Анализ последнего абзаца отцы и дети

Прошло шесть месяцев. Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов, плотным, скрипучим снегом, розовым инеем на деревьях, бледно-изумрудным небом, шапками дыма над трубами, клубами пара из мгновенно раскрытых дверей, свежими, словно укушенными лицами людей и хлопотливым бегом продрогших лошадок. Январский день уже приближался к концу; вечерний холод еще сильнее стискивал недвижимый воздух, и быстро гасла кровавая заря. В окнах марьинского дома зажигались огни; Прокофьич, в черном фраке и белых перчатках, с особенною торжественностию накрывал стол на семь приборов. Неделю тому назад, в небольшой приходской церкви, тихо и почти без свидетелей состоялись две свадьбы: Аркадия с Катей и Николая Петровича с Фенечкой; а в самый тот день Николай Петрович давал прощальный обед своему брату, который отправлялся по делам в Москву. Анна Сергеевна уехала туда же тотчас после свадьбы, щедро наделив молодых.

Ровно в три часа все собрались к столу. Митю поместили тут же; у него уже появилась нянюшка в глазетовом кокошнике. Павел Петрович восседал между Катей и Фенечкой; «мужья» пристроились возле своих жен. Знакомцы наши изменились в последнее время: все как будто похорошели и возмужали; один Павел Петрович похудел, что, впрочем, придавало еще больше изящества и грансеньйорства его выразительным чертам… Да и Фенечка стала другая. В свежем шелковом платье, с широкою бархатною наколкой на волосах, с золотою цепочкой на шее, она сидела почтительно-неподвижно, почтительно к самой себе, ко всему, что ее окружало, и так улыбалась, как будто хотела сказать: «Вы меня извините, я не виновата». И не она одна — другие все улыбались и тоже как будто извинялись; всем было немножко неловко, немножко грустно и, в сущности, очень хорошо. Каждый прислуживал другому с забавною предупредительностию, точно все согласились разыграть какую-то простодушную комедию. Катя была спокойнее всех: она доверчиво посматривала вокруг себя, и можно было заметить, что Николай Петрович успел уже полюбить ее без памяти. Перед концом обеда он встал и, взяв бокал в руки, обратился к Павлу Петровичу.

— Ты нас покидаешь… ты нас покидаешь, милый брат, — начал он, — конечно, ненадолго; но все же я не могу не выразить тебе, что я… что мы… сколь я… сколь мы… Вот в том-то и беда, что мы не умеем говорить спичи! Аркадий, скажи ты.

— Нет, папаша, я не приготовлялся.

— А я хорошо приготовился! Просто, брат, позволь тебя обнять, пожелать тебе всего хорошего, и вернись к нам поскорее!

Павел Петрович облобызался со всеми, не исключая, разумеется, Мити; у Фенечки он, сверх того, поцеловал руку, которую та еще не умела подавать как следует, и, выпивая вторично налитый бокал, промолвил с глубоким вздохом: «Будьте счастливы, друзья мои! Farewell! » [1] Этот английский хвостик прошел незамеченным, но все были тронуты.

— В память Базарова, — шепнула Катя на ухо своему мужу и чокнулась с ним. Аркадий в ответ пожал ей крепко руку, но не решился громко предложить этот тост.

Казалось бы, конец? Но, быть может, кто-нибудь из читателей пожелает узнать, что делает теперь, именно теперь, каждое из выведенных нами лиц. Мы готовы удовлетворить его.

Анна Сергеевна недавно вышла замуж, не по любви, но по убеждению, за одного из будущих русских деятелей, человека очень умного, законника, с крепким практическим смыслом, твердою волей и замечательным даром слова, — человека еще молодого, доброго и холодного как лед. Они живут в большом ладу друг с другом и доживутся, пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви. Княжна Х…я умерла забытая в самый день смерти. Кирсановы, отец с сыном, поселились в Марьине. Дела их начинают поправляться. Аркадий сделался рьяным хозяином, и «ферма» уже приносит довольно значительный доход. Николай Петрович попал в мировые посредники и трудится изо всех сил; он беспрестанно разъезжает по своему участку; произносит длинные речи (он придерживается того мнения, что мужичков надо «вразумлять», то есть частым повторением одних и тех же слов доводить их до истомы) и все-таки, говоря правду, не удовлетворяет вполне ни дворян образованных, говорящих то с шиком, то с меланхолией о манципации (произнося ан в нос), ни необразованных дворян, бесцеремонно бранящих «евту мунципацию». И для тех и для других он слишком мягок. У Катерины Сергеевны родился сын Коля, а Митя уже бегает молодцом и болтает речисто. Фенечка, Федосья Николаевна, после мужа и Мити никого так не обожает, как свою невестку, и когда та садится за фортепьяно, рада целый день не отходить от нее. Упомянем кстати о Петре. Он совсем окоченел от глупости и важности, произносит все е как ю: тюпюрь, обюспючюн, но тоже женился и взял порядочное приданое за своею невестой, дочерью городского огородника, которая отказала двум хорошим женихам только потому, что у них часов не было: а у Петра не только были часы — у него были лаковые полусапожки.

