых результатов.

И, во-вторых, наличие гарантий, призванных оградить от различных негативных влияний процессы мышления, памяти, принятия решений различными участниками уголовного процесса.

И хотя законодатель не прибегает к собственно психологическим терминам, процедура расследования (рассмотрения) уголовного дела, вобрав в себя накопленный человечеством опыт, учитывает роль психологических факторов в установлении истины по делу.

И в этом процессе все более серьезную помощь правоохранительной деятельности будет оказывать психологическая наука, которая должна перейти от распространенного психологического комментария отдельных явлений или процессов, психологического всеобуча работников правоохранительной системы к психологическому обеспечению уголовно-процессуальной деятельности как единой целостной системы.

Психологическое обеспечение уголовно-процессуальной деятельности (поэтапное психологическое сопровождение ее стадий) в виде постоянно оказываемой психологической помощи должностным лицам правоохранительных органов должно стать принципом правоохранительной деятельности в стране.

А это в свою очередь предполагает создание психологической службы в системе правоохранительных органов, укомплектованных соответствующими специалистами в области юридической психологии с возложением на эту службу обязанности оказывать не только периодическую консультативную, но самое главное — постоянную практическую помощь работникам этих органов, например, при выезде на место происшествия, во время проведения обыска и других следственных, розыскных действий, при психологическом отборе лиц в правоохранительные органы, при проведении профилактических мероприятий и т.п.

Основной целью уголовно-процессуальной деятельности правоохранительных органов является рассмотрение уголовных дел и установление истины по делу.

Сам процесс поиска и доказывания истины протекает в соответствии с установленными в психологии закономерностями познавательных и эмоционально-волевых процессов человека как субъекта деятельности.

Практика судопроизводства показывает, что учет этих закономерностей существенным образом влияет на успешность установления истины по делу и принятие адекватных судебных решений.

В этой связи в ряде уголовно-процессуальных норм имеет место отражение указанных психологических закономерностей как необходимого условия достоверности результатов расследования и вынесения справедливого заключения (например, учета эмоциональных состояний обвиняемых, психологических особенностей потерпевших и т.п.).

Уголовный кодекс РФ содержит целый ряд новых понятий, имеющих сугубо психологический либо комплексный психолого-правовой характер.

Вот некоторые из них: уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемость (ст. 22); «деяние, совершенное по легкомыслию» (ст. 26); несоответствие «психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам» (ч. 2 ст. 28); устойчивость, сплоченность как признаки преступной группы (ч. 3, 4 ст. 35), психическое принуждение (ст. 40); особая жестокость (п. «д» ст. 105, п. «б» ст. 111, п. «в» ст. 131); аффект, длительная психотравмирующая ситуация (ст. 107, ИЗ); психические страдания (ч. 1 ст. 117); беспомощное состояние потерпевшей стороны (ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132) и т.д.

Судебное разбирательство нельзя рассматривать как процесс психологического исследования, однако исторический опыт развития права требует учета психологических факторов для установления истины.

Изучение следственной и судебной практики показывает, что в результате своевременного и обоснованного применения специальных психологических познаний и методов научной психологии, позволяющих объективно устанавливать причины и внутренние механизмы конкретных поступков людей, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, существенно расширяются возможности доказывания многих фактов, необходимых для правильного разрешения уголовных дел.

Основная форма использования психологических познаний в современном уголовном процессе — это судебно-психологическая экспертиза. Она способна оказывать значительную помощь в решении вопросов о виновности лиц, совершивших общественно опасные деяния, квалификации преступлений, индивидуализации ответственности.

Личность — фундаментальное понятие, одна из центральных проблем в психологии, имеющая ярко выраженный междисциплинарный характер. Характерной чертой употребления данного понятия в юридической литературе является более расширенное толкование его содержания (по сравнению с тем, как оно трактуется в психологии), некоторое его смещение к таким понятиям, как субъект, лицо, человек 11 .

Одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства является провозглашение в виде правовой нормы принципа «неприкосновенности личности» (ст. 10 УПК РФ). Или: при назначении вида и размера наказания судам предписывается учитывать не только характер, тяжесть, последствия преступления, но и «личность виновного» (ч.3 ст. 60 УК РФ). Термин «личность виновного» употребляется в уголовном законе и в контексте с условным осуждением (ч. 2 ст. 73 УК РФ). Целый раздел (VII)

Особенной части УК РФ посвящен «преступлениям против личности». Ч.1. ст.9 УПК РФ гласит: «В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья». Этот перечень подтверждает, какой тесной должна быть связь научных исследований в области уголовно-процессуального права с психологической наукой и ее прикладной отраслью -юридической психологией.

источник

5.3. Психологический анализ признаков субъекта преступления в УК РФ

Потребность в использовании данных психологии в создании и применении концепции субъекта преступления прежде всего связа­на с самим содержанием преступления как сознательного деяния.

Говоря о деянии, необходимо рассматривать психологические ха­рактеристики актора — субъекта, потому что деяние человека может быть активно и осознанно в разной мере. В связи с этим содержание понятия субъекта преступления, отражающее совокупность норма­тивно заданных признаков, должно опираться на адекватные пси­хологические возможности человека. Неясность психологических феноменов, значимых для уголовного права, влияет на адекватность создаваемых законов и их понимание. Кроме того, неясности соот­ношения уголовно-правовой и психологической теорий осложняют взаимодействие юристов и психологов в уголовном процессе.

В данной работе психологический анализ характеристик физичес­кого лица как субъекта преступления проводится в русле авторской концепции субъектно-объектной сущности личности, социальной и уголовно-релевантной субъектности человека, что отличает его от психологического комментария О. Д. Ситковской к Общей части УК РФ в русле исследования психологических основ уголовной от­ветственности. Для психологического анализа содержания понятия субъекта преступления отобраны статьи УК РФ, имеющие при­нципиальное значение для его характеристики, а также ряд статей, представляющих важность для экспертной деятельности психолога, среди них — ст. 14, 19, 20, 21, 22, 24, 25, 26, 28, 32, 33, 37, 39, 40, 41, 61, 63, 105, 106, 107, ПО, 113, 130, 131, 132, 239, 282, а также ст. 196 УПК РФ.

Согласно ст. 19 «Общие условия уголовной ответственности» УК РФ «уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим Кодексом». Итак, прежде всего законодатель учитывает, что человек как личность и как субъект должен пройти определенное социальное формирование и развитие в онтогенезе. По этой причине, а также из соображений гуманности установлена нижняя граница возраста наступления уголовной ответственности — 16 и 14 лет (соответст­венно, ч. 1 и ч. 2 ст. 20 «Возраст, с которого наступает уголовная ответственность» УК РФ). Благодаря формулировке ч. 3 ст. 20 зако­нодатель раскрывает содержательные признаки субъекта уголовной ответственности, хотя не выходит за рамки контекста совершаемого преступления, поэтому прежде всего характеризует лицо, совершаю­щего деяние, как субъект преступления. Итак, человек как субъект преступления должен соответствовать следующим требованиям: чтобы во время совершения общественно опасного деяния он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опас­ность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Если этот признак отсутствует вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством у несовершеннолетне­го: он не мог в полной мере проявить указанные способности, — в этом случае он не является субъектом преступления и не подлежит уголовной ответственности.

Следует отметить, что категория возраста, характеризующая субъ­екта преступления, является предельно формальным признаком — фактом достижения возраста, определенного законом как возраст наступления уголовной ответственности. Этот факт больше других формальных признаков субъекта преступления может порождать претензии к уголовному законодательству по причине одностороннего учета принципа гуманизма (только к обвиняемому, но не к потер­певшему). Кроме этого, можно оспаривать справедливость закона и гуманность этой нормы даже в отношении лица, совершившего правонарушение, способного к субъектному самоуправлению, но не достигшего указанного возраста. Ведь ненаказуемость ослабляет понятие о границе дозволенного, снижает чувство ответственнос­ти вплоть до бравирования безнаказанностью и проявления ци­низма, закрепляет противоправный способ поведения, который с трудом поддается коррекции в дальнейшем, провоцирует взрослых развращать несовершеннолетних при вовлечении их в преступную деятельность.

