Конвенция ООН о правах ребенка признает, что «ребенку для полного и гармоничного развития его личности необходимо расти в семейном окружении, в атмосфере счастья, любви и понимания». Государства, ратифицировавшие Конвенцию, обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия, с этой целью они принимают необходимые законодательные и административные меры.
Закон превращается в эффективный механизм регулирования общественных отношений только в тех случаях, когда в не используется четкий понятийный аппарат, именно это определяет, какие нормы права и каких случаях используются. Социальное сиротство является термином социологическим и не имеет адекватного закрепления в праве, что влечет существенные расхождения в оценке распространенности этого явления.
В Семейном кодексе (СК РФ) используется понятие дети, оставшиеся без попечения родителей (ст. 121), — дети, родители которых умерли, лишены родительских прав, ограничены в родительских правах, признаны недееспособными, больны, длительно отсутствуют, уклоняются от воспитания детей или защиты их прав и интересов, в том числе отказываются взять своих детей из воспитательных, лечебных или иных учреждений, а также иные случаи отсутствия родительского попечения. Выявление, учет и защита прав таких детей возлагается на органы опеки и попечительства [45].
Дети, оставшиеся без попечения родителей, могут быть разбиты на две большие группы. Первая — дети, проживающие в родной семье, однако их родители ненадлежащим образом исполняют свои обязанности. Достаточных оснований для изъятия этих детей из семьи нет, но для защиты их прав и интересов необходим контроль со стороны органов опеки. Вследствие латентности семейного неблагополучия на учете в органах опеки находится незначительная часть таких детей (результаты выборочных исследований свидетельствуют, что среди воспитанников приютов до изъятия из семьи лишь треть получали помощь со стороны социальных служб). Вторая группа — дети, проживающие вне родной семьи. В свою очередь эта группа делится на две подгруппы. В первую подгруппу входят дети, помещенные в семью (усыновленные или находящиеся под опекой), в настоящее время в семьях проживает почти ? всех детей, оставшихся без родительского попечения.
Основной формой семейного устройства остается опека (две трети от всех помещенных в семьи детей). Во вторую подгруппу входят оставшиеся без родительского попечения дети, находящиеся в интернатных учреждениях. Именно их чаще всего называют социальными сиротами. Вряд ли к социальным сиротам можно отнести усыновленных детей или детей, находящихся под опекой, если опекун в полной мере выполняет свои обязанности.
Социальное сиротство получило широкое распространение в период распада традиционной многопоколенной семьи. Совместное проживание нескольких поколений, вовлечение старших детей в воспитание младших практически исключали вероятность того, что в случае смерти родителей дети оставались без опеки родственников. В современной России рост социального сиротства обусловлен двумя причинами. Первая причина, общая для стран Запада, заключается в кризисе института семьи. Этот кризис проявляется в увеличении возраста вступления в зарегистрированный брак, росте числа разводов, значительной распространенности незарегистрированных брачных отношений, снижении рождаемости, легализации гомосексуальных браков. Вторая причина специфическая — критическое состояние российской семьи, которое обусловлено бедностью значительного числа семей, отсутствием эффективной социальной политики, широким распространением алкоголизма и связанного с ним семейного насилия.
Ситуация с социальным сиротством в современной России (распространенность, формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей) определяется факторами, сформировавшимися еще в советский период. Коммунистическая идеология приоритетной формой воспитания считала общественное, семья рассматривалась как отживший свое институт, не имеющий существенного значения в формировании личности ребенка. Следствием такого подхода были, во-первых, преимущественное устройство детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в интернатные учреждения и, во-вторых, отказ от активного социального вмешательства в неблагополучные семьи для вывода их из кризисного состояния [21].
Согласно статье 1 Федерального закона «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» (от 21 декабря 1996 года №159-ФЗ, в редакции от 17 февраля 2009 года №159-ФЗ) к числу детей-сирот относятся дети, у которых умерли оба или единственный родитель (одинокая мать) [37].
К числу детей, оставшихся без попечения родителей, относятся те, кто остался без попечения, единственного или обоих родителей в связи с лишением их родительских прав, признанием родителей безвестно отсутствующими или недееспособными, объявлением их умершими, длительно болезнью родителей, препятствующей выполнению ими родительских обязанностей, отбыванием наказания в местах заключения и нахождения их под стражей в период следствия.
Отсутствие родителей должно быть подтверждено соответствующими документами:
Копии свидетельства об их смерти.
Копии решений суда о лишении родительских прав, отобрании ребенка, признании безвестно отсутствующими, объявлении умершими, признании их недееспособными.
Копии приговора суда об осуждении родителей.
Медицинский документ о длительной болезни родителей, препятствующий выполнению ими своих обязанностей.
Документ, подтверждающий то, что ребенок был подкинут.
Материалы о розыске родителей и другие.
Эти документы являются юридическим основанием для предоставления лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, материального обеспечения и льгот.
В тех случаях, когда имеется документ, подтверждающий лишение ребенка родительского попечения. Только в отношении одного родителя, а другой родитель длительное время не принимает участия, в содержании и воспитании ребенка, и последний был устроен на воспитание и содержание, в детское интернатное учреждение или под опеку (попечительство), то эти дети относятся к числу детей, фактически оставшихся без попечения родителей.
источник
Статья просмотрена: 1723 раза
Наруцкая Н. В. Историко-правовой анализ несемейных форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей // Молодой ученый. 2012. №6. С. 310-315. URL https://moluch.ru/archive/41/4959/ (дата обращения: 03.06.2019).
На всём протяжении развития общества были дети, лишенные родительского попечения и требующие особого внимания к себе. Современное, социально-ориентированное российское государство пытается разрешить проблемы таких детей, принимая множество нормативно-правовых актов, регулирующих порядок устройства детей-сирот как в семьи, так и в организации. Эффективное развитие законодательства в указанной области невозможно без учета исторического опыта, что предопределяет актуальность осуществления историко-правового анализа несемейных форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей.
Историческое становление института устройства детей, оставшихся без попечения родителей уходит своими корнями в древность. Традиция заботы о слабых и немощных была заложена ещё в период язычества. Общинная, мирская помощь заключалась в передаче ребенка-сироты из дома в дом на кормление или ему назначались «общественные» родители, которые брали его на свой прокорм.
Только после принятия христианства на Руси стала складываться практика общественной помощи детям-сиротам, осуществляемая новыми субъектами помощи: князем, церковью, приходами, монастырями. Сироты находили, как правило, поддержку у церкви через систему приходов, которые, согласно учению церкви, выступали в качестве общинного института по поддержке больных, немощных, инвалидов, сирот. Приходская благотворительность, по утверждению М.В. Фирсова, «переходное звено между монастырской и «гражданской» системами помощи. В отличие от монастырей с их закрытой организационной структурой приходы – открытая система» [7, с. 41].
Те бедствия, которые имели место в истории российского государства (монголо-татарское нашествие, разорение городов, сёл, массовые эпидемии и т.д.), приводили к необходимости оформления не только церковных, но государственных подходов к призрению различных категорий нуждающихся, но такая помощь не была постоянной и чётко организованной.
Определенная система начинает формироваться со времени вступления на трон Петра I , который уделял особое внимание закрытому призрению, т.е. содержанию нуждающихся в различных учреждениях и заведениях благотворительной направленности. Пётр Великий активно осуществлял политику государственной поддержки сирот. В регламенте (уставе) Главного магистрата от 16 января 1721 г. в числе других институтов призрения указывались «сиротские дома» – для убогих и оставшихся без родителей детей, где бы их воспитывали и содержали. Данные дома предполагалось построить в каждой губернии за счет земских отчислений. Благодаря принятию Регламента (устава) 1721 г. можно говорить о законодательном закреплении специализированных учреждений именно для детей-сирот.
При Петре I , функции заботы о детях стали возлагаться не только на церковь, но и на государственные структуры в лице городских магистратов, старост и сотских в селениях.
Дальнейшее развитие система учреждений для сирот получила при правлении Екатерины II . В середине XVIII века более активно стали создаваться специализированные учреждения: воспитательные дома в Москве и Петербурге для подкидышей, незаконнорожденных, «законных детей», оставляемых родителями по бедности. Развивалось законодательство в данной области: 1 октября 1763 года был утвержден «Генеральный план Императорского Воспитательного, для приносимых детей, дома и госпиталя бедных родительниц в Москве», 31 декабря 1763 г. появляется «Увещание от Святейшего Правительствующего Синода в рассуждении оного же Дома».
На основании Уложения о губерниях от 7 ноября 1775 г. в каждой губернии учреждалось по одному приказу общественного призрения под председательством гражданского губернатора. Приказы общественного призрения включали в себя различные институты поддержки, в том числе и сиротские дома, которые наряду с Воспитательными домами продолжали действовать и в XIX веке.
Сиротские дома длительное время не имели четких принципов организации, только в 1823 г. Министр внутренних дел Кочубей разделил заведения приказов общественного призрения, в том числе сиротские дома, на разряды в зависимости от определенного числа нуждающихся в помощи. Сиротские дома 1 и 2 разрядов были рассчитаны на 20 человек, 3 разряда – на 15, 4 разряда – на 10 детей.
В пореформенный период к концу XIX века сложились две основные формы призрения: приказы общественного призрения и земские учреждения. Земское управление общественным призрением было более прогрессивным: если в 90-е годы XIX века в приказной системе действовали 43 сиротских дома, то в земской системе – 56. Земские учреждения заботились о подкидышах, о незаконнорожденных детях. Стали появляться учреждения для детей «заброшенных и преступных» – земледельческие колонии и ремесленно-исправительные центры. Исходя из чего, мы можем говорить о расширении сети учреждений, которые создавались не только для младенцев, послушных детей, но и для детей, как сегодня уместно было бы сказать, с девиантным поведением.
Постепенно помощь сиротам начинает обретать определенную систему, законодательное закрепление; учреждения для детей-сирот малыми темпами, но развиваются при помощи государства, церкви, частных благотворителей. Последние вносят существенный вклад в оказание помощи нуждающимся, беспомощным детям. Частные благотворители организуют приюты, где дети получали заботу, уход, питание, одежду. Частные благотворители заботились не только о настоящем, но и о будущем своих подопечных, обучая их отдельным ремеслам (шитьё, ткачество, столярное ремесло и т.п.) в приютах трудолюбия. Приобретённые навыки позволяли детям в будущем прокормить себя, обеспечить.
Благодаря помощи церкви, частных благотворителей система учреждений для сирот развивалась, в то время как государство предпринимало незначительные шаги в данном направлении, по справедливому замечанию О.Н. Хохидры, в XIX веке «власти проявляли безучастие в деле призрения сирот и незаконнорожденных и брошенных детей…выработанные законопроекты вязли в бюрократической тине и не были претворены в жизнь» [8, с. 140-141].
Начиная с 1917 года мы можем говорить о повышении роли государства в поддержке детей, оставшихся без родительского попечения, о дальнейшем развитии детских учреждений для таких детей.