В Дрездене, на Брюлевской террасе, между двумя и четырьмя часами, в самое фешенебельное время для прогулки, вы можете встретить человека лет около пятидесяти, уже совсем седого и как бы страдающего подагрой, но еще красивого, изящно одетого и с тем особенным отпечатком, который дается человеку одним лишь долгим пребыванием в высших слоях общества. Это Павел Петрович. Он уехал из Москвы за границу для поправления здоровья и остался на жительство в Дрездене, где знается больше с англичанами и с проезжими русскими. С англичанами он держится просто, почти скромно, но не без достоинства; они находят его немного скучным, но уважают в нем совершенного джентльмена, «a perfect gentleman». С русскими он развязнее, дает волю своей желчи, трунит над самим собой и над ними; но все это выходит у него очень мило, и небрежно, и прилично. Он придерживается славянофильских воззрений: известно, что в высшем свете это считается très distingué . [2] Он ничего русского не читает, но на письменном столе у него находится серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя. Наши туристы очень за ним волочатся. Матвей Ильич Колязин, находящийся во временной оппозиции, величаво посетил его, проезжая на богемские воды; а туземцы, с которыми он, впрочем, видится мало, чуть не благоговеют перед ним. Получить билет в придворную капеллу, в театр и т. д. никто не может так легко и скоро, как der Herr Baron von Kirsanoff . [3] Он все делает добро, сколько может; он все еще шумит понемножку: недаром же был он некогда львом; но жить ему тяжело… тяжелей, чем он сам подозревает… Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислонясь в сторонке к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься…

И Кукшина попала за границу. Она теперь в Гейдельберге и изучает уже не естественные науки, но архитектуру, в которой, по ее словам, она открыла новые законы. Она по-прежнему якшается с студентами, особенно с молодыми русскими физиками и химиками, которыми наполнен Гейдельберг и которые, удивляя на первых порах наивных немецких профессоров своим трезвым взглядом на вещи, впоследствии удивляют тех же самых профессоров своим совершенным бездействием и абсолютною ленью. С такими-то двумя-тремя химиками, не умеющими отличить кислорода от азота, но исполненными отрицания и самоуважения, да с великим Елисевичем Ситников, тоже готовящийся быть великим, толчется в Петербурге и, по его уверениям, продолжает «дело» Базарова. Говорят, его кто-то недавно побил, но он в долгу не остался: в одной темной статейке, тиснутой в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его — трус. Он называет это иронией. Отец им помыкает по-прежнему, а жена считает его дурачком… и литератором.

Есть небольшое сельское кладбище в одном из отдаленных уголков России. Как почти все наши кладбища, оно являет вид печальный: окружающие его канавы давно заросли; серые деревянные кресты поникли и гниют под своими когда-то крашеными крышами; каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу; два-три ощипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно бродят по могилам… Но между ними есть одна, до которой не касается человек, которую не топчет животное: одни птицы садятся на нее и поют на заре. Железная ограда ее окружает; две молодые елки посажены по обоим ее концам: Евгений Базаров похоронен в этой могиле. К ней, из недалекой деревушки, часто приходят два уже дряхлые старичка — муж с женою. Поддерживая друг друга, идут они отяжелевшею походкой; приблизятся к ограде, припадут и станут на колени, и долго и горько плачут, и долго и внимательно смотрят на немой камень, под которым лежит их сын; поменяются коротким словом, пыль смахнут с камня да ветку елки поправят, и снова молятся, и не могут покинуть это место, откуда им как будто ближе до их сына, до воспоминаний о нем… Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной…

источник

Почему И. С. Тургенев не завершил роман смертью Базарова, этой наиболее сильной в художественном отношении сценой? Ведь о главном герое сказано, казалось бы, все, для чего нужно было писателю создавать своеобразный эпилог — 28-ю главу?

Во-первых, внимательно приглядимся к ее композиции. Главу обрамляют два пейзажа. Открывает дивный, чисто русский, зимний: «Стояла белая зима с жестокою тишиной. » Звучит, как музыка, как бы предвещая мелодичность и ритмический строй стихотворений в прозе. Второй пейзаж, завершающий главу и роман в целом, насквозь пронизан лиризмом и элегической печалью о быстротекущем времени, мыслью о всепримиряющей вечности, о бессмертной силе любви и о «жизни бесконечной».

Итак, треть текста эпилога занимают картины природы, которые, как обычно у Тургенева, гармонируют с чувствами и переживаниями героев или оттеняют их. Природа как бы становится главным действующим лицом в той нравственно-психологической коллизии, к которой приходят герои в эпилоге.

Через весь роман, то затихая, то нарастая, если иметь в виду тональность повествования, как бы споря между собой, звучат два мотива — иронический и лирический. На заключительных страницах романа лирические мотивы нарастают и достигают кульминации.