Более обобщенные характеристики, имеющие отношение к субъ­екту преступления, даны в ч. 1 ст. 21 «Невменяемость». Из ее формулы можно вывести следующее: позитивная характеристика человека, которому вменяется уголовная ответственность, и значит, который признается субъектом преступления, раскрывается через такие его возможности: во время совершения общественно опасного деяния он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими. Характеристики дееспособного лица, выводимые из ч. 1 ст. 29 ГК РФ, подобны: по­нимание значения своих действий и возможность руководить ими.

Вменяемость и возраст, рассматриваемые одновременно как при­знаки субъекта преступления, относящиеся к составу преступления и являющиеся условием наступления уголовной ответственности за пределами состава преступления, порождают определенные слож­ности в правоприменительной деятельности. В частности, перед экспертизами, обследующими психику обвиняемого лица, ставятся вопросы по поводу установления фактического возраста обвиняемого (как возраста, соответствующего его развитию) либо невменяемости, исходя из заболевания.

Как следствие такого положения, в уголовно-правовом контексте возникают 2 вида невменяемости: у лица как субъекта преступления и улица как субъекта уголовной ответственности и наказания, причем установление «вменяемости первого вида» в силу ее ситуативности не дает гарантии «вменяемости второго вида». Поскольку содержание первой уже, чем содержание второй, это требует дифференцирования понятий и уточнения законодательных формулировок. О. Д. Ситковская предлагает наряду с понятием вменяемости, имеющим отношение к субъекту преступления, введение понятия уголовно-правовой дееспособ­ности, отражающего более широкие возможности личности как субъекта уголовной ответственности и наказания. В связи с этим акцентируются варианты в типологии соотношения вменяемости и уголовно-правовой дееспособности, что важно и при юридической квалификации, и при обследовании психики обвиняемого в судебной экспертизе.

Анализ ч. 1 ст. 22 «Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости» показывает, что «вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответс­твенности». Таким образом, согласно формуле этой статьи субъекта уголовной ответственности и субъекта преступления характеризуют такие возможности, как «не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими». Критерий неполноты ни в ст. 20, ни в ст. 22 не задается, в этом законодательные формулы совпадают, но в нормах существует различие.

Нормы ч. 1 ст. 22 «Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости» не только проти­воречат нормам ч. 3 ст. 20 «Возраст, с которого наступает уголовная ответственность», но и входят в противоречие с принципом гуманизма, когда с одинаковыми психологическими характеристиками здоровый человек, пусть и несовершеннолетний, в отличие от больного (как несовершеннолетнего, так и взрослого) не признается субъектом преступления. Не умаляя роли «ошибок» взрослых в воспитании детей и подростков, а также несовершенства общества, в котором подростки знакомы с понятием «опущенный», но не понимают сло­восочетания «личное достоинство», требуется подчеркнуть следую­щее: социальное недоформирование и психологическое недоразвитие несовершеннолетнего происходят с его активным участием, когда он сопротивляется социализации, стремясь избавить себя от ее влияния, как ограничивающего и неприятного. Причем порой силы родителей, учителей, социальных работников и милиции вместе взятых не могут противостоять силе субъектности подростка, хотя именно субъектом в уголовно-правовом смысле он и не признается. Так, большая часть несовершеннолетних обвиняемых (подэкспертных) понимают волю как свободу, и лишь единицы не могут оценить или объяснить пози­тивное значение законов в обществе, чаще всего противопоставляя их беспределу. В то же время такое положение дел у социально запу­щенных несовершеннолетних требуют не столько наказания, сколько психологической помоши и коррекции. В свою очередь, признание лица с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, субъектом уголовной ответственности позволяет использовать в отношении вменяемого лица применение принудительного лечения (п. «в» ст. 97 УК РФ).

Итак, согласно действующему УК РФ к субъекту преступления как физическому лицу предъявляются такие требования: чтобы при совершении противоправного деяния он в полной мере либо, если в силу психического расстройства, то не в полной мере, мог осознавать факти­ческий характер и общественную опасность своих действий (бездейст­вия) и руководить ими. Таким образом, уголовное законодательство сориентировано на то, что юридически значимые психологические возможности человека могут проявляться в континууме от субъектного до объектного проявления, понимаемого через ключевые термины: «мог» (субъектность) — «мог не в полной мере» (субъектно-объектная амбивалентность, двойственность) — «не мог» (объектность — воз­можность проявлять лишь характеристики объекта, претерпевающего направленное на него действие или воздействие).

Значит, субъекта преступления как субъекта запрещенного законом деяния прежде всего характеризуют особые возможности, проявля­емые им не вообще, а в конкретном ситуативном уголовно-правовом (социальном) контексте. Поскольку способности человека как раз и раскрываются через его возможности, правомерно считать, что субъекта преступления характеризуют определенные способности, как социальные и субъектные. Их более конкретная определенность задается уголовно-правовым контекстом, наложенным на функци­онирование психики человека как субъекта совершенного деяния. Тем самым анализ норм УК РФ акцентирует, что психологическими характеристиками субъекта преступления являются не состояния психики, а проявляемые им способности.

Итак, «субъект преступления» — юридическая категория, психоло­гически раскрывается не через «возраст» и «вменяемость» — они тоже юридические понятия, а через психологическое понятие — субъект­ные способности личности. Однако для такой юридической оценки важны не всякие способности или субъектные способности личности как таковые, а проявляемые в инкриминируемой ситуации. Таким образом, в целом экспертно-психологическим понятием (понятием юридической психологии), соотносимым с возможностями лица как субъекта преступления, будет понятие «уголовно-релевантные субъектные способности» человека (личности). Это же понятие будет адекватно также в отношении субъекта уголовной ответственности, но при этом оно наполнено будет другим содержанием в соответствии с данным юридическим понятием.

Приведенные выше характеристики, отраженные в статьях УК РФ, предполагают наличие двух способностей, обозначенных через ключевые термины «мог осознавать» и «мог руководить». Однако моделирование социальных субъектных способностей показало, что их три, поскольку предваряет функционирование этих способ­ностей способность правильно понимать действительность. Хотя в УК РФ данная способность не фигурирует, на нее указывает ч. 4 ст. 196 УПК РФ, в которой предписывается обязательное назначе­ние и производство судебной экспертизы, связанной с состоянием психики субъекта, если необходимо устанавливать «психическое и физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания». Однако такая же способность проявляется и у свидетеля, и у обвиняемого, но она имеет комплексный характер: отражение и понимание человеком действительности — полифункционально и к одному восприятию не сводится. Эта способность должна иметь значение не только для процессуального статуса лица, но и правового. Термин «понимание» наиболее адекватен содержанию этой способности в связи с субъект­ным и субъективным ее характером [8].

Выделение способности правильно понимать действительность преж­де всего связано с тем, что закон предписывает, чтобы человек как субъект преступления имел представление об обществе и общественных отношениях, имел общее понятие о преступлении как общественном явлении. Так, признаками преступления согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ «Понятие преступления» являются общественная опасность (свойство деяния причинять существенный вред общественным отношениям), противоправность (запрещенность уголовным законом общественно опасного деяния), наказуемость (установление законом уголовного наказания или иных мер уголовно-правового воздействия за об­гдественное деяние, признанного преступлением). Таким образом, человек как субъект преступления должен быть осведомлен о таких вполне определенных социальных значениях действительности и знать их общепринятую оценку. И речь не идет здесь о знании законов. Он должен иметь возможность различать добро и зло, иметь понятие об общественных правилах и законах, атакже одопустимом, порицаемом, запрещенном, наказуемом поведении в обществе. Только понимая это, человек может быть способен соотнести свое поведение с этими признаками, может принципиально не совершать порицаемое деяние иди воздержаться от его совершения в провокационных ситуациях. А эти его возможности относятся уже к способностям осознавать значение своих действий и руководить собой.