В то же время, отдельные ученые придерживаются иной точки зрения, относя к 1917 году первый этап в развитии системы учреждения для сирот. Так, З.И. Воронина отмечает: «Первый этап развития государственных детских учреждений, который условно можно отграничить 1917 г. и 30-ми годами, характеризуется всемерным расширением сети этих учреждений» [2, с. 114]. Данное утверждение, на наш взгляд, не совсем корректно, по тем причинам, что ещё при Петре I была попытка создания государственных учреждений в форме сиротских домов, что позволяет говорить о продолжении развития таких учреждений в ХХ веке, а не о первом этапе их создания.
В 1917 году новая власть пыталась решать как политические, так и социальные вопросы. После событий октября 1917 года народный комиссариат государственного призрения (НКГП) стал проводить политику упразднения существующих органов помощи. Упразднялись благотворительные учреждения, попечительские организации, а 1 декабря 1917 года был упразднён Совет детских приютов ведомства учреждений императрицы Марии. Вместо упраздненных учреждений был создан отдел призрения несовершеннолетних, на местах создавались различные исполнительные комитеты.
Реформирование в системе управления учреждениями для сирот не приводило к улучшению ситуации на местах: «на ноябрь 1917 года в России значилось всего 583 детских учреждений с 29,5 тыс. детьми, отданными в большей части в ведение людей невежественных, которые смотрели на приют, как на место кормления себя и своих близких за счет детей» [3, с. 56].
В 1918 году образовывается наркомат социального обеспечения (НКСО) взамен НКГП, который определил новую стратегическую линию социальной помощи, исходя из задач построения социалистического государства. В 1918 году «декретом СНК о комиссиях для несовершеннолетних детские приюты и сиротские дома преобразовались в детские дома» [6, с. 683].
По утверждению Е.Г. Куропацкой «новое социалистическое законодательство свидетельствует о координации всех усилий государства по оказанию помощи детям, утратившим родительское попечение» [4, с. 22], при этом, государственная политика, направленная на построение социалистического государства, исключала участие церковных институтов в семейных отношениях, в том числе в отношениях по устройству детей, не имеющих родителей, что подтверждается содержанием кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 г. и Семейного кодекса 1926 г.
НКСО в 20-е года ХХ века развивает свою деятельность по социальному обеспечению в различных направлениях, среди которых: работа в детских домах, обеспечение несовершеннолетних, опека и попечительство. Указанные направления имеют особо важное значение, в связи с наличием устойчивой тенденции роста детской беспризорности, обусловленной множеством причин: последствия первой мировой войны, борьба с кулачеством, голод, массовые репрессии. Всё это влекло за собой увеличение доли тех детей, которые становились сиротами или утрачивали связь с родителями. М.В. Фирсов приводит следующие статистические данные по материалам комиссии по улучшению жизни детей: «…в Москве и Московской губернии зарегистрировано такое количество беспризорных: 1924 – 1925 гг. – 6790, 1925 – 1926 гг. – 6984, 1926 – 1927 гг. – 7332, 1927 – 1928 гг. – 7477 детей» [7, с. 41].
Вопросы спасения детей, преодоления беспризорности, преступности со стороны несовершеннолетних находились в ведении Совета защиты детей, Комиссии по улучшению жизни детей при ВЦИКе, детской социальной инспекции при отделе Правовой защиты детей Наркомпроса.
Политика советской власти, направленная на ликвидацию детской беспризорности и безнадзорности, явилась одним из факторов, повлекших создание сети детских учреждений интернатного типа. И.А. Банников отмечает, что «советское правительство первоначально направило значительные силы и средства на преодоление беспризорности детей посредством создания сети государственных учреждений, бравших детей, оставшихся без попечения родителей, под свою опеку: приемно-распределительных пунктов, детских домов различного типа, детских городков, колоний и коммун, которых дети получали воспитание, образование и трудовые навыки» [1, с. 20].
Государство поддерживало деятельность детских домов, детских трудовых коммун, при этом предпринимались шаги к устройству детей из детских домов в семьи: 6 февраля 1928 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление «О передаче воспитанников детских домов в крестьянские семьи», 28 мая 1928 года – «О порядке и условиях передачи воспитанников детских домов и других несовершеннолетних трудящимся в городах и рабочих поселках».
Устройство детей в семьи из государственных воспитательных учреждений несомненно является положительным элементом политики в области государственной социальной защиты детей-сирот. В то же время, политика по отношению к детям не была лишена недостатков: она была направлена не на предупреждение сиротства, а на борьбу с её последствиями. Подтверждением тому служат следующие исследовательские выводы И.А. Ложкиной: «…в стране организованно проводились плановые мероприятия по изъятию беспризорных и безнадзорных детей с улиц городов и сел в детские воспитательные учреждения. Сеть их вплоть до середины 1930-х гг. ежегодно увеличивалась» [5, с. 24]. Увеличение, как правило, осуществлялось за счет создания детских трудовых коммун.
Современные исследователи по-разному относятся к таким учреждениям. Устройство закрытых интернатских учреждений З.И. Воронина вообще определяет как «самый негативный принцип организации подобных учреждений» [2, с. 114], указывая: «дети, воспитывающиеся в этих учреждениях, были лишены социальных контактов с окружающим миром; слова «семья», «папа», «мама» для них были пустым звуком, ничего не значили» [2, с. 114].
На наш взгляд, организация детских трудовых коммун на тот момент являлась необходимым условием хоть частичного решения проблем беспризорников.
Великая Отечественная война 1941 – 1945 гг. наложила свой отпечаток на работу детских учреждений. Задача государства состояла не только в том, чтобы открывать новые детские дома, а в том, чтобы эвакуировать воспитанников детских домов в безопасные регионы страны. К концу 1941 года были эвакуированы дети из 664 детских домов.
23 января 1942 года издаётся постановление СНК СССР «Об устройстве детей, оставшихся без родителей», где были предусмотрены меры по созданию новых детских домов, по устройству детей в семьи граждан посредством оформления опеки или патронажа. Появление большого количества осиротевших детей, эвакуированных, потерявших связь с родителями, предопределяло необходимость принятия ряда мер, направленных на устройство детей именно в семьи, в то время как детские дома были переполнены. 8 апреля 1943 г. СНК РСФСР утверждает инструкцию «О патронировании, опеке, и усыновлении детей, оставшихся без родителей», которая разрешала многие вопросы по порядку передачи детей в семьи. Осознавая значимость и приоритет воспитания детей в семьях, все же, в соответствии с предметом нашего исследования, обратимся к устройству детей именно в организации.
В период Великой Отечественной войны стали преобладать интернаты смешанного типа, которые ежедневно принимали детей разного возраста, в то время, как в довоенный период преимущественно создавались дошкольные и школьные интернаты.
Помимо указанных учреждений в тыловых районах страны создавались детские трудовые колонии, детские воспитательные трудовые колонии, которые предназначались для детей от 11 до 16 лет, нарушающих порядок в детском доме или интернате, а также для подростков, совершивших преступления.
Расширение сети учреждений для детей, оставшихся без родителей, а также условия военного времени, требовали выработки единых требований к такого рода учреждениям. В связи с чем, был принят целый комплекс документов: постановление СНК РСФСР от 9 мая 1943 г. «Об улучшении состояния детдомов», постановление СНК СССР от 1 сентября 1943 г. «Об улучшении работы детских домов», в августе 1944 г. НКП РСФСР утвердил инструкцию «Об охране имущественных прав воспитанников детских домов», в 1944 г. Наркомпрос СССР принял положения «О дошкольном детском доме», «О школьном детском доме», «О детских домах смешанного типа».
В послевоенное время продолжается работа по созданию государственной системы детских учреждений, для детей, оставшихся без родительского попечения. Церковь, отделённая от государства, а также частные благотворительные лица, практически не участвуют в деятельности детских домов.
В советское время государство полностью возложило на себя ответственность за содержание и воспитание детей в детских домах. Параллельно этому, всё семейное законодательство было направлено на урегулирование процессов устройства детей, оставшихся без попечения родителей, в семьи: в ст. 25-26 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье (далее – Основы 1968 г.) устанавливались основы усыновления (удочерения), опеки и попечительства.
1 ноября 1969 года был введен в действие Кодекс о браке и семье РСФСР (далее – КоБС), который, как и прежние Основы, но только более обстоятельно определял в главе 12 порядок усыновления ребенка, а в главе 13 – порядок установления опеки и попечительства.
Ни Основы 1968 года, ни КоБС 1969 года не содержали положения об устройстве детей, оставшихся без родительского попечения, в учреждения. Это, на наш взгляд, является существенным недостатком прежнего законодательства ввиду того, что множество детей, находятся в таких учреждениях и при их устройстве туда, должны учитываться принципиальные основы, характерные именно для семейного права, выражающиеся в интересах ребёнка.
Незначительным шагом в данном направлении можно считать регулирование в семейном праве вопросов выявления детей, оставшихся без родительского попечения. КоБС устанавливал функции органов опеки и попечительства. Как и в ныне действующем законодательстве, КоБС предусматривал обязанность учреждений и лиц, которым станет известно о несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, немедленно сообщать об этом органам опеки и попечительства по фактическому местонахождению детей, подлежащих опеке или попечительству.
В соответствии со ст. 122 КоБС 1969 г. по получении сведений о несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, органы опеки и попечительства обязаны были немедленно произвести обследование и при выявлении факта отсутствия попечения родителей обеспечить временное устройство несовершеннолетних до разрешения вопроса об установлении опеки или попечительства.
Дети, оставшиеся без родительского попечения и не устроенные в семьи, могли направляться в государственные учреждения или общественные организации. По справедливому утверждению И.А. Банникова воспитание ребенка в таких учреждениях рассматривалось «не столько в качестве одной из форм заботы о детях, оставшихся без попечения родителей, сколько в качестве временного и вынужденного устройства ребенка до момента его передачи усыновителю, опекуну или попечителю, либо как мера, когда невозможно было передать ребенка на воспитание в семью» [1, с. 26]. В соответствии со ст. 127 КоБС 1969 г. детям, воспитание которых осуществлялось полностью детскими учреждениями, опекуны и попечители не назначались. Выполнение обязанностей опекунов и попечителей в отношении этих лиц возлагалось на администрацию учреждения, в котором находился подопечный.
На государственном уровне предпринимались отдельные попытки улучшить положение детей, оставшихся без попечения родителей, разрабатывались меры по созданию новых форм учреждений для таких детей, в связи с чем были приняты соответствующие нормативные акты: Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31 июля 1987 г. № 872 «О мерах по коренному улучшению воспитания, обучения и материального обеспечения детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», Постановление Совета Министров СССР от 17 августа 1988 г. № 1022 «О создании детских домов семейного типа».