Перед тем как нарисовать небольшое сельское кладбище и одинокую могилу Базарова, Тургенев, то усиливая, то ослабляя иронию, рассказывает о дальнейшей судьбе героев: Одинцовой, которая доживет со своим мужем, «пожалуй, до счастья. пожалуй, до любви»; в том же ключе сообщается и о княжне X. ой, забытой «всамый день ее смерти», и о Петре, совсем окоченевшем «от глупости и важности». «Немножко грустно и, в сущности, очень хорошо» описаны семейная идиллия Кирсановых — отца и сына — и счастливое материнство Фенечки и Катерины Сергеевны.

В рассказ о жизни Павла Петровича за границей врываются наряду с иронией грустные ноты, и внимательный читатель заметит не только серебряную пепельницу в виде мужицкого лаптя, но и его трагическое одиночество: «жить ему тяжело. тяжелей, чем он сам подозревает. Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислонясь в сторонке к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься. »

Мягкий юмор, с которым повествует Тургенев о своих героях, сменяется резкой иронией и даже сарказмом, когда он пишет о дальнейшей судьбе «последователей Базарова» — Ситникове и Кукшиной. Здесь и в авторской речи сатирически звучит слово «ирония»: «Говорят его (Ситникова) Кто-то недавно побил, но он в долгу не остался: в одной темной статейке, тиснутой в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его — трус. Он называет это иронией. »

И вдруг интонация резко меняется. Торжественно, грустно и величественно рисует Тургенев могилу Базарова. Финал напоминает мощную, страстную музыку Бетховена. Автор словно с кем-то горячо спорит, страстно и напряженно размышляет о мяте леном человеке, на могилу которого он привел читателя, о его неутешных родителях: «Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна. »

Повторы, восклицания, вопросы — все это передает драматизм раздумий автора, глубину и искренность его чувств. Так можно писать лишь о дорогом и очень близком человеке. Можно по-разному трактовать заключительные строки романа, но одно несомненно — Тургенев, прощаясь со своими героями, еще раз отчетливо выразил свое к ним отношение и подчеркнул основную идею романа, которую, на наш взгляд, наиболее точно уловил критик Н. Н. Страхов: «Как бы то ни было, Базаров все-таки побежден; побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идеею этой жизни. Такая идеальная победа над ним возможна была только при условии, чтобы ему была отдана всевозможная справедливость. Иначе в самой победе не было бы силы и значения».

источник

Почему И. С. Тургенев не завершил роман смертью Базарова, этой наиболее сильной в художественном отношении сценой? Ведь о главном герое сказано, казалось бы, все, для чего нужно было писателю создавать своеобразный эпилог – 28-ю главу? Во-первых, внимательно приглядимся к ее композиции.

Главу обрамляют два пейзажа. Открывает дивный, чисто русский, зимний: “Стояла белая зима с жестокою тишиной…

” Звучит, как музыка, как бы предвещая мелодичность и ритмический строй стихотворений в прозе. Второй пейзаж, завершающий главу и роман в целом, насквозь пронизан лиризмом и элегической печалью о быстротекущем времени, мыслью о всепримиряющей вечности, о бессмертной силе любви и о “жизни бесконечной”. Итак, треть текста эпилога занимают картины природы, которые, как обычно у Тургенева, гармонируют с чувствами и переживаниями героев или оттеняют их. Природа как бы становится главным действующим лицом в той нравственно-психологической коллизии, к которой приходят герои в эпилоге. Через весь роман, то затихая, то нарастая, если иметь в виду тональность повествования, как бы споря между собой, звучат два мотива – иронический и лирический.

На заключительных страницах романа лирические мотивы нарастают и достигают кульминации. Перед тем как нарисовать небольшое сельское кладбище и одинокую могилу Базарова, Тургенев, то усиливая, то ослабляя иронию, рассказывает о дальнейшей судьбе героев: Одинцовой, которая доживет со своим мужем, “пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви”; в том же ключе сообщается и о княжне X…ой, забытой “всамый день ее смерти”, и о Петре, совсем окоченевшем “от глупости и важности”. “Немножко грустно и, в сущности, очень хорошо” описаны семейная идиллия Кирсановых – отца и сына – и счастливое материнство Фенечки и Катерины Сергеевны. В рассказ о жизни Павла Петровича за границей врываются наряду с иронией грустные ноты, и внимательный читатель заметит не только серебряную пепельницу в виде мужицкого лаптя, но и его трагическое одиночество: “жить ему тяжело… тяжелей, чем он сам подозревает…

Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислонясь в сторонке к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься…” Мягкий юмор, с которым повествует Тургенев о своих героях, сменяется резкой иронией и даже сарказмом, когда он пишет о дальнейшей судьбе “последователей Базарова” – Ситникове и Кукшиной. Здесь и в авторской речи сатирически звучит слово “ирония”: “Говорят его (Ситникова) Кто-то недавно побил, но он в долгу не остался: в одной темной статейке, тиснутой в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его – трус. Он называет это иронией…” И вдруг интонация резко меняется. Торжественно, грустно и величественно рисует Тургенев могилу Базарова.