Итак, психологические возможности человека как субъекта пре­ступного деяния проявляются как комплекс не двух, как указано в УК РФ, а трех уголовно-релевантных субъектных способностей, харак­теризующихся через «ключевые термины»: «мог понимать действи­тельность», «мог осознавать свои действия» и «могруководить собой». В проявлении данных способностей можно выделить специфику: ведущую роль в первой способности играют интеллект и сознание, во второй и третьей — самосознание (созерцательно и действенно функционирующее). В авторском подходе функционирование трех отмеченных способностей включено в субъектное самоуправление личности. Тем самым доказав релевантность социальных субъектных способностей понятию субъекта преступления, следует выяснить, фигурирует ли содержание понятия самоуправления в УК РФ, которое будет рассмотрено ниже.

Ориентировка уголовного законодательства на особенности са­моуправления субъекта при совершении преступления выявляется и в нормах, квалифицирующих соучастие в преступлении. Согласно ст. 32 «Понятие соучастия в преступлении» УК РФ оно определяется как совместное участие двух или более лиц в совершении умышлен­ного преступления. В соответствии с ч. 1 ст. 33 УК РФ соучастника­ми преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник. Их значимыми юридическими характе­ристиками являются следующие:

• у исполнителя (ч. 2 ст. 33) — непосредственное участие в совер­шении или использование для исполнения других лиц, не под­лежащих уголовной ответственности;
• у организатора (ч. 3 ст. 33) — руководящая роль в исполнении преступления, а также в создании преступной группы либо руководстве ею;

• у подстрекателя (ч. 4 ст. 33) — склонение другого лица к совер­шен ию преступления путем уговора, подкупа, угрозы и другим способом;
• у пособника (ч. 5 ст. 33) — содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий, заранее данными обещаниями скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступ­ления либо предметы, добытые преступным путем, приобрести или сбыть такие предметы.

Таким образом, в самоуправлении, направленном на совершение преступления, у данных лиц как субъектов деяния выделяются для юридической оценки специфические функциональные звенья, на­правленные на результат, объединяющий этих участников:

— у исполнителя — осуществление регуляции;

— у организатора — практически все функции психического управ­ления, значит, это: 1) побуждающая, 2) целевая, 3) ориентиру­ющая, 4) рефлексирующая, 5) программирующая, 6) отношения, 7) интегрирующая, 8) регулирующая/коммуникативная, 9) резуль­тирующая, 10) контролирующая, 11) оценивающая, 12) прогно­зирующая, 13) корректирующая, либо исключающие функции побуждения и собственно регуляции (как у исполнителя);

• у подстрекателя — все функции психического управления либо ис­ключающие функцию собственно регуляции (как у исполнителя), направленные на реорганизацию субъектного самоуправления других лиц (т. е. прежде всего: 1) побуждающая и 2) целепола-гающая/целенаправляющая) для достижения необходимого ему результата;
• у пособника — помощь в осуществлении таких функции психи­ческого управления, как 3) ориентирующая, 5) программирующая, способствующих, кроме того, формированию позитивной оценки и прогноза достижения цели (11, 12 и 2 функциям) у организа­тора, а также исполнителя.

Поскольку уголовный закон содержит обстоятельства, исключа­ющие преступность деяния, они должны негативно соотноситься с выделенными психологическими возможностями человека как субъекта преступления и дать при анализе дополнительную инфор­мацию для понимания и подтверждения умозрительно выведенных его психологических характеристик. Согласно УК РФ обстоятельства, исключающие преступность деяния, — это необходимая оборона (ст. 37), крайняя необходимость (ст. 39), физическое или психическое принуждение (ст. 40), обоснованный риск (ст. 41). Формулы этих статей содержат характеристики разных возможностей субъектного самоуправления личности, характеристики субъектно-объектных возможностей личности:

• крайняя необходимость — причинение вреда охраняемым уго­ловным законом интересам при устранении опасности для дан­ного лица или иных лиц, значит, человек, осознавая опасность, имел ограничения для выбора (неблагоприятные альтернативы) или принятие решения было навязано характером сложивший­ся ситуации, затрагивающей проблему личностного смысла в крайней форме: «быть или не быть»; при руководстве своими действиями он проявлял не активность, а реактивность;
• физическое или психическое принуждение — оно прямо опре­деляется как причинение вреда, если вследствие принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием), т. е. руководство осуществлялось извне, и человек был не субъ­ектом, а объектом, воспроизводящим воздействие, т. е. проявлял репродуктивность; таким образом, психологически оправдано, что виновен тот, кто руководил вынужденными действиями;
• обоснованный риск — причинение вреда для достижения об­щественно полезной цели — в этой норме, как и при необхо­димой обороне, человек является субъектом самоуправления, но общественно опасными его действия не являются.

Соотношение возможностей человека и требований, предъявля­емых уголовно-правовой ситуацией, имеют существенное значение для квалификации субъекта деяния и в Особенной части УК РФ. Не всегда человек может проявить возможности в соответствии с требованиями определенной ситуации, чтобы совладать с нею или защитить себя. В связи с этим в ряде статей УК РФ (105, 131, 132) для квалификации преступного деяния используется понятие «беспомощное состояние» жертвы. Например, п. «в» ч. 2 ст. 105 спе­циально квалифицирует «убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника». А в ч. 1 ст. 131 «Изнасилование» это преступление квалифицируется как «половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощ­ного состояния потерпевшей».

Итак, указание на беспомощное состояние жертв (потерпевших) имеет значение для квалификации преступления, но в формуле за­кона оно содержательно не раскрывается. Если предположить, что обвиняемый, исходя из социальной осведомленности, может пони­мать это содержание как «очевидное», то следует указать, что даже на уровне комментария к УК РФ, а также постановлений Пленума Верховного Суда РФ оно трактуется по-разному.

Психологическое содержание понятия «беспомощное состояние» представляет интерес для анализа в данном контексте, поскольку свя­зано с понятием насилия или насильственного воздействия, которое также значимо для уголовно-правовой оценки субъекта преступления. В связи с этим необходима такая конструкция обоих понятий, чтобы их психологическое содержание было настолько обобщенным, что могло соответствовать системе уголовного права, как Общей, так и Особенной части УК РФ. Исходя из авторской концепции предла­гаются следующие определения.

Насильственное воздействие или принуждение — это такое воз­действие одного человека (группы) на другого, при котором потер­певший как субъект не может во взаимодействии поступить, исходя из ситуативных личных целей и совершает под влиянием другого человека для удовлетворения его желаний вынужденное поведение, исходя из перспективных целей, не имея при этом свободы выбора при принятии решения о цели, поскольку указанное воздействие актуализирует его жизненно важные потребности.

Если под влиянием другого человека (группы) или реальной, но непонимаемой угрозы своим интересам у реципиента воздействия отсутствует не только свобода выбора в принятии решения о цели, но также и возможность достижения как ситуативной, так и перс­пективной (с учетом прогноза) целей, значит, воздействие привело его к беспомощному состоянию или осуществилось с учетом этого состояния.

Беспомощность может быть детерминирована психологическими и/или физическими причинами, проявлением не мощи, а немощи. В беспомощном состоянии человек не может понимать опасного для себя характера сложившейся ситуации либо может понимать, но не может позволить себе оказывать сопротивление или проявлять попытки совладания с ситуацией, в отличие от проявления неэффек­тивных действий. Таким образом, человек в определенной ситуации не имеет возможности позволить себе умозрительно и/или дейст­венно проявить субъектность (возможности субъекта), проявляет объектность (характеристику объекта), тем самым его состояние (положение) характеризуется как беспомощное.