Обращает на себя внимание тот факт, что государство среди форм устройства детей на первое место относили их устройство не в семьи, а в организации. Так, в Письме Гособразования СССР от 14 сентября 1989 г. № 93-16-138/08 «О применении Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31 июля 1987 г. № 872 «О мерах по коренному улучшению воспитания, обучения и материального обеспечения детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» в высших и средних специальных учебных заведениях» указывалось, что «действующее законодательство предусматривает несколько форм устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на воспитание. Это детские интернатные учреждения всех типов…, а также детские дома семейного типа. Государственной формой устройства таких детей является и передача их на воспитание в семьи трудящихся в порядке опеки (попечительства) и усыновления».
Новый этап в правовом регулировании отдельных форм устройства детей наступил с принятием Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК РФ), приоритеты были отданы семейным формам воспитания детей. В ст. 123 СК РФ достаточно чётко предусмотрены семейные формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей (усыновление, опека, попечительство, приемная семья) и несемейные – устройство в организации для детей-сирот и ли детей, оставшихся без попечения родителей, всех типов (воспитательные, лечебные, социальной защиты населения и другие аналогичные организации).
Естественно, приоритетным следует считать семейные формы устройства детей, что закреплено в ст. 123 СК РФ и поддерживается общественностью и научным миром (см. работы И.А. Банникова, О.Ю. Ильиной, Л.Ю. Михеевой, А.М. Нечаевой, Л.М. Пчелинцевой и т.д.). И.А. Банников вообще определяет устройство детей в воспитательные организации различных типов, как дополнительный, страховочный механизм, «который реализуется при отсутствии возможности в передаче ребенка на воспитание в семью, что само по себе говорит о вторичности данной методы и нежелательности ее применения» [1, с. 32-33]. «Вторичность» несемейных форм устройства детей не предполагает отказ от них, так как, несмотря на наше желание устроить каждого ребенка в семью, всегда будут дети, в отношении которых такое устройство, по тем или иным причинам, невозможно, а значит всегда будет необходимость в существовании детских домов и интернатных учреждений.
Таким образом, подтверждается необходимость дальнейшего развития, исторически сложившихся, двух форм устройства детей: в семьи (усыновление, приемная семья, опека, попечительство) и в организации (несемейная форма).
Современное правовое регулирование указанных форм находит отражение в нормах СК РФ. Федеральным законом от 24 апреля 2008 г. № 49-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об опеке и попечительстве» раздел VI СК РФ был дополнен главой 22 «Устройство детей, оставшихся без попечения родителей, в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Таким образом, главами 19-21 СК РФ регулируются семейные формы, а главой 22 СК РФ – несемейные формы устройства детей.
Последовательность норм, регулирующих устройство детей, оставшихся без попечения родителей в ныне действующем СК РФ, ещё раз, подтверждает один из основных принципов современного семейного законодательства – принцип приоритета семейных форм устройства детей (сущность которых определена в главах 19-21 СК РФ) и только при невозможности устройства ребенка в семью (усыновление, опека, попечительство, приемная семья) используются иные несемейные формы устройства детей в организации (гл. 22 СК РФ).
В результате историко-правового анализа устройства детей, оставшихся без попечения родителей можно заключить следующее:
1. Исторически сложились две формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей: семейная и устройство в организации, т.е. несемейная форма.
2. Установлено, что в советской и постсоветской истории развития организаций, занимающихся оказанием помощи детям, оставшимся без родительского попечения, преобладают государственные, что позволяет говорить о патерналистской модели устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в организации.
3. Постепенное, поступательное развитие сети учреждений для сирот сопровождалось принятием соответствующих актов, в связи с чем, представляется возможным выделить следующие этапы в развитии системы учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей:
1 этап (становление) – с конца X – начала XI вв. (христианизация Руси) до конца XVII века (церковные приходы, благотворительные заведения);
2 этап (развитие) – с 1682 г. (вступление на трон Петра I ) до 1917 года (сиротские дома, приказы общественного призрения, земские учреждения, земледельческие колонии и ремесленно-исправительные центры для детей «заброшенных и преступных»);
3 этап (формирование целостной государственной системы учреждений) – с 1917 года до 1996 года (детские трудовые коммуны, детские дома, интернаты и т.д.);
4 этап – с 1996 года по настоящее время. Кардинальный прогрессивный шаг сделан со стороны законодателя в 2008 году, когда впервые за всю историю деятельности учреждений для детей, оставшихся без попечения родителей, именно в Семейный кодекс РФ была включена глава 22 «Устройство детей, оставшихся без попечения родителей, в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей».
Банников И.А. Договор о передаче ребенка на воспитание в приемную семью в Российской Федерации: Диссертация … канд. юрид. наук. М., 2007. – 213 с.
Воронина З.И. Правовые формы воспитания детей, оставшихся без попечения родителей: диссертация… канд. юрид. наук: 12.00.03. СПб., 1993. – 234 с.
Жиляева С.К. Организационно-правовые основы борьбы Орловской милиции с детской беспризорностью и преступностью в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период (1941-1951 гг.) (историко-правовое исследование): диссертация … канд. юридич. наук: 12.00.01. Орел, 2004. – 198 с.
Куропацкая Е.Г. Опека и попечительство как способ защиты прав детей, утративших родительское попечение: диссертация … канд. юридич. наук: 12.00.03. М., 2011. – 173 с.
Ложкина И.А. Социальная защита детей-сирот в годы Великой Отечественной войны: на материале детских домов и интернатов Удмуртской АССР: дис. …канд. исторических наук: 07.00.02. Ижевск, 2010. – 240 с.
Педагогическая энциклопедия. В 4-х томах. / Каиров И.А., Петров Ф.Н. [и др.]. М.: Изд-во Советская энциклопедия, 1964. Т. 1.
Фирсов М.В. История социальной работы в России: учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2011. – 256 с.
Хохидра О.Н. Государственно-правовое регулирование защиты прав и законных интересов детей в дореволюционной России: диссертация… кандидата юридических наук: 12.00.01. Нижний Новгород, 2008. – 211 с.
источник
Усыновление (удочерение) ребенка — это государственный акт, в связи с которым между усыновленными и их потомством, а также усыновителями и их родственниками возникают такие же права и обязанности, которые по закону существуют между родителями и детьми. Усыновленные дети утрачивают личные неимущественные и имущественные права и обязанности по отношению к своим биологическим родителям (родственникам). Усыновление производится судом по заявлению лиц (лица), желающих усыновить ребенка, при обязательном участии органов опеки и попечительства. Усыновителями могут быть совершеннолетние дееспособные лица обоего пола, кроме лиц, которые, согласно ст. 127 СК, не имеют права на усыновление (лишены родительских прав, отстранены от обязанностей опекуна по состоянию здоровья и т.д.). Разница в возрасте между усыновителем и усыновленным должна быть не менее 16 лет, однако по причинам признанным судом уважительными, она может быть сокращена. Для усыновления ребенка, достигшего возраста 10 лет, требуется его согласие, за исключением случаев, специально оговоренных законом. Процедурные вопросы усыновления подробно регламентированы в «Положении о порядке передачи детей», утвержденным Постановлением Правительства РФ 15.09.95 г. № 917. Закон гарантирует тайну усыновления ребенка. Разглашение тайны усыновления — уголовное преступление (ст. 155 УК РФ). Уголовным преступлением также является незаконное усыновление (ст. 154 УК РФ).
В целях оказания содействия в устройстве детей, оставшихся без попечения родителей, на воспитание в семьи граждан РФ и создания условий для реализации права граждан, желающих принять этих детей на воспитание в свои семьи, был принят Федеральный закон от 16 апреля 2001 г. № 44-ФЗ «О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей»ы.
Приступая к работе по усыновлению, социальный работник должен получить полную информацию по следующим вопросам: готов ли ребенок психологически и социально к усыновлению; усыновляется ли он законным путем; дали ли кровные родители (когда это необходимо и когда это возможно) и сам ребенок согласие на усыновление сознательно и без нажима с чьей-нибудь стороны; если стоит вопрос о международном усыновлении, то дала ли принимающая страна разрешение на въезд ребенка; существует ли система наблюдения за усыновлением, которая позволяет поддержать ребенка и приемную семью.
Необходимо уделить внимание и подготовке усыновителей, т.е. тщательно изучить психологическое, социальное, физическое и экономическое состояние, а также культурный уровень желающих усыновить ребенка и их ближайшего окружения; следует определенно знать, отвечает ли план усыновления их желаниям и способствует ли их супружеское и семейное положение такому начинанию; помогать усыновителям сосредоточиться преимущественно на нуждах ребенка, нежели на своих собственных. Кроме того, следует учитывать то обстоятельство, что передача осиротевшего ребенка в новую семью предполагает адаптационный период, длительность которого зависит от индивидуальных свойств ребенка и его усыновителей (возраст, состояние здоровья, характерологические особенности); от подготовленности ребенка к изменениям в жизни, а родителей к особенностям детей (особенно тогда, когда усыновляют бездетные граждане). Важную роль играют семейный уклад, взаимоотношения, экономические возможности. И, наконец, необходимо заранее продумать решение судьбы ребенка в случае возможного неудачного усыновления.
Усыновление как «искусственное сыновство», как прием «стороннего» в состав семьи совершалось в ДревнейРуси еще во времена язычества. В пору, когда на смену язычеству пришло христианство, усыновление осуществлялось церковью посредством особого акта, исходящего от церковной власти. Оно освящалось особым церковным обрядом «сынотворенья». Для того чтобы усыновление имело силу, оно подлежало утверждению епархиальным архиереем при соблюдении определенного церковного обряда. Такими были требования, предъявлявшиеся к усыновлению нормами византийского права, под влиянием которых тогда находилась Русь. Что же касается русского обычного права, то оно предусматривало разные процедуры усыновления, сохранявшиеся долгое время. В их числе:
обряд фиктивного рождения. Для большей достоверности в некоторых местностях на мнимую роженицу надевали рубашку, испачканную кровью. Имитировать роды мог и мужчина. Считалось, что обряд, имитирующий роды ребенка мужчиной, сопровождал усыновление им ребенка; женитьба на вдове брата; фактический прием усыновляемого в дом; особый договорный акт между усыновителем и усыновляемым.
Следовательно, усыновление было известно еще тогда, когда существовала древняя семья с патриархальным отцом семейства во главе, в которую одинаково входили и дети, и рабы, и принятые в семью (примаки) из чужой семьи. Но если ранее усыновление вызывалось потребностью сохранить численность, прочность общины, то со временем все отчетливей становится другая цель усыновления — иметь наследника, который поминал бы души бездетных супругов. Это был своеобразный отголосок древности, поскольку в пору христианства заботу о душе усопшего можно было поручить церкви, а в языческие времена принесение ему жертв составляло исключительную обязанность его детей. Вместе с тем при усыновлении учитывались интересы не только усыновителя, но и усыновляемых, особенно тех, кто утратил собственную семью.