Финал напоминает мощную, страстную музыку Бетховена. Автор словно с кем-то горячо спорит, страстно и напряженно размышляет о мяте леном человеке, на могилу которого он привел читателя, о его неутешных родителях: “Неужели их молитвы, их слезы бесплодны?

Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна. ” Повторы, восклицания, вопросы – все это передает драматизм раздумий автора, глубину и искренность его чувств.

Так можно писать лишь о дорогом и очень близком человеке. Можно по-разному трактовать заключительные строки романа, но одно несомненно – Тургенев, прощаясь со своими героями, еще раз отчетливо выразил свое к ним отношение и подчеркнул основную идею романа, которую, на наш взгляд, наиболее точно уловил критик Н. Н. Страхов: “Как бы то ни было, Базаров все-таки побежден; побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идеею этой жизни.

Такая идеальная победа над ним возможна была только при условии, чтобы ему была отдана всевозможная справедливость… Иначе в самой победе не было бы силы и значения”.

Анализ текста – Последняя глава романа “Отцы и дети”

источник

Цели:

• подвести итог размышлениям о романе, о главном герое Базарове;
• высказать свою точку зрения на поступки главного героя, оценить его взгляды на жизнь;
• формировать умение работать с текстом;
• научить отстаивать свою точку зрения;
• развивать эстетический вкус, внимание к слову писателя;
• расширять кругозор учащихся, привить любовь к художественному слову.

Тип: сценическая постановка.

Действующие лица:

Сцена “За столом”: Аркадий, Николай Петрович, Павел Петрович, Фенечка, Катя Одинцова, Анна Одинцова.

Николай Петрович – Базаров – Аркадий

Всем было немножко грустно и, в сущности, очень хорошо.

Вступительное слово учителя:

Сегодня у нас заключительный урок по роману И.С. Тургенева “Отцы и дети”. Роман прочитан, но осталось много неясного, не на все вопросы получены ответы: кто же такой Базаров? Герой положительный или отрицательный? Кто прав: Базаров или Павел Петрович? Что было бы с героями, если бы Базаров остался жив? Сегодня мы попытаемся провести урок так, чтобы нам стало ясно, что же хотел сказать автор читателям? Правильно ли вы его поняли? Но ответить на вопросы, которые поставил перед нами Тургенев в романе, попытаются его герои. Итак, приглашаю вас в имение Марьино, в дом к Кирсановым, через 6 месяцев после смерти Базарова.

Чтец: Зачитывает начало 28 главы (1 абзац).

1. Сценическая картинка: Накрыт стол, прислуживает Прокофьич, в чёрном фраке и белых перчатках, он особенно торжественен. Все предупредительны друг с другом, ухаживают друг за другом с особой любовью.

Николай Петрович: Сегодня мы провожаем тебя, милый брат, милый Павел Петрович, конечно, ненадолго; но всё же я не могу не выразить тебе, что я… что мы…. Сколь я…. сколь мы…… вот в том-то и беда, что мы не умеем говорить спичи! Просто, брат, позволь тебя обнять, пожелать тебе всего хорошего, и вернись к нам скорее!

Все целуются с Павлом Петровичем, выпивают вино.

Катя Одинцова: Я хочу поднять этот бокал так же в память Базарова….

Все на минуту замолкают в замешательстве, потом начинают говорить все разом:

Неординарная была личность!

2. Аркадий: Я помню один наш разговор с ним, мы были в гостях у его родителей…..

Сценическая картинка: На заднем плане стог сена. Под ним Аркадий и Базаров. Диалог из 21 главы

Знаешь ли ты, о чём я думаю? – промолвил Базаров, закидывая руку за голову……..

Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною, – проговорил он с расстановкой, – тогда я изменю своё мнение о самом себе.

Аркадий: В тот день, во время нашего разговора, я понял, что Базаров несовершенен. Но это не отвратило меня от него, просто я увидел в нём человека, который может быть мягким, которому не чужды человеческие слабости. Я думаю, что в нём больше положительных черт, чем отрицательных. Я ведь тоже увлекался нигилизмом. Если бы он не умер, думаю, мы были бы друзьями, хотя он и сравнивал меня с грачом, я не в обиде на него. (Поднимая бокал) В память Базарова!

3. Павел Петрович: Признаться, я тоже был горяч в беседах с ним. Но я был готов к примирению, может, я не показал этого?! Но он был так категоричен, он не хотел меня слушать, вспомните…….

Сценическая картинка: накрыт стол в гостиной. За столом НП, ПП, Аркадий, Базаров.

Разыгрывается диалог из 10 главы:

Я вас не понимаю после этого. ……………..

Несчастный! – возопил Павел Петрович.

Павел Петрович: Он не хотел никого слушать! Он не понимал, что без прошлого нет будущего, но, благодаря Базарову, я тоже многое понял. Наш спор неразрешим, нет правых и неправых. Если бы слышали не только сами себя, а друг друга – то, возможно, пришли бы к какому-нибудь консенсусу. Жаль, всё-таки личность была принципиальная. (Поднимая бокал) В память Базарова!