Способность преступника понимать беспомощное состояние жертвы и действовать с использованием этого состояния включает ориентировку на ситуативные условия, сравнение собственных воз­можностей и возможностей потерпевшего, оценку этого соотноше­ния в виде собственных ситуативных преимуществ, сознавание или осознание невозможности со стороны потерпевшего проявлять свои намерения и/или оказывать сопротивление, создание условий для возникновения этого состояния и/или использование этого состо­яния в своих интересах. Очевидно, что психологическое понимание беспомощности отличается от юридического, с помощью которого из всех лиц, оказавшихся жертвами, выделяются особые — беспо­мощные. Психологически исключая сознательную жертвенность, человек оказывается «жертвой», будучи как беспомощным, так и неэффективным в разрешении ситуации в свою пользу.

Положение «жертвы» связано с любой формой насилия, приводя­щей к снижению субъектности личности до объектного состояния. Например, в результате разработанных технологий воздействия и пре­вращения людей в адептов-последователей в религиозных сектах или для использования их в своих целях в организациях по типу сетевого маркетинга. В соответствии со ст. 239 «Организация объединения, посягающего на личность и права граждан» УК РФ запрещено со­здание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами.

Как следует из юридических работ, религиоведческая экспертиза по оценкам степени опасности для личности религиозной организа­ции не предусмотрена нормативными актами. Исходя из психологии воздействия может оказаться достаточным установление с помощью судебно-психологической экспертизы признака намеренного насилия или скрытого принуждения в деянии представителей организованных объединений и проявления признаков объектности в самоуправлении «жертв». Возможно, что может оказаться достаточным установление признаков насилия или скрытого принуждения для оценки обще­ственной опасности таких организованно объединившихся лиц, как и лиц, действующих индивидуально.

В ряде статей УК РФ учитывается воздействие, носящее провока­ционный характер для снижения возможности проявления личностью субъектного самоуправления. Закон встает на защиту интересов как потерпевших от деяний по ст. 110 «Доведение до самоубийства», так и лиц, совершивших преступления «в состоянии аффекта» по ст. 107, 113, квалифицируя такие деяния как общественно опасные. Нормы ст. 282 «Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды» УК РФ затрагивают субъектное проявление и актора (как автора), и реципиента (как принимающего) подобного воздействия. Эта статья устанавливает ответственность за действия, направленные на возбуж­дение такой вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации.

Так, Методические рекомендации Генеральной прокуратуры, под­готовленные по вопросу использования специальных познаний по такого рода делам, разъясняют, что «возбуждающей в смысле ст. 282 УК РФ является такая информация, которая содержит отрицатель­ную эмоциональную оценку и формирует негативную установку в отношении определенной этнической (национальной), расовой (антропологической), конфессиональной (религиозной) группы или отдельных лиц как членов этой группы, подстрекает к ограничению их прав или к насильственным действиям против них». Опасность пропаганды или агитации, возбуждающих национальную или рели­гиозную ненависть и вражду, заключается прежде всего в нагнетании напряженности в обществе, провокации конфликтов.

Таким образом, в ст. 282 УК РФ речь идет об опасности ослабления проявления субъектности человека, представителя определенной группы, чьи интересы затронуты, а негативное отношение к другим людям провоцируется такого рода пропагандой. Данная статья УК РФ затрагивает такие атрибуты субъектности личности, как целост­ность и самоценностность. Наказуемое деяние провоцирует прояв­ление всех выделенных автором объектных атрибутов личности: реактивность, зависимость, непосредственность, фрагментарность, репродуктивность, ничтожность.

В данном случае феномен снижения уровня субъектности личности можно связать не только с функционированием эмоций, но и с про­явлением более архаичного, чем индивидуально-личностный, уровня обыденного сознания, связанного, как следует из психологических исследований, с родовым сознанием, исторически появившемся раньше индивидуального, группоцентризмом и этноцентризмом человека, а также противопоставляющими отношениями «Мы — Они» и «Я — Они» в онтогенезе самосознания человека, являющихся низшими уровнями возможностей в его функционировании как социального субъекта.

Продолжая рассматривать соотношение возможностей человека и ситуативных требований (включая неправомерные и провокационные), значимое для характеристики человека как субъекта преступления, обратимся к «эмоциональным преступлениям». В действующем УК РФ правоведы используют для квалификации обсуждаемого несоответст­вия понятие «состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)» (ст. 107, 113). Кроме того, следует выделить ряд статей УК РФ. в которых также отмечается учет факторов, имеющих эмоциональную природу: несоответствие психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психи­ческим перегрузкам (ст. 28); стечение тяжелых жизненных обсто­ятельств (ст. 61); возникновение длительной психотравмирующей ситуации (ст. 107, 113) или условий психотравмирующей ситуации либо состояния психического расстройства, не исключающее вме­няемость (ст. 106); причинение психических страданий (ст. 117); жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства (ст. 110); оскорбление, т. е. унижение чести и достоинс­тва (ст. 130). Итак, современное уголовное законодательство в ряде статей (в контексте различных юридических понятий) указывает (или подразумевает) как на различные состояния преступников, связанные с эмоциональными переживаниями, так и на критические и эмоцио-генные ситуации, которые приводят к своеобразной вынужденности поведения человека или его невозможности соответствовать в полной мере требованиям сложившейся ситуации.

Прежде всего надо отметить, что в отечественном уголовном за­конодательстве вообще учитывается феномен психического состояния (т. е. состояния психики), как при дифференциации психического здоровья и патологии, так и в связи с функционированием психи­ки человека в пределах нормы. (Во избежание терминологической путаницы: психическое состояние — это любое состояние психики, которое может изучаться различными науками, а психологическое состояние — это состояние, рассматриваемое в ракурсе психологии). Значимость внешних и внутренних «провокационных» факторов для возникновения юридически значимых психологических состояний объединяет самые различные юридические понятия, используемые в УК РФ. Например, «условия психотравмирующей ситуации», «несо­ответствие психофизиологических качеств требованиям экстремаль­ных условий или нервно-психическим перегрузкам», «доведение до самоубийства», «аффект», «возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды». В этих понятиях отражается амбивалентная сущность личности: одновременно и как объекта воздействия, и как субъекта деяния, которая становится психологической основой осу­ществления личностью субъектного самоуправления не в полной мере. А именно снижения способности личности быть субъектом деяния под влиянием провокационных воздействий извне (в виде реактивности, а не активности), а также переживаемых эмоций, влияющих изнутри

(в виде непосредственности, или опосредованное/пи, но не опосредство-ванности активности). В подобных случаях личность функционирует не целостно, а фрагментарно, проявляя себя либо только в отношении ситуационных требований к ней, а не в отношении к своей жизни в обществе в целом, либо неполно в отношении своих потенциальных возможностей. Таким образом, содержание понятия «юридически значимое состояние психики» должно сводиться не к конкретным видам эмоциональных переживаний, как и не к конкретным видам заболеваний, а к возможности проявления личностью в связи с ее психическим состоянием субъектного самоуправления и субъектных способностей, релевантных нормам действующего УК РФ.

Анализ показывает, что современное уголовное законодатель­ство конструируется на основе тенденции: использовать психоло­гические знания, брать на вооружение психологические понятия. Но наряду с позитивной оценкой этого явления следует отметить тревожный факт. Например, при использовании термина «аффект» в контексте ст. 107, 113 УК РФ, где указывается на учет «состояния внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)», в психолого-правовом контексте образовались три понятия аффекта: психологическое, юридическое и, как следствие, экспертно-психо-логическое (экспертологическое, психолого-юридическое). И все эти понятия, обозначенные одним термином, должны иметь разное содержание.

В связи с этим понятийный аппарат УК РСФСР при использовании понятий «сильное и внезапно возникшее сильное душевное волнение» был более адекватен для междисциплинарного психолого-правового соотношения по ряду причин: разницы содержаний юридических и психологических понятий, обобщенностью подхода. Так, «внезапно возникшее сильное душевное волнение» как юридическое понятие можно было соотносить с разными психологическими состояниями, кризисными по своей сути: аффектами, острым горем и тревожнос­тью (в виде беспомощности/безнадежности). А «сильное душевное волнение» — с состояниями стресса, ревности, «конфликтной» тре­вожности, разного типа фрустрациями, а также страстью.