Долгое время правила, касающиеся усыновления, не подвергались существенным изменениям и по-прежнему отличались большим разнообразием. Но по мере укрепления частнособственнических начал в семейных отношениях все большее значение стало приобретать предписание: нельзя усыновлять своих незаконных детей. Тем самым создавались преграды на пути возможного посягательства на собственность усыновителя со стороны его незаконных детей.
В период реформ Петра I усыновлению как таковому специально внимания не уделялось. То же было характерно для эпохи царствования Екатерины II, которая много занималась укреплением правовых основ Российского государства, правовым регулированием различного рода отношений, в том числе семейных и особенно связанных с защитой прав детей. Но спецальных законов, посвященных усыновлению как таковому, тогда не было. Лишь в порядке исключения она разрешила двум братьям графам Остерманам усыновить старшего внука их сестры. Подобного рода разрешение послужило в дальнейшем основанием для других усыновлений с согласия самой императрицы в каждом конкретном случае.
Законодательство, посвященное усыновлению, стало развиваться в основном в начале 19в. 11 октября 1803 г. появился Указ, позволяющий бездетным дворянам усыновлять ближайших законнорожденных родственников «через передачу им при жизни фамилии и герба». Несколько позже появляется целая серия указов, специально предназначенных для усыновления. Все они обращали внимание на необходимость неукоснительного соблюдения принципа сословности при усыновлении дворянами, купцами, нижними воинскими чинами и т.д. Усыновление лицами, принадлежащими к дворянскому сословию, в то же время получило значение генеалогического. Но существовало оно не только для поддержания угасающей фамилии, но и с целью приобретения ребенком новой семьи.
С середины 19в. стали появляться правила, оказавшие влияние на усыновление, и в их числе те, что позволяли усыновлять не только сирот. Однако, если родители ребенка были живы, требовалось их согласие на усыновление. Заметной вехой в законодательстве, посвященном усыновлению, стал Закон от 12 марта 1891 г. «О детях усыновленных и узаконенных» . Этот закон разрешал не только узаконить, но и усыновлять незаконнорожденных детей. Причем распространялось такое разрешение на всех детей безотносительно к их сословной принадлежности и вероисповеданию. Усыновителями тоже могли быть все лица, за исключением обреченных по своему сану на безбрачие. Но вводились и некоторые ограничения. Так, усыновлять было разрешено лишь тем, кто не имел собственных законных или узаконенных детей. Исключение составляли мещане и сельские обыватели. Не могли быть усыновителями также лица моложе тридцати лет. В результате усыновления усыновленный считался вступившим с усыновителем в ближайшую родственную связь. Он приобретал все права, принимал на себя все обязанности, относящиеся к законным детям. В это время усыновление понималось уже более широко — не только как средство решения имущественных проблем, но и как акт, имеющий моральное значение. В любом случае оно тесно связывалось с мотивацией поведения усыновителя, а потому усыновление делилось на несколько категорий. В первую входило усыновление по обещанию, которое считалось самым ценным, поскольку обещавший усыновить обычно делал все, чтобы усыновленному ребенку было у него хорошо. Во вторую категорию входило усыновление ребенка привязавшейся к нему кормилицей. И наконец, в третью, менее желательную — усыновление за награду. Считалось, что ценность такого акта невелика.
Свод Законов Гражданских, впитавший многовековой опыт правовой культуры прошлого, по-прежнему всячески охранял принцип сословности. Это обстоятельство отражалось в конкретных правовых предписаниях. Так, усыновление дворянами осуществлял окружной суд, мещанин и сельский обыватель усыновляли ребенка благодаря его приписке к своей семье и т.д. Но кроме разрешения на усыновление существовали определенные запреты, которые чаще всего связывались с необходимостью соблюдения церковных предписаний. Например, запрещалось усыновление лиц христианского вероисповедания нехристианами и, наоборот. Вместе с тем предпринимались всяческие меры к тому, чтобы не нарушить интересы законных наследников. Поэтому Свод Законов Гражданских не допускал усыновления чужих детей, если у усыновляющего были собственные законные или узаконенные дети. Сохранялись и существовавшие прежде правила по поводу разницы в возрасте усыновителя и усыновляемого, согласия родителей, опекунов ребенка на его усыновление и др.
Кроме общих правовых предписаний, предназначенных для усыновления, существовали специальные правила, предусматривающие усыновление отдельных категорий детей. Так, по Правилам об усыновлении питомцев Санкт-Петербургского и Московского воспитательных домов в возрасте до семи лет на их усыновление требовалось кроме согласия матери разрешение начальства воспитательного дома. Усыновление воспитанника старше семи лет допускалось без согласия его матери. Другой пример: ребенка, принесенного в воспитательный дом с метрикой о рождении, можно было усыновить только после достижения им трех лет, а при отсутствии такой метрики — по истечении шести недель со дня отдачи в воспитательный дом. Что касается процедуры усыновления, существовавшей в России в конце 19 в., то простотой она не отличалась. Определялась она Уставом гражданского судопроизводства в зависимости от сословия усыновителя. Для дворян эта процедура была особенно сложной и состояла из нескольких этапов: составления акта об усыновлении у нотариуса; представления этого акта на разрешение окружного суда по месту жительства усыновителя; утверждения этого акта судебной палатой. При рассмотрении ходатайства об усыновлении окружным судом опекунское учреждение должно было представить «удостоверение» , подтверждающее, что усыновление не обратится во вред усыновляемому.
В результате состоявшегося усыновления возникали отношения, которые были только приближены к отношениям кровнородственным, но полностью с ними не совпадали. Существовали довольно многочисленные ограничения на этот счет, которые касались разных сфер отношений. Например, усыновитель мог передать свою фамилию усыновленному только при условии, что он не пользуется большими правами состояния. Передача усыновленному фамилии потомственного дворянина допускалась только по Высочайшему соизволению. Усыновленный не приобретал после смерти усыновителя права на его пенсию и т.п. Становясь наследником в «благоприобретенном» имуществе усыновителя, усыновленный вместе с тем не приобретал равного права наследования на имение усыновителя, не имеющего родных сыновей, а имеющего лишь дочерей. Вместе с тем по законам Российской Империи усыновленный сохранял право наследования по закону после своих родителей и их родственников.
Таким образом, для конца 19 и начала 20 в. характерно использование усыновления прежде всего для охраны имущественных интересов усыновителя-наследодателя. Одновременно благодаря усыновлению осуществлялась защита прав ребенка путем его устройства в семью усыновителя. Особое значение это имело для осиротевших детей. В сельской же местности усыновление давало возможность усыновителю приобрести дополнительные рабочие руки в домашнем сельском хозяйстве. И, что не менее важно, с помощью усыновления хозяйскому сыну можно было избежать воинской службы, так как усыновленный мог его заменить в случае призыва. Поэтому существовал специальный закон, где говорилось, что для исполнения воинской повинности имеет значение усыновление детей не старше пяти лет. Немаловажным для усыновителя соображением было его желание иметь в преклонном возрасте помощника и кормильца. Но опять-таки далеко не всегда усыновитель руководствовался соображениями материального, делового характера. Не было редкостью и усыновление как способ удовлетворения естественных чувств любви и привязанности, не находящих применения за отсутствием собственных детей.
Первый семейный кодекс России послеоктябрьского периода не предусматривал усыновления вовсе. Главной причиной невозможности правового регулирования отношений по усыновлению было стремление устранить всякую попытку эксплуатации труда малолетних детей. К тому же отпала проблема передачи имущества от усыновителя-наследодателя к усыновленному, поскольку перестал существовать институт наследования. Однако потребность в усыновлении не исчезла. Она объяснялась, во-первых, соображениями экономическими, главным образом потребностью крестьян иметь в семье еще одного работника, и во-вторых, ростом числа бездомных детей, потерявших свою семью, родителей из-за социально-экономических потрясений, затронувших все сферы жизни и все слои населения, особенно детского.
Выходом из положения в первом случае стало предусмотренное Земельным кодексом примачество. Но в отличие от усыновления основу примачества составлял договор между совершеннолетним примаком и крестьянским двором с целью «сугубо трудовой». Что же касается устройства массы осиротевших детей, кочующих по всей России в поисках крова и пищи, то эту ситуацию пытались разрешить с помощью различных детских учреждений. Тем не менее осиротевших детей под разными предлогами продолжали брать в семью, используя главным образом правила, касающиеся опеки (попечительства). Но сохранение при этом правовой связи ребенка с его родителями не всех устраивало. Вот почему на практике за лицами, принявшими несовершеннолетнего на воспитание, признавалось право присваивать своему подопечному фамилию опекуна.
Таким образом, необходимость возрождения института усыновления становилась все более очевидной. Вот почему незадолго до принятия нового, второго по счету семейного кодекса появился Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 1 марта 1926 г. «Об изменении Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве», которым вводилась новая глава, посвященная специально усыновлению.
Кодекс законов о браке, семье и опеке 1927 г. уделял усыновлению сравнительно мало внимания. Его предписания в этой части либо имели общий, традиционный характер, либо содержали особенности, продиктованные новыми требованиями времени. По сути дела существовавший веками в России принцип сословности был сохранен и продолжал жить, но только в ином облике. Так, ни при каких обстоятельствах не допускалось усыновление ребенка лицами, не имеющими права быть опекунами. А это были лица, лишенные избирательных прав, причисляемые к «враждебным классам». Считалось, что нельзя допустить, чтобы воспитанием усыновленных занимались « враждебные элементы», которых выгоняли, выселяли, раскулачивали как классовых врагов. К тому же считалось, что кулак не может дать своему усыновленному ребенку надлежащее школьное воспитание, поскольку дети кулака принимались в школу при вакантных местах и в последнюю очередь. Подвергался сомнению и вопрос о том, может ли какой-нибудь нэпман обеспечить усыновленному им ребенку нормальное общественное, трудовое воспитание.
По кодексу 1927 г. правовым основанием усыновления было постановление (решение) органа опеки и попечительства, после вынесения которого усыновление регистрировалось в органах записи актов гражданского состояния. Отменить усыновление можно было двояким путем: с помощью либо органов опеки и попечительства, когда об этом просили родители, без согласия которых состоялось усыновление, либо суда.
Правовые предписания того времени относительно усыновления были предельно лаконичными, что порождало множество проблем в правоприменительной практике. И по мере накопления опыта становилось ясно, что существующих правовых норм для последовательной защиты усыновленного ребенка явно недостаточно. К числу наиболее острых относился вопрос о возможности усыновления без согласия родителей. Путь к защите прав ребенка в таких случаях был открыт еще в 1934 г. циркуляром Наркомпроса РСФСР, разрешавшим усыновление без согласия родителей, если более года было неизвестно их местопребывание, а также когда они жили отдельно и не участвовали в воспитании и содержании несовершеннолетнего.