4. Николай Петрович: А я-то как его полюбил, ведь как с Аркадием увидел, так и полюбил, он, конечно, посмеивался надо мной, ну да ладно…., вам молодым и надо нас, стариков критиковать, жаль его (промокнул платочком глаза).

Сценическая картина: Приезд Базарова и Аркадия (глава 1).

Николай Петрович сидит на лавочке, вглядывается вдаль. Входит Базаров и Аркадий.

Николай Петрович: Аркадий! Аркадий!

Аркадий: Дай же отряхнуться, папаша. ( Обнимает отца) Папаша, позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Базаровым, о котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился погостить у нас.

Николай Петрович: Душевно рад, и благодарен за доброе намерение: посетить нас; надеюсь…. Позвольте узнать ваше имя и отчество?

Базаров: Евгений Васильев. (отвечает пренебрежительно, лишь слегка приподнимая фуражку и отворачивается)

Николай Петрович: Мы заживём с тобой на славу, Аркаша; ты мне помогать будешь по хозяйству, если это только тебе это не наскучит.

Аркадий: Конечно, но что за чудный день сегодня!

Николай Петрович: Для твоего приезда, душа моя. Да, весна в полном блеске! А впрочем, я согласен с Пушкиным:

Как грустно мне твоё явленье,
Весна, весна, пора любви!
Какое….

Базаров: (пренебрежительно хмыкает, смотрит на НП с удивлением) Аркадий! Дай мне спичку, нечем трубку раскурить.

Николай Петрович испуганно замолкает, краснеет.

Николай Петрович: В память Базарова! (поднимает бокал).

5. Фенечка: А доктор, какой был! Митенька сразу его полюбил, и лечил он Митеньку, и обходительный был, я за него завсегда в церкви свечку ставлю.

Сценическая картинка: разыгрывается диалог знакомства Фенички с Базаровым. Глава 9

Приблизясь к Феничке Базаров скинул картуз:

Это точно, – подтвердила Феничка. – Вот и Митя, к иному ни за что на руки не пойдёт.

6. Одинцова Анна Сергеевна: Я таких мужчин никогда не встречала. Чтобы при таком уме и взглядах и так сильно любить женщину! У меня всегда перед глазами наше объяснение.

Сценическая картинка: Спальня Одинцовой. Разыгрывается диалог из главы 18.

Евгений Васильевич, извините меня, но я позвала вас сюда не с тем, чтобы рассуждать об учебниках. …………….

Он быстро обернулся, бросил на неё пожирающий взор – и, схватив её обе руки, внезапно привлёк её к себе на грудь.

Она не тотчас освободилась из его объятий.

Анна Одинцова: Никогда мне уже не пережить таких ощущений, и никогда я не встречу такого мужчину!… Не знаю, если бы он не умер, думаю, я сдалась бы его напору. (Поднимая бокал). В память Базарова!

7. Аркадий: Базарова многие осуждают. А посмотрите, что о нём написано в критике!

8. Сценическая картинка: Разговор критиков.

Д.И. Писарев: Здравствуйте, любезный М.А. Читали новое творение господина Тургенева?

М.А. Антонович: Добрый день, Дмитрий Иванович. А как же, уже и статью к печати готовлю.

Писарев: Ну и каково Ваше мнение?

Антонович: “…нет ни одного живого лица и живой души, а всё только отвлечённые идеи и разные направления, олицетворённые и названные собственными именами”

Писарев: Да что вы? А как вам главный герой?

Антонович: “ обжора, болтун, циник, пьянчужка, хвастунишка, жалкая карикатура на молодёжь, а весь роман – клевета на молодое поколение”.

Писарев: Я не согласен с вами. Ведь “ Тургенев не любит беспощадного отрицания, и между тем личность беспощадного отрицателя выходит личностью сильною и внушает каждому читателю невольное уважение. …. Ни один из героев романа не может сравниться с Базаровым ни по силе ума, ни по силе характера”.

Разговаривая, проходят за сцену.

Аркадий: Но ведь без таких людей не творится история, пусть иногда они творят её слишком категорично, не задумываясь о последствиях, но такие люди нужны. И, я думаю, не случайно такие люди рождаются именно в России, ведь именно у нас самая богатая и непредсказуемая история. А погиб такой яркий человек, которому предсказывали великое политическое будущее, банальной смертью, смертью человека вообще, жизнь которого находится во власти капризов “ всемогущей стихии”. Выходит сама жизнь опровергла его теорию. Так давайте просто жить, наслаждаясь настоящим моментом. (Поднимая бокал) В память Базарова!

Заключительное слово учителя: Мы убедились, что в романе “Отцы и дети” поднято много различных тем. Это быт Кирсановых и социальный конфликт поколений, это роман и о любви, об отношениях людей близких и далёких по духу, о месте человека в обществе.