Четкость данной классификации прежде всего зависит от разра­ботанности общепсихологической теории эмоциональных пере­живаний. Однако юридическое значение имеет не сам по себе вид эмоционального переживания (их обозначение в психологии до сих пор проблематично, выраженные переживания непросты по строению и динамичны в проявлении), а его влияние на проявление субъектности личности. Поэтому лишь судебно-психологическое экспертное исследование может установить существенность влия­ния на самоуправление человека любого переживаемого состояния, в том числе достижение переживанием степени аффекта. То есть установить, являлось ли оно релевантным определенным нормам действующего УК РФ. Но сами уголовно-правовые нормы должны соответствовать психологическим реалиям и предписывать не квали­фикацию вида эмоционального состояния, а обобщенно учитывать влияние эмоционального переживания на субъектные возможности человека. Такую функцию и выполняли понятия сильного и внезапно возникшего сильного душевного волнения, выделяя среди эмоцио­нальных состояний юридически значимые.

Нормы действующего УК РФ, ориентированного на состояние аффекта (ст. 107 и 113), не охватывают всех эмоциональных состо­яний, влияющих на субъектное самоуправления личности. Кроме того, в формулах этих статей не отражается как значимый именно этот факт — влияние состояния на уголовно-релевантную субъектность личности. Если с учетом общепсихологических знаний подразумева­ется, что аффект имеет такое влияние, то все равно не всякий психо­логический аффект может соответствовать юридическому содержанию этого понятия. Как квалифицирующий выделен такой его признак, как «вызванность противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего». В связи с этим, например, аффект, связанный с самоэкзальтацией, этому юридическому понятию не соответствует, но от этого аффектом в общепсихологическом зна­чении быть не перестает.

Использование понятия «уголовно-релевантное эмоциональное состояние» (как психолого-юридическое) может оказаться конст­руктивным в контексте 12 статей УК РФ, в содержании которых указывается как на различные состояния правонарушителей или их жертв, так и на критические и эмоциогенные ситуации. Но в соот­ветствии с различными юридическими критериями, содержащимися в нормах и формулах закона, такие состояния и способности могут характеризовать разные существенные признаки.

Итак, современное уголовное законодательство построено на основе тенденции: использоваие психологических знаний, и адек­ватность норм закона зависит от адекватности используемых психо­логических знаний. Проведенный психологический анализ норм УК РФ не только показал правильность авторского подхода к пониманию субъектности преступника (уголовно-релевантной субъектности) через атрибуты субъектности и объектное™ личности, уровни субъ­ектности, возможности самоуправления и проявления социальных субъектных способностей), но и, надеюсь, позволил раскрыть для представителей науки уголовного права новые возможности в тол­ковании действующих норм и законотворчестве.

источник

Этическая характеристика профессиональной деятельности юриста. Связь юридической психологии с уголовным процессом на примере анализа отдельных норм права. Психологический фактор при производстве обыска. Психические свойства личности и их классификация.

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Юридический труд весьма разнообразен и сложен и имеет в себе ряд черт, которые отличают его от большинства других профессий. Правоохранительная деятельность большинства юридических профессий протекает в области общественных отношений и отличается чрезвычайным разнообразием решаемых задач. Каждое новое дело для следователя, судьи, прокурора, адвоката представляет собой новую задачу и чем меньше шаблона будет допущено этими лицами, тем более вероятен правильный исход в поисках истины.

Следует отметить, что правовое регулирование всей профессиональной деятельности отличает юридический труд от других профессий и постепенно накладывает свой отпечаток на личность каждого юриста. Вся деятельность следователя, прокурора, судьи, адвоката, нотариуса и т.д. при всей сложности и разнообразии всегда протекает в рамках правового регулирования. Уже при планировании своей деятельности каждый юрист мысленно производит сопоставление своих будущих действий с нормами действующего законодательства, регламентирующими эти действия.

Для большинства юридических профессий характерна высокая эмоциональность труда. При этом в ряде случаев деятельность сопровождается отрицательными эмоциями, которые необходимо подавлять, а эмоциональная разрядка бывает отсрочена на сравнительно большой период времени.

Профессиональная юридическая деятельность — в основном, деятельность государственная. Государство ставит перед правоохранительными органами определенные цели и задачи, направленные на ликвидацию преступности в стране. Государство создает специальную систему подготовки, переподготовки и усовершенствования правоохранительных и судебных органов. Эти требования по мере роста юридической культуры всего общества повышаются как по отношению ко всей правоохранительной системе, так и каждому ее звену, к каждому ее работнику Дулов А.В. Судебная психология. — Минск, 1975. — С. 54 .

Труд многих юридических профессий (прокурора, судьи, следователя, оперативного работника и других) предполагает наличие у субъекта труда особых властных полномочий, наличия права и обязанности применять власть от имени закона. Наряду с этим правом у большинства перечисленных выше лиц развивается профессиональное чувство повышенной ответственности за последствия своих действий.

Основная задача психологии юридического труда — выявление рациональных соотношений между требованиями, которые ей предъявляются профессией. В познании этих закономерностей психология юридического труда опирается на методы, теоретические положения и экспериментальные данные различных наук: общей и дифференциальной психологии, психологии труда, юридической социологии, уголовного права и уголовного процесса. Системный подход предполагает под центральным аспектом исследования процесс деятельности и позволяет дать достаточно точное описание этого процесса с учетом всех участвующих в нем элементов.

Ответственный и сложный труд работников юридических профессий, предъявляет к ним повышенные требования. Большинство этих профессий в настоящее время считаются престижными, хотя многие молодые люди выбирают для себя эти профессии, не имеют ясного представления о всей сложности этой деятельности и, главное, они не представляют, какие требования будут предъявляться к ним.

Юридическая деятельность — это деятельность, связанная с нормами права, и отдельные ее виды в самом названии содержат это основное понятие, правоприменительная деятельность, правоохранительная деятельность, правозащитная деятельность и т.д. Юридическая деятельность представляет собой требующий большого напряжения, терпения, знаний и высокой ответственности труд, основанный на строжайшем соблюдении закона.

Для большинства юридических профессий характерной чертой является организационная сторона деятельности, имеющая 2 основных аспекта: 1) организация собственной работы в течение рабочего дня, недели, организация работы по уголовному делу в условиях ненормированного рабочего дня; 2) организация совместной работы с другими должностными лицами, правоохранительными органами и т.д.

В уголовном судопроизводстве поиск истины — процесс творческий, поэтому следователю, прокурору, судье, адвокату необходимы чуткость, внимание, человечность, умение проникнуть во внутренний мир человека и т.д.

Психологический анализ профессиональной юридической деятельности позволяет выделить ряд этапов, через которые происходило движение к конечной цели — установлению истины.

В этой деятельности выделяются следующие стороны: познавательная, коммуникативная, конструктивная, организационная, удостоверительная, воспитательная.

При осуществлении следствия или правосудия каждая сторона юридической деятельности может выступать самостоятельно, в тесной взаимосвязи с другими видами, наконец, в качестве вспомогательной обеспечивающей другой вид деятельности.

При изучении системы видов деятельности можно выделить две группы: основные и вспомогательные. Основные виды деятельности прямо направлены на достижение целей следователя и органов правосудия. К ним относятся: познавательная, конструктивная, воспитательная. Вспомогательные виды (коммуникативная, организаторская, удостоверительная) призваны обеспечивать оптимальное осуществление основных целей.

Юридическая этика обусловлена спецификой профессиональной деятельности юриста, особенностями его нравственного и социального положения.