Усыновление детей в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. позволило облегчить судьбу тех, кто потерял родителей, и стало своеобразным символом проявления истинного патриотизма и гуманности. Усыновление детей, находящихся в эвакуации, потерявших свою семью и родителей, приняло массовый характер безотносительно к национальной принадлежности усыновителя и усыновляемого. С целью усовершенствования действовавшего законодательства по усыновлению в 1943 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усыновлении». Это был еще один шаг к укреплению правовых предпосылок усыновления. Но только спустя много лет, в 1969 г. Кодекс о браке и семье РСФСР достаточно подробно и тщательно урегулировал отношения, связанные с усыновлением. И чтобы было ясно, что речь идет о детях обоего пола, в тексте этого кодекса стал фигурировать помимо термина «усыновление» термин «удочерение». Специальные правила, посвященные усыновлению без согласия родителей, изменению фамилии, имени, отчества усыновляемого, отмене усыновления только в судебном порядке, и прочие облегчали возможность такого усыновления, которое отвечало интересам ребенка и одновременно не допускало неоправданного нарушения прав его родителей, других лиц. Усложнился ведущий лейтмотив усыновления — интересы не только усыновляемого, но и лиц, желающих обрести родительские права и обязанности, стремящихся к тому, чтобы их семья была полной, а под интересами усыновляемого стали понимать прежде всего благоприятные условия его воспитания,
Даже беглый обзор основных этапов развития законодательства об усыновлении в России наглядно демонстрирует, как время и своеобразие того или иного отрезка истории Государства Российского сказались на усыновлении, которое, казалось бы, носило частный характер. Тем не менее именно усыновление во все времена как зеркало отражало особенности государственного воздействия на семейные отношения.
Особую и самую большую группу составляют дети, находящиеся под опекой. Опека долгие годы оставалась единственной (кроме усыновления) открытой и на нормативно-правовом уровне благополучной формой устройства детей в семьи: они остаются с близкими людьми (около 90% опекунов — близкие родственники ребенка), в привычной обстановке, учащиеся не меняют школу.
Опека (попечительство) — форма устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в целях их содержания, воспитания и образования, а также для защиты их прав и интересов; опека устанавливается над детьми, не достигшими возраста 14 лет; попечительство- над детьми в возрасте от 14 до 18 лет. Опекуны являются представителями подопечных и совершают от их имени и в их интересах все необходимые сделки. Попечители дают согласие на совершение тех сделок, которые граждане, находящиеся под попечением, не в праве совершать самостоятельно (ст. 32, 33 ГК РФ). Обязанности по опеке (попечительству) исполняются безвозмездно. На содержание ребенка опекуну (попечителю) ежемесячно выплачиваются денежные средства в порядке и размере, установленных Правительством РФ. В некоторых случаях утраты попечения родителей (болезнь, длительное отсутствие) опекун может быть назначен параллельно с ними, приходить в семью, забирать ребенка к себе. Опекун обязан воспитывать ребенка, заботиться о его здоровье. Он вправе требовать по суду возврата ребенка от любых лиц, включая близких родственников, если они удерживают его незаконно. Однако он не имеет права препятствовать общению ребенка с его родными и близкими. Закон предусматривает защиту детей от возможных злоупотреблений со стороны опекунов, в частности, устанавливает ограничение их полномочий и самостоятельности при распоряжении имуществом подопечного (ст. 37 ГК РФ). Обычно опекунами становятся близкие родственники подопечного. Государство должно осуществлять постоянный надзор за условиями жизни подопечного, за выполнением опекуном своих обязанностей, оказывать помощь опекунам
Постановления об опеке встречаются уже в Русской Правде. Они являются выражением отчасти прежнего родового порядка, отчасти заимствованием из византийского права. После смерти отца попечение о детях переходило к матери, которая выполняла свою задачу не в силу опекунской, а в силу родительской власти. При полной автономии семьи в древнем обществе, опека составляет только восполнение естественной семьи, и опекунская власть строится по образцу родительской. Только по мере развития гражданственности опека принимает все более публичный характер, и уже родительская власть сокращается в своем объеме применительно к опекунской. Если мать умирала или выбывала сама из семьи вследствие нового замужества, то опека над малолетними^детьми, которые не в состоянии сами о себе заботиться, вручалась ближним родственникам. Имущество опекаемых передавалось им при свидетелях. Опекун мог пользоваться имуществом в свою пользу, отдавать капитал в рост, торговлю, «зане он прекормил и печаловался ими». По достижении зрелого возраста, опекун обязан был возвратить все имущество в целости и уплатить все растраченное. Опекуном мог быть и отчим, также с обязанностью возвратить имущество в неприкосновенности. Задача опеки дает основание предположить, что надзор за опекунами и рассмотрение споров, возникающих из опеки, принадлежали духовной власти.
Позднейшие памятники обходят вопрос об опеке полным молчанием, только в Уложении встречается несколько отдельных замечаний, мало разъясняющих вопрос о положении опеки, которая, по-видимому, не очень интересе
вала государственную власть. Только Петр 1 придал опеке публичное значение. Постановления об опеке нашли себе место в указе 1714 года о единонаследии и в инструкции магистратам 1724 года. В законодательстве Петра устанавливаются два способа учреждения опеки по завещанию и по назначению магистрата. Определяется возраст совершеннолетия для наследников недвижимостей в 20 лет, для движимости в 18 и 17 лет. Возможность для них совершения сделок была преграждена постановлением: никаким письмам и записям малолетних не верить. При Петре установлена была в 1722 году опека над безумными и сумасшедшими, — дураками, как говорится в указе. Последующие законодатели ломали или восстанавливали петровские реформы. Только при Екатерине II, с изданием учреждения о губерниях 1775 года, опека получила довольно полную организацию. Соответственно духу времени, опека построена была на сословных началах, и то закон касался только дворян и городских обывателей. Впервые встречаем в законе определение качеств, необходимых для опекуна, и указание недостатков, препятствующих исполнению этой обязанности.
Постановления об опеке, созданные учреждением о губерниях, составляют, в основных чертах, действующее законодательство. Позднейшие законы представляют собою или развитие частностей или установление особенностей. Так, в 1785 году определен был возраст совершеннолетия, в 1845 году решено было приостановить течение давности до достижения совершеннолетия. С другой стороны, идет целый ряд особых правил об опеке, из которых многие и до сих пор остаются несогласованными с общими постановлениями. В 1818 установлена была опека для личных дворян, в 1817 и 1841 — для священно- и церковнослужителей, в 1820 — для лиц, осиротевших за границею, 1842 — для немых и глухонемых. Крестьянская реформа оставила опеку в крестьянском быту под действием обычая и не подчинила ее действию общих правил. Вследствие такого постепенного образования опеки, организация ее не проникнута каким-либо общим началом, а представляет собою довольно случайный набор различных постановлений. Нельзя признать правильной основную идею нашей опеки — учреждение ее совместно с родительским попечением.
детский дом семейного типа
Такие семьи принимают в первую очередь воспитанников домов ребенка и детских домов. Дети при этом обретают вторую семью, граждане, желающие воспитывать сирот, получают работу, которая засчитывается в трудовой стаж, зарплату, а также пособие в соответствии с социальными нормативами и нормами для воспитанников детских домов. Большинству детских домов семейного типа выделяют жилье, транспорт, землю для организации подсобных и фермерских хозяйств. Около десяти лет семейные детские дома доказывают свое право на существование успешным воспитанием детей и благополучным устройством их жизни в дальнейшем.
Приемная семья — это форма устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на основании договора между органами опеки и попечительства и приемными родителями о передаче ребенка (детей) на воспитание (супругами или отдельными гражданами, желающими взять детей на воспитание в семью), на срок, установленный договором. Согласно Положению о приемной семье, утвержденному Правительством РФ в 1996 г., в такой семье должно быть не более 8 детей. Приемные родители выполняют функции воспитателей и получают оплату за свой труд. Между ними и приемными детьми нет алиментных, наследственных и других правоотношений, подобных отношениям между родителями и детьми, которые могут возникнуть в случае усыновления приемных детей. Государство и органы местного самоуправления выделяют денежные средства на содержание каждого приемного ребенка и предоставляют соответствующие льготы, установленные законодательством. Органы опеки и попечительства обязаны оказывать приемной семье необходимую помощь, способствовать созданию нормальных условий для жизни и воспитания детей, а также вправе осуществлять контроль над выполнением возложенных на приемных родителей обязанностей по содержанию, воспитанию и образованию детей
Детские дома и учреждения интернатного типа.
Детские дома и школы-интернаты предназначаются для детей в возрасте от 3 до 18 лет, оставшихся без попечения родителей. Они также могут служить для временного размещения — на период до 1 года — детей из неполных семей, детей безработных, беженцев, перемещенных лиц, а также детей, чьи родители стали жертвами стихийных бедствий и не имеют определенного места жительства. Родные братья и сестры не разлучаются.
Прием детей осуществляется по решению соответствующего местного органа опеки и попечительства. Создание и функционирование детских домов и школ-интернатов происходят за счет средств региональных бюджетов и (в основном) средств органов местного самоуправления. С административной точки зрения они находятся в ведении Министерства образования Российской Федерации.
Детские дома в отличие от других учреждений для детей, оставшихся без попечения родителей, не предоставляют детям образования (дети регулярно посещают близлежащие школы), что обеспечивает хотя бы минимальное общение детдомовских детей с окружающим миром; и являются менее крупными, чем другие подобные учреждения.
источник
Ни для кого не секрет, что в последние годы в России в условиях продолжающейся нестабильности социально-экономической и политической жизни наблюдается устойчивая тенденция роста числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. По статистическим данным их общее количество составляет сейчас более 700 тысяч человек. Причем лишь небольшое число этих детей остались без попечения в результате смерти их родителей. Остальные относятся к явлению так называемого «социального сиротства», то есть являются сиротами при живых родителях, и число их растет катастрофически. Основными причинами увеличения числа детей-сирот при живых родителях являются падение социального престижа семьи, ее материальные и жилищные трудности, межнациональные конфликты, рост внебрачной рождаемости, высокий процент родителей, ведущих асоциальный образ жизни.
Неутешительна и статистика о тех, кто вырастает и покидает детские дома и интернаты. Каждый третий становится алкоголиком или наркоманом, 40 процентов — преступниками, десятая часть юношей и девушек кончают жизнь самоубийством. И только 10 процентам удается адаптироваться в обществе.
Результаты психологического обследования свидетельствуют о значительных проблемах развития личности большинства воспитанников детских домов во всех возрастных группах. Наибольшие трудности и отклонения от нормального становления личности наблюдаются в эмоционально-волевой сфере, нарушении социального взаимодействия, неуверенности в себе, снижении самоорганизованности и целеустремленности, что приводит к значительному ослаблению «силы личности», подобного рода нарушения проявляются чаще всего в повышенной тревожности. Негативные тенденции развития личности воспитанников сохраняются во всех возрастных группах и в старшей возрастной группе проявляются, в частности, в снижении профессиональной пригодности ко многим видам профессиональной деятельности, особенно интеллектуального характера и социального взаимодействия.
Объект исследования: дети сироты и дети оставшиеся без попечения.