Я думаю, что этот роман не оставил равнодушным никого из вас, и каждый из вас придёт к своим выводам, которые он вынес из этого произведения, нельзя всем думать одинаково, но одно непререкаемо: надо наслаждаться каждым моментом жизни. Не спешить разрушать то, что сделано до тебя и, возможно, для тебя и во имя тебя.

Д\з. Сочинение по роману “Отцы и дети”. Темы были предложены ранее.

источник

Почему И. С. Тургенев не завершил роман смертью Базарова, этой наиболее сильной в художественном отношении сценой? Ведь о главном герое сказано, казалось бы, все, для чего нужно было писателю создавать своеобразный эпилог – 28-ю главу?

Во-первых, внимательно приглядимся к ее композиции. Главу обрамляют два пейзажа. Открывает дивный, чисто русский, зимний: “Стояла белая зима с жестокою тишиной…”. Звучит как музыка, как бы предвещая мелодичность и ритмический строй стихотворений в прозе. Второй пейзаж, завершающий главу и роман в целом,

Итак, треть текста эпилога занимают картины природы, которые, как обычно у Тургенева, гармонируют с чувствами и переживаниями героев или оттеняют их. Природа как бы становится главным действующим лицом в той нравственно-психологической коллизии, к которой приходят герои в эпилоге.

Через весь роман, то затихая, то нарастая, как бы споря между собой, звучат два мотива – иронический и лирический. На заключительных страницах романа лирические

Перед тем как нарисовать небольшое сельское кладбище и одинокую могилу Базарова, Тургенев, то усиливая, то ослабляя иронию, рассказывает о дальнейшей судьбе героев: Одинцовой, которая доживет со своим мужем, “пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви”; в том же ключе сообщается и о княжне Х…ой, забытой “в самый день ее смерти”, и о Петре, совсем окоченевшем “от глупости и важности”.

“Немножко грустно и, в сущности, очень хорошо” описаны семейная идиллия Кирсановых – отца и сына – и счастливое материнство Фенечки и Катерины Сергеевны.

В рассказ о жизни Павла Петровича за границей врываются наряду с иронией грустные ноты, и внимательный читатель заметит не только серебряную пепельницу в виде мужицкого лаптя, но и его трагическое одиночество: “жить ему тяжело… тяжелей, чем он сам подозревает… Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислоняясь в сторонке к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься…”

Мягкий юмор, с которым повествует Тургенев о своих героях, сменяется резкой иронией и даже сарказмом, когда он пишет о дальнейшей судьбе “последователей Базарова” – Ситникове и Кукшиной. Здесь и в авторской речи сатирически звучит слово “ирония”: “Говорят, его (Ситникова) кто-то недавно побил, но он в долгу не остался: в одной темной статейке, тиснутой в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его – трус. Он называет это иронией…”

И вдруг интонация резко меняется. Торжественно, грустно и величественно рисует Тургенев могилу Базарова. Финал напоминает мощную, страстную музыку Бетховена. Автор словно с кем-то горячо спорит, страстно и напряженно размышляет о мятежном человеке, на могилу которого он привел читателя, о его неутешных родителях: “Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна. ”

Повторы, восклицания, вопросы – все это передает драматизм раздумий автора, глубину и искренность его чувств. Так можно писать лишь о дорогом и очень близком человеке. Можно по-разному трактовать заключительные строки романа, но одно несомненно – Тургенев, прощаясь со своими героями, еще раз отчетливо выразил свое к ним отношение и подчеркнул основную идею романа, которую, на мой взгляд, наиболее точно уловил критик Н. Н. Страхов: “Как бы то ни было, Базаров все-таки побежден; побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идей этой жизни. Такая идеальная победа над ним возможна была только при условии, чтобы ему была отдана всевозможная справедливость… Иначе в самой победе не было бы силы и значения”.

Смысл заглавия романа И. С. Тургенева Отцы и детиСмысл заглавия романа И. С. Тургенева “Отцы и дети” I. “Отцы и дети” – первый в русской литературе идеологический роман, роман-диалог о социальных перспективах России. 1. Художественная и нравственная прозорливость.

Анализ романа “Отцы и дети” И. С. ТургеневаСвязь романа с эпохой (50-е годы 19 века) – недавнее поражение в войне с Турцией, смена царствования. Появляется лагерь разночинцев, которые провозглашают необходимость получить профессию для возможности иметь средства к.

РОЛЬ ЭПИЗОДА В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” (ПРИЕЗД АРКАДИЯ И БАЗАРОВА В МАРЬИНО)Уже в первом эпизоде романа Тургенева “Отцы и дети” намечаются важнейшие темы, идеи, художественные приемы Тургенева; попытка проанализировать их – первый шаг к осмыслению художественного мира произведения в его системной.

ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНА “ОТЦЫ И ДЕТИ” И. С. ТУРГЕНЕВАТрактовка как главных героев романа, так и замысла самого Тургенева встречается разная. Именно поэтому следует критически относиться к этим рассуждениям, и в частности, к трактовке Писарева. Принято считать, что основная.