Особенности профессиональной деятельности судьи, прокурора, следователя настолько своеобразны и так существенно затрагивают права и интересы людей, что требуют отдельной характеристики с точки зрения их влияния на нравственной содержание этой деятельности. Деятельность судьи, следователя, прокурора носит государственный характер, так как они являются должностными лицами, представителями власти, осуществляют властные полномочия. Они наделяются этими полномочиями для защиты интересов общества, государства и его граждан от различных посягательств и в своем служебном общении с другими людьми представляют государственную власть. Закон в ряде случаев прямо определяет государственный характер принимаемых ими решений. Так, приговоры по уголовным делам и решения по гражданским делам выносятся именем государства (ст.296 УПК РФ, ст. 194 ГПК РФ). Прокурор осуществляет надзор за исполнением законов и поддерживает государственное обвинение. Все постановления следователя, вынесенные в соответствии с законом по находящимся в его производстве уголовным делам, обязательны для исполнения всеми, кого они касаются. Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология в вопросах и ответах. — «Проспект», 2010.- С 17.

Действия и решения суда, прокурора, следователя затрагивают коренные права и интересы граждан. Поэтому они должны соответствовать принципам и нормам морали, охране авторитета государственной власти и ее представителей. Выполнение государственных обязанностей требует от представителей власти повышенного чувства долга. Люди, решающие судьбы других, должны обладать развитым чувством ответственности за свои решения, действия и поступки.

Соотношение правового и нравственного принципа должно быть представлено в деятельности любого юриста. Всякое решение, всякое действие следователя, прокурора, судьи, если оно соответствует закону, его правильно понимаемой сущности, будет соответствовать нравственным нормам, на которых зиждется закон. Отступление от закона, обход его, искаженное, превратное толкование и применение по сути своей безнравственны. Они противоречат не только правовым нормам, но и нормам морали, профессиональной этики юриста. При этом безнравственны не только сознательные нарушения закона, но и неправильные, противозаконные действия и решения, обусловленные нежеланием глубоко овладеть необходимыми знаниями, постоянно их совершенствовать, неряшливостью, неорганизованностью, отсутствием внутренней дисциплины и должного уважения к праву, его предписаниям.

Таким образом, профессиональная этика юриста формируется на основе взаимосвязи и взаимообусловленности правовых и нравственных принципов, норм, правового и нравственного сознания Малышева Н.С. Этика юриста в его профессиональной деятельности / В мире права. — 2002. — № 2.- С 10. .

Независимость и подчинение только закону образуют важнейший принцип деятельности органов юстиции, оказывающих существенное влияние и на ее нравственное содержание.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации судьи независимы и подчиняются только Конституции и закону (ч.1 ст.120 Конституции РФ). Органы прокуратуры осуществляют полномочия независимо от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений и в строгом соответствии с действующими на территории Российской Федерации законами (ч.2 ст. 4 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-I «О прокуратуре Российской Федерации»).

Независимость и подчинение только закону предполагает строжайшее их соблюдение судьями, прокурорами, следователями. Здесь к юристам всегда предъявлялись повышенные требования. Выступая в глазах общества в роли блюстителей законности, они должны показывать образец неукоснительного ее соблюдения. Нарушения закона его защитниками подрывают веру в его незыблемость и авторитет.

Из принципа независимости и подчинения только закону вытекают важные требования нравственного характера. Судья, прокурор, следователь не вправе уступать местным влияниям, руководствоваться не требованиями закона, а указаниями, советами, просьбами и т.д. отдельных лиц или учреждений, каким бы высокими правами те не обладали. Осуществляя свои функции в интересах всего народа во имя исполнения его воли, выраженной в законе, судья, прокурор, следователь руководствуются законом, своими нравственными принципами, своей совестью.

Судья, прокурор, следователь несут личную ответственность за законность или незаконность своих действий и решений, их справедливость или несправедливость, пользу или вред причиняемый ими, без права сослаться на чей-либо приказ, указание, распоряжение или совет. Они морально ответственны как перед государством, обществом, другими людьми, так и перед своей совестью.

Особенностью профессиональной деятельности юриста является гласность ее осуществления или результатов, контроль общественности, общественного мнения, оценка ими справедливости, нравственности или безнравственности деятельности профессиональных участников судопроизводства. Конституция устанавливает, что разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается лишь в случаях, предусмотренных федеральным законом Васильев В.Л. Юридическая психология. 6-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Питер, 2009. —с.300. .

Согласно ч.1 ст.123 Конституции РФ, разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Открытое разбирательство уголовных дел во всех судах — правило, а закрытое — редкое исключение. Приговоры же во всех случаях провозглашаются публично. Судьи выполняют свои обязанности по осуществлению правосудия в открытых судебных заседаниях, публично, в присутствии граждан. Соблюдение ими нравственных норм или же отступления от них, справедливость или несправедливость принимаемых решений контролируются общественным мнением.

В гласном, открытом судебном процессе по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение перед судом. Он действует в этих случаях в присутствии публики, дающей нравственные оценки ёго позиции и поведению. Следователь ведет расследование в условиях неразглашения данных следствия. Но все, что собрано им по уголовному делу, становится затем достоянием гласного суда. Подсудимый, его защитник, потерпевший, свидетели, другие лица, вызванные в суд, нередко сообщают о том, как проводилось предварительное следствие, о том, насколько строго соблюдал следователь правовые и нравственные нормы.

Деятельность юриста осуществляется в сфере социальных и межличностных конфликтов. Например, при производстве по уголовным делам она ведется по поводу преступления в целях привлечения к ответственности виновного, восстановления нарушенных преступлением прав. Деятельность суда — правосудие затрагивает интересы многих людей, нередко прямо противоположные. Судебная власть призвана справедливо решать разнообразные и сложные вопросы не только тогда, когда кто-либо нарушил уголовный закон и должен быть наказан, но и тогда, когда конфликтная ситуация возникает в любой другой сфере, регулируемой правом. Это и законность забастовки, и правомерность закрытия печатного издания, и законность акта исполнительной или командной власти, и споры об имуществе, и отсутствие согласия между родителями по поводу того, с кем остаются дети при разводе, и т. д.

Люди, которым доверено в соответствии с законом разрешение социальных и межличностных конфликтов, несут повышенную нравственную ответственность за свои действия и решения. Нравственные проблемы всегда сопровождают людей юридической профессии. Из сказанного следует, что особенности профессии юриста обусловливают необходимость существования юридической этики Аминов И.И. Юридическая психология: учебник для вузов.- М.: Омега-Л, 2011.- с. 116. .

Основные этические требования к работникам прокуратуры, следователям, адвокатам, судьям перечислены в этических кодексах:

-Кодексе этики и служебного поведения сотрудников и федеральных государственных гражданских служащих уголовно-исполнительной системы

-Кодексе этики и служебного поведения федеральных государственных служащих Следственного комитета Российской Федерации;

2. Приказ №114 «Об утверждении и введении в действие Кодекса этики прокурорского работника Российской Федерации и Концепции воспитательной работы в системе прокуратуры Российской Федерации»

3. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний от 11 января 2012 г. № 5 “Об утверждении Кодекса этики и служебного поведения сотрудников и федеральных государственных гражданских служащих уголовно-исполнительной системы”

5. Типовой кодекс этики и служебного поведения федеральных государственных гражданских служащих аппаратов федеральных судов общей юрисдикции и управлений (отделов) Судебного департамента в субъектах Российской Федерации (утв. приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 26 апреля 2011 г. № 79)

6. Кодекс этики и служебного поведения федеральных государственных служащих Следственного комитета Российской Федерации (утв. Следственным комитетом РФ 11.04.2011)

7. Кодекс профессиональной этики адвоката. Принят первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года (с изменениями и дополнениями, утвержденными вторым Всероссийским съездом адвокатов 8 апреля 2005 г.)

Задание 2. Связь юридической психологии с уголовным процессом. Покажите это на примере психолого-правового анализа отдельных норм права

«Многие процессы и явления, изучаемые. юридической наукой, — указывает Б.Ф. Ломов, — не могут быть до конца поняты без раскрытия роли в этих процессах и явлениях тех факторов, которые определяются как психологические, без знания «механизмов» индивидуального и группового поведения людей, закономерностей формирования стереотипов поведения, без анализа психологических свойств и особенностей личности, ее способностей, характера, межличностных отношений и т.д.» Ломов Б.Ф. Методологические н теоретические проблемы психологии. М., 1984.- С.17. .