Предмет исследования: проблемы способствующие формированию тревожности у детей сирот.
Цель работы: исследование проблем детей сирот и детей, оставшихся без попечения.
1. Анализ теоретической литературы по проблемам детей сирот.
2. Выявление условий возникновения проблем у детей сирот и детей оставшихся без родителей.
3. Составить анкету для исследования проблем детей сирот и детей оставшихся без родителей; провести и проанализировать результаты;
4. Подобрать методику и провести диагностическое обследование детей сирот или детей оставшихся без попечения (группа 80 человек, возраст – 12-13 лет).
Гипотеза: У детей сирот или детей оставшихся бед попечения существуют личностные проблемы, а именно в эмоционально волевой, что проявляется повышенной тревожностью.
Выбор качественных методов (интервью и психодиагностика) в исследовании не случайно. Качественные методы направлены на раскрытие причинно-следственных связей, анализ процессуальных характеристик изучаемого явления и не ставят своей целью проследить количественные закономерности. Именно раскрытие наиболее полной феноменологической картины является одним из условий, позволяющих анализировать внутреннюю структуру и взаимосвязи данного явления, выйти на более глубокий уровень понимания проблемы детей сирот и детей, оставшихся без попечения.
I. Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи
1.1. Проблемы интеллектуального развития воспитанников
Недостаточное интеллектуальное развитие ребенка может заключаться и выражаться в ослаблении или несформированности, неразвитости познавательных процессов, неустойчивости внимания, слабой памяти, слабо развитого мышления (наглядно-образного, абстрактно-логического, вербального и др.), низкой эрудиции и т.д. Причины низкого интеллектуального развития могут быть различны: от нарушения нормальной работы мозга, до отсутствия нормальной образовательно-воспитательной среды (педагогическая запущенность). Отсутствие должного внимания к интеллектуальному развитию ребенка может привести к серьезному отставанию в учебе и невозможности продолжать обучение в общеобразовательной школе с диагнозом «задержка психического развития». А это, в свою очередь, становится серьезным препятствием на пути взаимодействия с другими и с миром в целом. Психологические исследования уровня и особенностей интеллектуального развития воспитанников свидетельствует, что уровень развития внимания и памяти воспитанников не имеет существенных отклонений от среднестатистической нормы. Однако исследования выявляют слабо сформированную картину мира, повышенную ситуативность, которая в познавательной сфере проявляется в неспособности решения задач, требующих внутренних операций, без опоры на практические действия, снижение развития абстрактно-логического мышления, особенно у детей среднего школьного возраста. Наиболее выражено снижение вербально — логического мышления. Большую трудность для дошкольников и младших школьников представляет внеситуативно — личностная беседа. Как правило, вопросы «кто вам больше нравится?», «что вы любите?», «какое у вас настроение?» и т.п. вызывают смущение детей, и они ничего не могут на них ответить.
Эти данные свидетельствуют о том, что основными причинами снижения интеллектуального развития воспитанников общеобразовательных интернатных учреждений являются средовые влияния, педагогическая запущенность, а не врожденно-наследственные факторы, анатомо-физиологические нарушения работы центральной нервной системы. Одной из причин является отсутствие качественного, содержательного общения со взрослыми, которое было бы адекватно для детей, воспитывающихся в детском доме.
1.2. Проблемы эмоционально-волевого развития воспитанников
Наибольшие трудности и отклонения от нормального становления личности воспитанников детских домов отмечаются всеми исследователями в эмоционально-волевой сфере: в нарушении социального взаимодействия, неуверенности в себе, снижении самоорганизованности, целеустремленности, недостаточном развитии самостоятельности («силы личности»), неадекватной самооценке, неуверенности в себе, неспособности выстроить нормальные взаимоотношения с окружающими, вплоть до полного отсутствия тенденции к сотрудничеству. Нарушения подобного рода проявляются чаще всего в повышенной тревожности, эмоциональной напряженности, психическом утомлении, эмоциональном стрессе, повышенной чувствительности к различного рода препятствиям, неготовности преодолевать трудности, снижении потребностей в достижениях и успехе, повышенной агрессивности, недоверчивости, вспыльчивости, несдержанности, чрезмерной импульсивной активности, эмоциональной холодности, уходе в себя, нарушении эмоциональных контактов с окружающими, нарастании пассивности, депрессии и т.д. Неполнота эмоциональной жизни в сиротских учреждениях вызывает у ребенка в старшем возрасте различные психические расстройства и нарушения социальной адаптации: у одних это тенденция к понижению активности, ведущая к апатии и большему интересу к вещам, чем к людям; у других — гиперактивность с уходом в асоциальную и криминальную деятельность; у многих наблюдается тенденция вести себя вызывающе в обществе, пытаясь привлечь к себе внимание при неумении создавать прочные эмоциональные привязанности.
Результаты психологического обследования, проведенные в 1996 году в Яснополянском детском доме под руководством И.В. Ежова, также свидетельствуют о значительных нарушениях эмоционально-волевой сферы воспитанников. У большинства детей младшего школьного возраста выявлены различные нарушения эмоционального состояния: 28% находилось в состоянии повышенной эмоциональной напряженности, у 32% наблюдалось состояние психического утомления, примерно столько же детей находилось в состоянии эмоционального стресса. Только у 20% детей отмечалось достаточно комфортное эмоциональное состояние. Общее снижение настроения, депрессивное состояние выявлены примерно у каждого третьего ребенка младшего школьного возраста. У 20% детей младшего школьного возраста отмечались агрессивность, враждебность по отношению к окружающим, примерно у стольких же детей при столкновении с трудностями выявлены уход в себя, проявление пассивности и неготовности к активному разрешению конфликтов. У большинства воспитанников-подростков наблюдались различные акцентуации характера при недостатке самоорганизованности и целеустремленности, снижении мотивации достижения и успеха, чувствительности к жизненным трудностям и личностной неготовности к их решению. Для многих воспитанников старшей группы отмечались нарушения эмоциональных контактов с окружающими, недоверчивость, эмоциональная несдержанность и непродуктивная сверхактивность.
Подобные нарушения объясняются всем предыдущим развитием детей, а также условиями пребывания воспитанников в учреждениях закрытого типа. Значительная часть детей поступает в детские дома из домов ребенка, где они воспитывались до трех, иногда до четырех лет. Учреждения, где воспитываются дети раннего возраста, как известно, несут в своей системе условия для развития госпитализма. Результаты исследований, проведенных академиком В.С. Мухиной, свидетельствуют: воспитанники домов ребенка аутичны, у них слабо выражена потребность к общению, наблюдается общая задержка развития. Эти дети часто отстают в речевом развитии, не умеют играть, не умеют общаться. В свои первые годы жизни они отличаются не свойственной детству пассивностью. Лишенный с рождения самого главного для него — материнской любви и ласки, а в условиях закрытого учреждения — возможности нормального общения со взрослыми, в возрасте 6 — 8 месяцев ребенок утрачивает врожденный потенциал к развитию, становится пассивным. Условия воспитания в закрытых учреждениях задают ребенку пассивную тенденцию в поведении. С другой стороны, у ребенка появляется огромное количество бесполезных и непродуктивных для развития двигательных форм, возникает огромное количество так называемых тупиковых движений: ребенок раскачивается, сосет пальцы, губу, воспроизводит одно и то же действие без видимого смысла.
Ребенок, растущий в условиях учреждений интернатного типа, как правило, не осваивает навыки продуктивного общения. Его контакты поверхностны, нервозны и поспешны: он одновременно домогается внимания и отторгает его, переходя на агрессию или пассивное отчуждение. Нуждаясь в любви и внимании, он не умеет вести себя таким образом, чтобы с ним общались в соответствии с этой потребностью.
Отчужденность, эмоциональная холодность, неумение эмоционально общаться, отсутствие навыков общения — вот далеко не полный перечень отклонений в развитии. У детей в детских домах ярко проявляется так называемый эмоциональный голод: они легко вступают в контакт с любым человеком, который приходит в учреждение. Однако совместной деятельности, игре, внеситуативному общению, беседе с взрослыми дети предпочитают непосредственный физический контакт: забраться на колени, обнять, погладить по голове, прижаться, взять за руку — это своеобразная форма ситуативно-личностного общения, в которой средства общения (даже включая речь, хоть и бедную по содержанию и лексико-грамматическому составу) не соответствуют мотивам и потребностям.
Деловые контакты с взрослыми возникают поздно и осуществляются в примитивной форме. Дети с интересом могут наблюдать за игровыми действиями взрослого, выполнять его указания, охотно принимать все предложения, но включиться в игру, быть ее равноправными и активными участниками дети не могут.
Активность в сотрудничестве, стремление и способность что-либо делать вместе со взрослым у детей не возникает. Попытка взрослого аргументировать привлекательность совместной игры, деятельности может вызвать внезапное отчуждение, демонстрацию показного безразличия, представляющего вариант защитного поведения, которое маскирует испуг, неуверенность в себе и т. п. Ребенок не умеет себя проявить в общении. Его никто не развивал в плане эмоциональной культуры и культуры общения. Эмоции являются важнейшим компонентом в целостной картине поведения ребенка дошкольного и младшего школьного возраста, его деятельности, отношения к миру, окружающим людям и самому себе. Специфические условия жизни в учреждении интернатного типа, эмоциональная депривация нарушают психическое развитие ребенка, искажают его эмоциональную сферу. Э.А.Минкова перечисляет своеобразные черты эмоционального портрета воспитанника детского дома: пониженный фон настроения; бедная гамма эмоций, однообразие эмоционально-экспрессивных средств общения; склонность к быстрой смене настроения; однообразность и стереотипность эмоциональных проявлений; эмоциональная поверхностность; неадекватные формы эмоционального реагирования на одобрение и замечание (от пассивности и равнодушия до агрессивности и враждебности); повышенная склонность к страхам, тревожности и беспокойству; основная направленность положительных эмоций — получение все новых и новых удовольствий; непонимание эмоционального состояния другого человека; чрезмерная импульсивность, аффективная взрывчатость (дети до шести-семи лет не овладевают поведением, находятся во власти аффекта) и т.д.
Часто у детей дошкольного возраста двигательная расторможенность и повышенная возбудимость сочетаются с повышенной истощаемостью, социально-волевой неустойчивостью, повышенной утомляемостью, раздражительностью (так называемый церебрастенический синдром). Это говорит о том, что причинами эмоциональной незрелости и отклонений в эмоциональном развитии являются не только психическая, социальная, эмоциональная депривации, но и наследственная (наследственная отягощенность нервно-психической патологией) и врожденная (например, органическое поражение центральной нервной системы в период внутриутробного развития) патология.