АФОРИСТИЧНОСТЬ ФРАЗ ИЗ РОМАНА И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”Известно, что половина стихотворных строк “Горя от ума” А. С. Грибоедова стала пословицами, как и предсказывал А. С. Пушкин. О баснях И. А. Крылова нечего и говорить. Но в русской.

МИФОЛОГИЧЕСКИЙ И МЕТАФОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ РОМАНА И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”Несмотря на несомненную оригинальность романа “Отцы и дети”, мы не можем не обратить внимание и не провести параллели с произведениями других авторов, а также не отметить связь романа со всей.

СВОЕОБРАЗИЕ ЯЗЫКА РОМАНА И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”Лишь одни избранники в состоянии передать потомству не только содержание, но и форму своих мыслей и воззрений… И., С. Тургенев И. С. Тургеневу принадлежит замечательная формула: язык – народ. Большую.

Роль портрета в раскрытии характеров героев романа И. С. Тургенева “Отцы и дети”План I. И. С. Тургенев – истинный художник-портретист. II. Авторское отношение к персонажам через словесный портрет. 1. Ироничное описание слуги. 2. Краткий и емкий портрет Базарова, настораживающий читателя. 3. Яркие.

Роль Базарова в развитии основного конфликта романа И. С. Тургенева “Отцы и дети”В своем творчестве Иван Сергеевич Тургенев старался всегда идти в ногу со временем. Он горячо интересовался событиями в стране, наблюдал за развитием общественных движений. К анализу явлений русской жизни писатель.

Смысл названия и проблематика романа И. С. Тургенева “Отцы и дети”Русская литература 2-й половины XIX века Смысл названия и проблематика романа И. С. Тургенева “Отцы и дети” В названии романа Ивана Сергеевича Тургенева отражена основная проблематика всего произведения – конфликт.

Смысл эпилога в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети”)Русская литература 2-й половины XIX века Смысл эпилога в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети” Роман И. С. Тургенева “Отцы и дети” является очень важным и довольно необычным произведением.

“Любовь в жизни Базарова и Кирсановых” (по роману И. С. Тургенева “Отцы и дети”)Творчество замечательного писателя Ивана Сергеевича Тургенева – это гимн высокой, вдохновенной, поэтической любви. Достаточно вспомнить произведения “Рудин” (1856 г.), “Ася” (1857 г.), “Первая любовь” (1860 г.), и понимаешь, что любовь.

ФЕНЕЧКА, АННА ОДИНЦОВА, КНЯГИНЯ Р. – ГЕРОИНИ РОМАНА И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”КЛАССИКА И. С. ТУРГЕНЕВ ФЕНЕЧКА, АННА ОДИНЦОВА, КНЯГИНЯ Р. – ГЕРОИНИ РОМАНА И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” Роман И. С. Тургенева “Отцы и дети” изобилует описаниями природы, самых разных.

Евгений Базаров и Павел Кирсанов (по роману И. С. Тургенева “Отцы и дети”)Способность чутко угадывать назревшие в русском обществе проблемы и противоречия – важная отличительная черта Тургенева-романиста. В произведении “Отцы и дети” (1861 г.) воссоздана эпоха, предшествующая отмене крепостного права. В обстановке.

ОБРАЗ БАЗАРОВА В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” (вариант 4)Роман “Отцы и дети” писался на стыке двух эпох, и в нем отражены основные идеи дворян и разночинцев-демократов и разделяющие их противоречия. Главный герой романа – Базаров – представляет собой.

ОБРАЗ БАЗАРОВА В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” (вариант 1)Роман И. С. Тургенева отразил борьбу двух социально-политических лагерей, сложившихся в России к 60-м годам XIX века. Писатель передал в романе типичный конфликт эпохи и поставил ряд актуальных проблем, в.

Пустовойт П. Г. ПРОТОТИПЫ И ИСТОЧНИКИ РОМАНА ОТЦЫ И ДЕТИПРОТОТИПЫ И ИСТОЧНИКИ РОМАНА “ОТЦЫ И ДЕТИ” “Отцы и дети” – яркий образец социально-психологического романа, в котором общественные коллизии сочетаются с любовной интригой. Следуя жизненной правде, Тургенев главное внимание в.

Сочинение по роману Ивана Тургенева “Отцы и дети”Кажется, что внутренняя борьба между родителями и детьми – это вечная нерешаемая проблема. О ней довольно часто упоминается многими писателями, но особое внимание ей уделил И. С. Тургенев, написав великий.

ИДЕЙНО-КОМПОЗИЦИОННОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИСТОРИИ КНЯГИНИ Р. В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”КЛАССИКА И. С. ТУРГЕНЕВ ИДЕЙНО-КОМПОЗИЦИОННОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИСТОРИИ КНЯГИНИ Р. В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” Композиция является одним из важнейших средств раскрытия основной идеи произведения. Роман И. С.