В этой связи в первую очередь следует указать на интегративные связи юридической психологии с наукой уголовного процесса, изучающей сущность и принципы уголовного процесса, развитие и основные черты уголовно-процессуального права, правовое положение участников процесса, проблемы теории доказательств, познания истины по уголовным делам, порядок уголовно-процессуальной деятельности от ее начала до завершения, правила деятельности органов расследования, прокуратуры и суда при производстве по уголовным делам.

Основным содержанием уголовно-процессуальной деятельности, проводимой правоохранительными органами, является процесс расследования (рассмотрения) уголовных дел, носящий исследовательский, познавательный характер, в ходе которого путем доказывания устанавливается истина по делу. То есть, доказывание истины в уголовном процессе представляет собой не что иное, как разновидность всеобщего процесса познания со всеми присущими ему закономерностями и особенностями психолого-гносеологического характера Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. — М.: Юрлитинформ, 2001. — с. 34. .

Как справедливо указывает А.Р. Ратинов, «судебная психология проникает в сферу уголовно-процессуальной теории, помогая в решении наиболее сложных вопросов доказательственного права, раскрывая психологический механизм оценки доказательств, формирования внутреннего убеждения, рекомендуя оптимальный с точки зрения психологии порядок доказывания и всего уголовного судопроизводства». Аналогичных взглядов придерживаются и другие ученые, считающие, что «многие институты процессуального права вообще не могут быть познаны с достаточной глубиной без применения закономерностей, установленных судебной психологией» Васильев В.Л. Юридическая психология. 6-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Питер, 2009. — С.46. .

Ряд принципиально важных положений уголовно-процессуального закона, таких, как непосредственность, устность (ст. 240 УПК РФ) и гласность (ст. 241 УПК РФ) судебного разбирательства, неизменность состава суда (ст. 242 УПК РФ), вырабатывались на протяжении длительного периода под влиянием практики уголовного судопроизводства, которая со всей очевидностью показала, в какой огромной мере психические процессы, сами условия восприятия судом обстоятельств, подлежащих доказыванию, влияют на объективность установления истины и принятия судебных решений.

Поэтому при анализе норм уголовно-процессуального закона, регулирующих процесс доказывания, установления истины по делу, с точки зрения психологии обращают на себя внимание в первую очередь два аспекта этого регулирования. Во-первых, отражение в ряде уголовно-процессуальных норм психологических закономерностей, учет которых обеспечивает объективность, доброкачественность процесса познания истины по делу, достоверность получаемых результатов. И, во-вторых, наличие гарантий, призванных оградить от различных негативных влияний процессы мышления, памяти, принятия решений различными участниками уголовного процесса. И хотя законодатель не прибегает к собственно психологическим терминам, процедура расследования (рассмотрения) уголовного дела, вобрав в себя накопленный человечеством опыт, учитывает роль психологических факторов в установлении истины по делу. И в этом процессе все более серьезную помощь правоохранительной деятельности будет оказывать психологическая наука, которая должна перейти от распространенного психологического комментария отдельных явлений или процессов, психологического всеобуча работников правоохранительной системы к психологическому обеспечению уголовно-процессуальной деятельности как единой целостной системы.

Психологическое обеспечение уголовно-процессуальной деятельности (поэтапное психологическое сопровождение ее стадий) в виде постоянно оказываемой психологической помощи должностным лицам правоохранительных органов должно стать принципом правоохранительной деятельности в стране. А это в свою очередь предполагает создание психологической службы в системе правоохранительных органов, укомплектованных соответствующими специалистами в области юридической психологии с возложением на эту службу обязанности оказывать не только периодическую консультативную, но самое главное — постоянную практическую помощь работникам этих органов, например, при выезде на место происшествия, во время проведения обыска и других следственных, розыскных действий, при психологическом отборе лиц в правоохранительные органы, при проведении профилактических мероприятий и т.п Бандурка А.М., Бочарова С.П., Землянская Е.В. Юридическая психология: Учебник. — Харьков: Изд-во Нац. ун-та внутр. дел, 2002.- С.89. .

Основной целью уголовно-процессуальной деятельности правоохранительных органов является рассмотрение уголовных дел и установление истины по делу. Сам процесс поиска и доказывания истины протекает в соответствии с установленными в психологии закономерностями познавательных и эмоционально-волевых процессов человека как субъекта деятельности. Практика судопроизводства показывает, что учет этих закономерностей существенным образом влияет на успешность установления истины по делу и принятие адекватных судебных решений. В этой связи в ряде уголовно-процессуальных норм имеет место отражение указанных психологических закономерностей как необходимого условия достоверности результатов расследования и вынесения справедливого заключения (например, учета эмоциональных состояний обвиняемых, психологических особенностей потерпевших и т.п.) Романов В. В. Юридическая психология — М. :Издательство Юрайт, 2012. . Уголовный кодекс РФ содержит целый ряд новых понятий, имеющих сугубо психологический либо комплексный психолого-правовой характер. Вот некоторые из них: уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемость (ст. 22); «деяние, совершенное по легкомыслию» (ст. 26); несоответствие «психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам» (ч. 2 ст. 28); устойчивость, сплоченность как признаки преступной группы (ч. 3, 4 ст. 35), психическое принуждение (ст. 40); особая жестокость (п. «д» ст. 105, п. «б» ст. 111, п. «в» ст. 131); аффект, длительная психотравмирующая ситуация (ст. 107, ИЗ); психические страдания (ч. 1 ст. 117); беспомощное состояние потерпевшей стороны (ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132) и т.д. Судебное разбирательство нельзя рассматривать как процесс психологического исследования, однако исторический опыт развития права требует учета психологических факторов для установления истины. Изучение следственной и судебной практики показывает, что в результате своевременного и обоснованного применения специальных психологических познаний и методов научной психологии, позволяющих объективно устанавливать причины и внутренние механизмы конкретных поступков людей, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, существенно расширяются возможности доказывания многих фактов, необходимых для правильного разрешения уголовных дел. Основная форма использования психологических познаний в современном уголовном процессе — это судебно-психологическая экспертиза. Она способна оказывать значительную помощь в решении вопросов о виновности лиц, совершивших общественно опасные деяния, квалификации преступлений, индивидуализации ответственности.

Личность — фундаментальное понятие, одна из центральных проблем в психологии, имеющая ярко выраженный междисциплинарный характер. Характерной чертой употребления данного понятия в юридической литературе является более расширенное толкование его содержания (по сравнению с тем, как оно трактуется в психологии), некоторое его смещение к таким понятиям, как субъект, лицо, человек Юдина Е.В. Юридическая психология: Учеб. пособие / Юж.-Рос. гос. техн. ун-т. — Новочеркасск: ЮРГТУ, 2011. -С. 167. .

Одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства является провозглашение в виде правовой нормы принципа «неприкосновенности личности» (ст. 10 УПК РФ). Или: при назначении вида и размера наказания судам предписывается учитывать не только характер, тяжесть, последствия преступления, но и «личность виновного» (ч.3 ст. 60 УК РФ). Термин «личность виновного» употребляется в уголовном законе и в контексте с условным осуждением (ч. 2 ст. 73 УК РФ). Целый раздел (VII) Особенной части УК РФ посвящен «преступлениям против личности». Ч.1. ст.9 УПК РФ гласит: «В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья». Этот перечень подтверждает, какой тесной должна быть связь научных исследований в области уголовно-процессуального права с психологической наукой и ее прикладной отраслью — юридической психологией.

2. Бандурка А.М., Бочарова С.П., Землянская Е.В. Юридическая психология: Учебник. — Харьков: Изд-во Нац. ун-та внутр. дел, 2002. — 596 с.

3. Ломов Б.Ф. Методологические н теоретические проблемы психологии. М., 1984.

4. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. — М.: Юрлитинформ, 2001. — 349 с

5. Романов В.В. Юридическая психология — М.: Издательство Юрайт, 2012.

6. Юдина Е.В. Юридическая психология: Учеб. пособие / Юж.-Рос. гос. техн. ун-т. — Новочеркасск: ЮРГТУ, 2011. — 206 с.

юрист психологический уголовный

Задача 1. Из характеристики на обвиняемого в совершении кражи Мазурова следует, что он добросовестный, обладает высокой выдержкой и самообладанием. Порученное дело доводит до конца, но отличается медлительностью. Очень спокоен, никогда не участвует в ссорах и скандалах.

К какому типу темперамента относятся эти признаки?

Ответ: Эти признаки относятся к флегматичному типу темперамента.

Задача 2. Наличие периодических перегрузок в работе следователей приводит к тому, что некоторые из них привыкают работать рывками, с особым напряжением в конце месяца (ради улучшения отчетности) или при «аварийном» состоянии дела. У них проявляется склонность систематически откладывать работу, которую без риска можно выполнить позднее. С течением времени эта склонность превращается в привычку. Авралы сменяются все более длительными периодами безделья, которым находятся оправдание в силу прошлых перегрузок, а последние становятся неизбежными в результате запущенности дел. Между тем застарелые дела и материалы угнетают и страшат следователя, приняться за них становится труднее. И когда дальнейшие проволочки уже невозможны, следователь выполняет работу кое-как, допуская всяческие нарушения, лишь бы поскорее избавиться от неё.

Какой психический процесс нарушен в описанном явлении?

Ответ: Нарушен волевой процесс.

Воля — процесс психической регуляции, призванный создавать и направлять усилие и по мере необходимости поддерживать напряжение. Благодаря воле человек может по собственной инициативе, исходя из осознанной необходимости, выполнять действия в соответствии с заданным планом. Воля обеспечивает самодетерминацию и саморегуляцию деятельности и протекания различных психических процессов.

Задача 3. При производстве обыска в квартире Ж., подозреваемого в совершении хищения драгоценностей из ювелирного отдела магазина, в котором Ж. работал экспедитором, следователь вежливо попросил жену и двоих несовершеннолетних детей Ж. покинуть помещение — “сходить погулять”, что те и сделали. В процессе обыска Ж. был “глух и нем”, практически не встал со стула в течение 4-х часов. Обыск был безрезультатным, хотя был проведен с особой тщательностью и применением криминалистических спецсредств. Впоследствии похищенное и сокрытое (именно в квартире) все же было обнаружено, по результатам длительной и кропотливой оперативной работы и “многоходовых комбинаций”.

Был ли учтен психологический фактор при производстве обыска?

Приведите иные возможные варианты проведения обыска — с большей вероятностью отыскания содеянного?

Каковы названия и в чем сущность психологических приемов обыска, проигнорированных сыщиками?

Не был учтен психологический фактор при производстве обыска. Необходимо было наблюдать за поведением Ж. и его жены. Своими реакциями, поведением они могли подсказать следователю место сокрытия.

Так, в квартире подозреваемого в крупных финансовых злоупотреблениях следователь проводил обыск. Были пересмотрены книги в библиотеке, осмотрены документы в рабочей комнате хозяина «простукан» пол, обыск завершался удачно. В самом начале, когда хозяину было предъявлено постановление на обыск, он добровольно выдал 12 тыс. долларов, в одном из ящиков шкафа было найдено еще 20 тыс. немецких марок.

Жена подозреваемого все время стояла, прислонившись спиной к стене в одном месте, спокойно наблюдая за обыском. Перед тем как предложить участникам подписать протокол обыска, следователь попросил хозяйку отойти, простучал стену и в 20 см от пола услышал иной звук, чем в других местах. Следователь приказал снять штукатурку и в нише стены был найден тайник, в котором были спрятаны 350 тыс. долларов и ювелирные изделия на большую сумму денег.

Необходимо обратить внимание на ряд индивидуально-психологических особенностей обыскиваемого лица. Именно от его особенностей зависит и выбор места запрятывания, и его поведение в ходе производства обыска. Так, на выбор места тайника влияют следующие особенности.

— Профессиональная принадлежность. Люди гуманитарных специальностей, как правило, считают, что лучшее место для запрятывания — это книжный шкаф, письменный стол. Специалисты технической направленности осуществляют запрятывание в радио- и телеаппаратуре.

— Ранее полученное образование и (или) специальность, а также трудовые навыки. Люди, обладающие столярным или плотницкими навыками, предпочитают прятать вещи в полостях мебели и деревянных покрытий (карнизы, подоконники). Обыскиваемые с сантехническими познаниями прячут вещи в полости санузлов или изготавливают фальшивые трубы и водостоки. Электрики делают тайники в распределительных щитках и проводке.

— Хобби (увлечения). Обыскиваемые, являющиеся владельцами домашних животных, могут использовать как самих животных, так и места их обитания (собаководы — ошейники, миски, будки; аквариумисты — аквариумы, корм; пчеловоды — ульи и т.д.).

— Половая принадлежность. Мужчины прячут вещи в сантехнические узлы, отдушины, наборы инструментов и т.д. Традиционными для женщин, особенно домохозяек, местами запрятывания являются места, которые связаны с их хозяйственной деятельностью. На кухне это могут быть емкости для хранения круп, различные полости, где находится посуда, техника; в спальне — платяные шкафы, в ванной — корзина для белья.

— Возрастные особенности и физическое состояние. Люди физически сильные, в среднем возрасте могут оборудовать тайник в труднодоступных местах, на большую глубину или на большую высоту поместить предмет обыска. Могут также быть использованы тяжелые и объемные предметы, потайные углубления, которые используются обыскиваемыми с присущими им способностями.

Кроме этого, необходимо было использовать метод «словесной разведки» и метод засечек.

Методика «словесной разведки». При производстве обыска надо как можно шире включать обыскиваемого в беседу, практиковать постановку вопросов о назначении тех или иных предметов, их происхождении и возможном отношении их к расследуемому событию. Если невербальное (пантомимическое) поведение в той или иной степени подлежит волевому контролю, то речь не поддается волевому контролю. Изменение тембра, тональности и громкости речи, изменения структуры речевых конструкций (изменение среднего количества слов в предложениях, появление или исчезновение вступительных фраз, изменение количества слов, не несущих объективного смысла, резкое изменение темы или её прерывание) свидетельствуют о внутреннем состоянии обыскиваемого лица, о его личностном отношении к действиям следователя или работников оперативной группы. Названные составные речевого поведения выступают надежным индикатором психического отношения обыскиваемого к происходящему.

Приемы анализа речевого поведения в процессе производства обыска используются в рамках применения специфического приема воздействия, который получил название словесной разведки. Суть её в том, что следователь опрашивает обыскиваемого о расположении помещений, назначении тех или иных предметов, принадлежности определенных вещей и при этом наблюдает за его состоянием, психофизиологическими реакциями. С психологической точки зрения в систему раздражителей включается новый дополнительный раздражитель — вербальный, который еще более усиливает процессы эмоционального возбуждения обыскиваемого лица, усложняя возможности контроля за собственным поведением и реакциями. Словесный раздражитель усиливается, если задаваемые вопросы исходят из контекста поисковых действий.

Суть метода засечек в том, что следователь фиксирует пространство, лежащее в области контроля обыскиваемого (все пространство перед обыскиваемым и часть пространства за ним), в процессе перемещения лица, у которого производится обыск.

Содержание предложенного метода сводится к следующему. Один из оперативных работников предлагает обыскиваемому лицу выбрать и занять место (стул) в обыскиваемом пространстве. Следователем фиксируется зона контроля обыскиваемого. После этого под предлогом поиска в зоне, где располагается обыскиваемый, другой оперативный работник предлагает ему пересесть. Зона контроля обыскиваемого вновь фиксируется. Процедура повторяется еще раз. Место совпадения зон контроля в трех случаях является указателем с высокой степенью вероятности места сокрытия искомого.

источник