1.3. Совместная деятельность и общение детей со сверстниками
В целом потребность в общении со сверстниками менее напряженная. Обычно контакты со сверстниками бедны по содержанию и мало эмоционально насыщены. В игре дети менее внимательны к действиям и состояниям партнера, часто вовсе не замечают обиды, просьбы и даже слез сверстника. Находясь рядом, играют порознь. Либо все играют со всеми, но совместные игры носят, в основном, процессуальный характер; отсутствует ролевое взаимодействие в игре; даже включаясь в какой-либо общий сюжет, дети действуют от себя, а не от лица ролевого персонажа. По операционному составу (по совершаемым действиям) такая деятельность очень напоминает ролевую игру, но по субъективному, психологическому содержанию существенно отличается от нее. Контакты в игре сводятся к конкретным обращениям и замечаниям по поводу действий сверстника (дай, смотри, подвинься и т.д.).
Постоянную привязанность к сверстникам имеет незначительное число детей. Она не зависит от возраста и положения ребенка в группе. Нет и постоянно изолированных детей. Игры часто окрашены нервозностью, сменой настроения; конфликты протекают резко, с острыми эмоциональными отрицательными переживаниями. События часто драматизируются.
Ситуативность в поведении, неспособность к конструктивному решению проблем, организации своей деятельности, самостоятельному соблюдению правил игры обусловлена тем, что уже общение детей со взрослыми в детском доме не предоставляет ребенку самостоятельности, а, наоборот, резко ограничивает ее твердым режимом дня, постоянными указаниями взрослого, что следует делать в тот или иной момент времени, контролем со стороны взрослого, формируя тем самым привычку к «пошаговому» выполнению чужих указаний.
Академик В.С. Мухина обращает внимание на серьезные нарушения в формировании структуры самосознания детей — сирот. Исходная позиция исследователя состоит в том, что самосознание чело-века развивается внутри следующей исторически сложившейся, социально обусловленной структуры: 1 — имя собственное плюс личное местоимение (за которым стоят идентификация с телом, с физическим обликом и индивидуальная духовная сущность человека); 2 — притязание на признание; 3 — половая идентификация; 4 — психологическое время личности: самобытие в прошлом, настоящем, будущем; 5 — социальное пространство: долг и права.
В детских домах к детям нередко обращаются по фамилии, имя часто сочетается с фамилией. Часто имя используется для приказа и почти никогда для проявления любви. В результате у ребенка формируется отрицательное отношение к своему имени.
Притязания ребенка чаще реализуются в собственной среде через физическую силу, через адекватную для воспитанников агрессию, а порой — через асоциальные формы поведения. Невозможность реализации потребности в признании приводит к аффективным срывам, к ощущениям гнетущего напряжения, тревожности, отчаяния, гнева, к сужению диапазона сопереживания. Исследователь обращает внимание еще на одну важную проблему — феномен «мы» в условиях детского дома. В условиях жизни без родительского попечительства у детей стихийно складывается детдомовское (интернатское) «мы». Это совершенно особое психологическое образование. Дети без родителей делят мир на «своих» и «чужих», на «мы» и «они». От «чужих» они все вместе готовы извлекать свои выгоды. У них своя особая нормативность по отношению ко всем «чужим» и своим детдомовцам.
Внутри своей группы дети, живущие в интернате, могут жестоко обращаться со своим сверстником или ребенком младшего возраста. Эта позиция вызвана многими причинами, но, прежде всего, нереализованной потребностью в любви и признании, эмоционально нестабильным положением ребенка, лишенного родительского попечительства. У этих детей масса проблем, которые неведомы ребенку в нормальной семье. Они психологически отчуждены от людей, и это открывает им «право» к правонарушению. В школе, куда дети из детского дома ходят учиться, одноклассники из семей выступают в их сознании как «они», что развивает сложные конкурентные, негативные отношения детдомовских и домашних детей.
У воспитанников детских домов разрушено еще одно важное звено самосознания — звено психологического времени личности. Ребенок не в состоянии соотнести себя настоящего с собой в прошлом и будущем: индивидуального прошлого они часто не помнят, будущее для них неопределенно.
1.4. Проблема половой идентификации воспитанников интернатных учреждений
Свою половую принадлежность ребенок из семьи устанавливает рано: на протяжении дошкольного детства он присваивает многие поведенческие формы, интересы и ценности своего пола.
Стереотипы женского и мужского поведения входят в самосознание через опыт общения и идентификацию с представителями своего пола. В детских домах дети изолированы от этих ориентаций. Дошкольники уже хорошо знают о своей принадлежности к полу, стремятся утвердить себя как мальчика или девочку, в этом они мало отличаются от детей, воспитывающихся в семье. Однако качественно половая идентификация имеет существенные отличия. Если дети в семье идентифицируются с их родителями, с близкими родственниками и со сверстниками, то дети, лишенные родительского попечительства, идентифицируются, прежде всего, со своими сверстниками, т.е. мальчиками и девочками из группы. Мальчики в детских домах лишены подчас возможности идентификации по полу, потому что здесь мало мужчин, не с кого брать пример. В силу группового «мы» девочки заимствуют агрессивные формы поведения. Это форма выживания, это форма утверждения себя среди таких же обездоленных или среди чужих, которые оцениваются как «они».
Смутное представление о будущей половой роли в семье, отсутствие знаний о различиях полов, равнодушное отношение к своему внешнему виду затрудняют формирование эталонов, полоролевых нормативных ориентаций и стереотипов поведения. Искаженная и неполная идентификация с образом тела нарушает эмоционально-оценочное отношение к телу, создает одновременно гипертрофированную фиксацию на гениталиях и психологическую напряженность, связанную с этой фиксацией, что в дальнейшем может привести к неадекватному психосексуальному развитию и способствовать психологической незащищенности личности в целом.
Социальное пространство личности тесно связано с правами и обязанностями человека, с законами общества. Воспитанники детских домов, как особая общность, живут по групповому нравственному нормативу, минуя законы, ориентируясь на групповую совесть, поруку и пр.
Социальная ситуация развития в условиях детского дома без родительской опеки, условия жизни (постоянное круглосуточное пребывание каждого ребенка среди детей и взрослых, скученность, отсутствие достаточных для уединения пространств в помещениях; отсутствие личных вещей и своего места), нарушения в сфере общения ребенка влияют на развитие его личности, искажают его представление о себе, отношение к самому себе, затрудняют осознание себя как личности.
Все дети, живущие в учреждениях интернатного типа, вынуждены адаптироваться к большому числу сверстников. В многочисленности детей таятся особые социально-психологические условия, создающие эмоциональное напряжение, тревожность, усиливающие агрессию.
В детских домах и школах-интернатах нередки онанизм, гомосексуализм и другие сексуальные отклонения. Это в числе прочих причин — деформированная компенсация недостающей любви, недостаточных положительных эмоций, нормального человеческого общения. Особая психологическая проблема — отсутствие свободного помещения, в котором ребенок мог бы побыть один, передохнуть от взрослых и других детей.
Отсутствие условий для внутреннего сосредоточения стандартизирует определенный социальный тип личности.
У детей, живущих в сложившихся условиях воспитания в интернате на полном государственном обеспечении, появляется иждивенческая позиция («нам должны», «дайте»), отсутствуют бережливость и ответственность.
Формальное дисциплинирование детей-сирот и детей, лишенных родительского попечительства, таит в себе опасность еще одной волны отчуждения во взаимоотношениях со взрослыми. Эти дети нуждаются в особом гуманистическом отношении и профессиональном сопровождении. Ребенку нужен друг, способный к пониманию, — тот человек, который поможет правильно ориентироваться в жизни.
Попечительская, психологически обоснованная помощь, сопровождение должны состоять и в умении создать у этих детей правильную позицию по отношению к людям, в умении снять позицию потребительства, негативизма, отчуждения не только к известным взрослым и детям, но и к людям вообще.
1.5. Проблемы нравственного развития личности воспитанников
Нравственное развитие является одной из основных проблем полноценного личностного роста воспитанников. Проблемы нравственного развития начинаются с младшего школьного возраста и проявляются чаще всего в кражах, безответственности, подавлении и оскорблении более слабых, в снижении эмпатии, способности к сочувствию, сопереживанию и, в целом, в недостаточном понимании или непринятии моральных норм, правил и ограничений.
Если воспитанники младшего возраста совершают те или иные аморальные поступки чаще всего по недомыслию, импульсивному желанию получить желаемое, слабо понимая чувства и желания окружающих, или из-за импульсивного желания отомстить обидчику, то проблемы нравственного развития воспитанников старшего возраста имеют более серьезный характер. Большинство воспитанников-подростков имеют низкую моральную устойчивость, которая выражается в достаточно осознанном терпимом отношении к лицам, совершающим аморальные поступки и деяния, в нечестности, снижении социальной ответственности и отсутствии угрызений совести как внутреннего индикатора отклонения от нравственных норм.
Нравственное развитие воспитанников, хотя и является наиважнейшей составляющей позитивного развития личности, во многом зависит и является следствием нарушений обще- интеллектуального и эмоционально-волевого развития личности.
1.6. Проблемы социализации детей-сирот
К одной из наиболее актуальных проблем воспитанников интернатных учреждений исследователи относят и трудности социализации детей-сирот.
Под трудностью социализации специалисты понимают комплекс затруднений ребенка при овладении той или иной социальной ролью. Родившись, ребенок сразу попадает в мир социальных отношений — мир отношений между людьми, в которой каждый играет множество ролей: семьянина, друга, соседа, политика, жителя города, деревни и т.д. Осваивая эти роли, человек социализируется, становится личностью. Отсутствие нормальных для обычного ребенка контактов (семья, друзья, соседи и т.п.) приводит к тому, что образ роли создается на основе противоречивой информации, получаемой ребенком из различных источников. В связи с этим часто возникает иллюзорный «образ» социальной роли. Формируется ложное представление о своей социальной роли как сироты. Эта роль реализуется человеком в течение всей его жизни. В связи с трудностями социализации не решаются и задачи адаптации, автономизации и активизации личности.
Таким образом, результаты психологического обследования свидетельствуют о значительных проблемах развития личности большинства воспитанников детских домов во всех возрастных группах. Наибольшие трудности и отклонения от нормального становления личности наблюдаются в эмоционально-волевой сфере, нарушении социального взаимодействия, неуверенности в себе, снижении самоорганизованности и целеустремленности, что приводит к значительному ослаблению «силы личности». Негативные тенденции развития личности воспитанников сохраняются во всех возрастных группах и в старшей возрастной группе проявляются, в частности, в снижении профессиональной пригодности ко многим видам профессиональной деятельности, особенно интеллектуального характера и социального взаимодействия.
При анализе литературы по данной теме выявлены ряд проблем детей сирот или детей оставшихся без попечения ( смотри главу I.). Одной из таких проблем является развитие эмоционально- волевой сферы. Неуверенность в себе, снижение целеустремленности, самостоятельности, неспособность выстроить нормальные взаимоотношения с окружающими, вплоть до полного отсутствия тенденции к сотрудничеству, подобного рода нарушения проявляются чаще всего в повышенной тревожности. Следовательно эмпирическая часть работы будет посвящена имено опреденению тревожности у детей сирот и детей оставшихся без попечения родителей.
II. Эмпирическое исследование
Практическая часть исследования состоит из двух частей – социологической и психологической, что позволило достичь комплексного подхода в проведении исследования.
В первой части нами составлены вопросы для интервьюирования детей сирот или детей ставшихся без попечения родителей, находящихся в одном из приютов города Новосибирска.
Форма проведения исследования – индивидуальное интервью.
Время проведения – май 2004 г.
Выборка — дети в возрасте 12-13 лет, разного пола, количество равно 80.
Участие в исследовании – на добровольной основе.
Для интервьюирования использовались структурированные, полуструктурированные и неструктурированные вопросы, а также метод завершения предложений, позволяющий получить более непосредственную реакцию на изучаемую проблему.
Данное социологическое исследование и анализ теоретической литературы заставляют сделать следующие выводы: неадекватная самооценка, неуверенность в себе, неспособность выстроить нормальные взаимоотношения с окружающими, вплоть до полного отсутствия тенденции к сотрудничеству. Нарушения подобного рода проявляются чаще всего в повышенной тревожности, эмоциональной напряженности, психическом утомлении, эмоциональном стрессе.
Следовательно, следующее психологическое (тестирование) исследование, необходимо провести с целью установления уровня тревожности в данной группе.
В данной работе использовался такой метод психологической диагностики как тестирование. Психологический тест – представляет собой стандартизированную методику, предназначенную для сравнительной количественной и качественной оценки у человека изучаемого психологического качества. От других методов исследования тесты отличаются тем, что предполагают четкую процедуру сбора и обработки первичных данных, а также своеобразие их последующей интерпретации. Одной из важнейших характеристик теста является надёжность, то есть согласованность показателей, полученных у тех же самых испытуемых при повторном тестировании тем же самым тестом или эквивалентной его формой. Но самой важной характеристикой относительно всякого теста считается валидность – степень, в которой тест действительно измеряет то, для чего он предназначен.
Под тревожностью понимается особое эмоциональное состояние, часто возникающее у человека и выражающееся в повышенной эмоциональной напряженности, сопровождающейся страхами, беспокойством, опасениями, препятствующим нормальной деятельности или общению с людьми. Тревожность – важное персональное качество человека, довольно устойчивое. Доказано существование двух качественно различных разновидностей тревожности: личностной и ситуационной.
Под личностной тревожностью понимается индивидуальная черта личности человека, отражающая его предрасположенность к эмоционально отрицательными реакциями на различные жизненные ситуации, несущие в себе угрозу для его Я (самооценки, уровня притязаний, отношения к себе и т.п.). Личностная тревожность – это стабильная склонность человека реагировать на подобные социальные ситуации повышением тревоги и беспокойства.
Ситуационная тревожность определяется как временное, устойчивое только в определенных жизненных ситуациях состояние тревожности, порождаемое такими ситуациями и, как правило, не возникающее в иных ситуациях. Это состояние возникает как привычная эмоциональная и поведенческая реакция на подобного рода ситуации. Ими, например, могут быть переговоры с официальными лицами, разговоры по телефону, экзаменационные испытания, общение с незнакомыми людьми противоположного пола или иного, чем данный человек, возраста.
У каждого конкретного человека личностная и ситуационная тревожность развиты в различной степени, так что каждого, имея в виду его тревожность, можно охарактеризовать по двум показателям: личностной и ситуационной тревожности.
Представленная далее методика, разработанная Ч.Д Спилбергером, предназначена для одновременной оценки двух названных видов тревожности. Она включает в себя две шкалы, каждая из которых отдельно оценивает личностную и ситуационную тревожность.
Форма проведения исследования – Тестирование.
Время проведения – май 2004 г.
Выборка — 80 детей сирот или детей оставшихся без попечения, разного пола.
Участие в исследовании – на добровольной основе.
Результаты исследование тревожности по Спилбергу:
Из 80 исследуемых детей сирот или детей оставшихся без попечения 43 ребенка имеют показатели от
3,0 – 3,4, что свидетельствует о высоком уровне так называемой социальной тревожности, это временное ситуативное состояние тревожности, порождаемое ситуациями, и как правило не возникающее в иных ситуациях. Это состояние возникает как привычная эмоциональная и поведенческая реакция на подобного рода ситуации ( ответ у доски, контрольные работы, и т.д. ).
показатели 2,0 – 2,9 говорит о средней выраженности
и от 1,5 – 1,9 низкая тревожность
35 человек имеют показатели от 3,0 – 3,4 , что свидетельствует о высокой тревожности, предрасположенности к эмоционально отрицательным реакциям на различные жизненные ситуации несущие в себе угрозу для его Я. Личностная тревожность, это стабильная склонность человека реагировать
2,0 – 2,9 средняя тревожность
1,5 – 1,9 низкая тревожность.
Значительные отклонения от умеренной тревожности требуют особого внимания, высокая тревожность предполагает склонность к появлению состояния тревоги у человека в ситуациях оценки его компетентности. В этом случае следует снизить субъективную значимость ситуации и задач и перенести акцент на осмысление деятельности и формирование чувства уверенности в успехе.
Низкая тревожность, наоборот, требует повышения чувства ответственности и внимания к мотивам деятельности. Но иногда низкая тревожность активного вытеснения личностью высокой тревоги с целью показать себя в «лучшем свете».
1. Недостаточное интеллектуальное развитие ребенка может заключаться и выражаться в ослаблении или несформированности, неразвитости познавательных процессов, неустойчивости внимания, слабой памяти, слабо развитого мышления (наглядно-образного, абстрактно-логического, вербального и др.), низкой эрудиции и т.д. Причины низкого интеллектуального развития могут быть различны: от нарушения нормальной работы мозга, до отсутствия нормальной образовательно-воспитательной среды (педагогическая запущенность). Отсутствие должного внимания к интеллектуальному развитию ребенка может привести к серьезному отставанию в учебе.
2.Совместная деятельность и общение детей со сверстниками.
В игре дети менее внимательны к действиям и состояниям партнера, часто вовсе не замечают обиды, просьбы и даже слез сверстника. Находясь рядом, играют порознь. Либо все играют со всеми, но совместные игры носят, в основном, процессуальный характер; отсутствует ролевое взаимодействие в игре; даже включаясь в какой-либо общий сюжет, дети действуют от себя, а не от лица ролевого персонажа. По операционному составу (по совершаемым действиям) такая деятельность очень напоминает ролевую игру, но по субъективному, психологическому содержанию существенно отличается от нее. Контакты в игре сводятся к конкретным обращениям и замечаниям по поводу действий сверстника (дай, смотри, подвинься и т.д.).
3.Проблема половой идентификации воспитанников интернатных учреждений.
Стереотипы женского и мужского поведения входят в самосознание через опыт общения и идентификацию с представителями своего пола. В детских домах дети изолированы от этих ориентаций. Дошкольники уже хорошо знают о своей принадлежности к полу, стремятся утвердить себя как мальчика или девочку, в этом они мало отличаются от детей, воспитывающихся в семье. Однако качественно половая идентификация имеет существенные отличия. Если дети в семье идентифицируются с их родителями, с близкими родственниками и со сверстниками, то дети, лишенные родительского попечительства, идентифицируются, прежде всего, со своими сверстниками, т.е. мальчиками и девочками из группы.
4.Проблемы нравственного развития личности воспитанников.
Проблемы нравственного развития начинаются с младшего школьного возраста и проявляются чаще всего в кражах, безответственности, подавлении и оскорблении более слабых, в снижении эмпатии, способности к сочувствию, сопереживанию и, в целом, в недостаточном понимании или непринятии моральных норм, правил и ограничений.
5.Социализация детей -сирот
Под трудностью социализации специалисты понимают комплекс затруднений ребенка при овладении той или иной социальной ролью. Осваивая эти роли, человек социализируется, становится личностью. Отсутствие нормальных для обычного ребенка контактов (семья, друзья, соседи и т.п.) приводит к тому, что образ роли создается на основе противоречивой информации, получаемой ребенком из различных источников.
6.Проблемы эмоционально-волевого развития воспитанников.
Наибольшие трудности и отклонения от нормального становления личности воспитанников детских домов отмечаются всеми исследователями в эмоционально-волевой сфере: в нарушении социального взаимодействия, неуверенности в себе, снижении самоорганизованности, целеустремленности, недостаточном развитии самостоятельности («силы личности»), неадекватной самооценке. Нарушения подобного рода проявляются чаще всего в повышенной тревожности, эмоциональной напряженности, психическом утомлении, эмоциональном стрессе.
Практическая часть нашего исследования состоит из двух частей – социологической и психологической, что позволило достичь комплексного подхода в проведении исследования. Для интервьюирования использовались структурированные, полуструктурированные и неструктурированные вопросы, а также метод завершения предложений, позволяющий получить более непосредственную реакцию на изучаемую проблему.
Первоначальная гипотеза подтвердилась: У детей сирот или детей оставшихся бед попечения существуют личностные проблемы, а именно в эмоционально волевой, что проявляется повышенной тревожностью.
Но для того, чтобы действительно сделать вывод в пользу выдвигавшейся в данном исследовании гипотезы, необходимо собрать подобного рода материалы у детей с высоким уровнем благополучия (контрольная группа). Это задача исследований на будущее.
Библиографический список
1. Дубровина И.В., Лисина М.И. Особенности психического развития детей в семье и вне семьи // Возрастные особенности психического развития детей. – М., 1998.- 110с.
2. Ежов И. В. Введение в психологию духовного развития личности ребенка: Психологические основы духовной педагогики. М.: 1997 – 56с.
3. Психическое развитие младших школьников / Под ред. В. В. Давыдова. – М. 1990.- 84с.
4. Краткий психологический словарь/Ред.-сост. Л.А. Карпенко: Под общ.ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. – Ростов-на- Дону: Издательство «Феникс», 1998.
5. Леонгард К. Акцентуированные личности. Киев, 1981.
6. Личко А.Е.Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л.:Медицина,1983.
7. Райс Ф. Психология подросткового и юношеского возраста. СПб.: Питер, 2000.
8. Захаров А.И. Психологические факторы формирования неврозов у детей. Автореф. дис. Л., 1991.
9. Психология развития. – СПб.: Издательство «Питер», 2000.
10. Психология подросткового и юношеского возраста. – СПб.: Издательство «Питер», 2000.
11. Харчева В. Основы социологии: Учебник для студентов средних специальных учебных заведений. – М.: Логос: КноРус, 2000.
12. Краткий психологический словарь/Ред.-сост. Л.А. Карпенко: Под общ.ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. – Ростов-на- Дону: Издательство «Феникс», 1998.
13. Кулаков С. А. На приеме у психолога – подросток. – СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена; Изд-во «Союз», 2001.
14. Введение в практическую социальную психологию. / Под ред. Ю. М, Жукова, Л. А. Петровской, О. В. Соловьевой. – М.: Смысл, 199
15. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология – Спб.: Питер, 2000.
источник