Отношение героев романа “Отцы и дети” к народуВажной отличительной чертой Тургенева-романиста была его способность чутко угадывать назревшие в русском обществе проблемы и противоречия. В полной мере это относится и к роману “Отцы и дети” (1861 г.). Действие.

САТИРИЧЕСКИЕ МОТИВЫ И ИХ РОЛЬ В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”Проблема и идея романа И. С. Тургенева “Отцы и дети” заключены в самом его названии. Неизбежное и вечное противостояние старшего и младшего поколений, обусловленное изменяющимся духом времени, можно рассматривать как.

“ОТЦЫ” И “ДЕТИ” В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВАВ своем романе И. С. Тургенев затрагивает животрепещущую для 60-х годов проблему “отцов и детей”. Но этот конфликт не является характерным атрибутом лишь той эпохи, он существовал во все времена.

Идейно-художественное своеобразие романа “Отцы и дети”И. С. Тургенев Идейно-художественное своеобразие романа “Отцы и дети” Трактовки как главных героев романа, так и замысла самого Тургенева, бывали различны. Именно поэтому следует критически относиться к этим трактовкам, и.

Проблема отцов и детей в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети”)Русская литература 2-й половины XIX века Проблема отцов и детей в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети” Почти всю свою жизнь И. С. Тургенев провел за границей, в Европе.

ДУХОВНЫЙ КОНФЛИКТ ПОКОЛЕНИЙ В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ”ДУХОВНЫЙ КОНФЛИКТ ПОКОЛЕНИЙ В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” Более полувека Иван Сергеевич Тургенев находился в центре общественной и духовной жизни России и Западной Европы, стремясь, по его.

Тема любви в романе “Отцы и дети” ТургеневаПлан I. Особое место темы любви в романе. II. Многоликость великого чувства любви. 1. Родительская и сыновняя любовь. 2. Борьба любви и холодной рассудочности. 3. Любовь – мука и потрясение.

Образ Анны Сергеевны Одинцовой и его роль в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети”План 1. Женские образы в романе “Отцы и дети”. 2. Образ Анны Сергеевны. 3. Любовь Базарова к Одинцовой как свидетельство несостоятельности его жизненной позиции. Женские образы в романе Тургенева “Отцы.

О чем заставляет задуматься Евгений Базаров? (по роману И. С. Тургенева “Отцы и дети”)“Если мы сможем быть Рудиными, Базаровыми, если мы будем неустанно пропагандировать идею разрушения старого, то в будущем появятся люди настоящего дела или мы сами приобретем большой опыт”. Фатих Амирхан. Вот.

АРКАДИЙ И БАЗАРОВ (по роману И. С. Тургенева “Отцы и дети”)После выхода в свет в 1862 году роман Тургенева “Отцы и дети” вызвал буквально шквал критических статей. Ни один из общественных лагерей не принял новое произведение Тургенева. Либеральная критика не.

Конфликт теории и жизни в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети”Роман И. С. Тургенева “Отцы и дети” содержит в себе большое количество конфликтов в целом. К ним относятся любовный конфликт, столкновение мировоззрений двух поколений, социальный конфликт и внутренний конфликт главного.

источник

Прошло шесть месяцев. Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов, плотным, скрипучим снегом, розовым инеем на деревьях, бледно-изумрудным небом, шапками дыма над трубами, клубами пара из мгновенно раскрытых дверей, свежими, словно укушенными лицами людей и хлопотливым бегом продрогших лошадок. Январский день уже приближался к концу; вечерний холод еще сильнее стискивал недвижимый воздух, и быстро гасла кровавая заря. В окнах марьинского дома зажигались огни; Прокофьич, в черном фраке и белых перчатках, с особенною торжественностию накрывал стол на семь приборов. Неделю тому назад, в небольшой приходской церкви, тихо и почти без свидетелей состоялись две свадьбы: Аркадия с Катей и Николая Петровича с Фенечкой; а в самый тот день Николай Петрович давал прощальный обед своему брату, который отправлялся по делам в Москву. Анна Сергеевна уехала туда же тотчас после свадьбы, щедро наделив молодых.

Ровно в три часа все собрались к столу. Митю поместили тут же; у него уже появилась нянюшка в глазетовом кокошнике. Павел Петрович восседал между Катей и Фенечкой; «мужья» пристроились возле своих жен. Знакомцы наши изменились в последнее время: все как будто похорошели и возмужали; один Павел Петрович похудел, что, впрочем, придавало еще больше изящества и грансеньйорства его выразительным чертам… Да и Фенечка стала другая. В свежем шелковом платье, с широкою бархатною наколкой на волосах, с золотою цепочкой на шее, она сидела почтительно-неподвижно, почтительно к самой себе, ко всему, что ее окружало, и так улыбалась, как будто хотела сказать: «Вы меня извините, я не виновата». И не она одна — другие все улыбались и тоже как будто извинялись; всем было немножко неловко, немножко грустно и, в сущности, очень хорошо. Каждый прислуживал другому с забавною предупредительностию, точно все согласились разыграть какую-то простодушную комедию. Катя была спокойнее всех: она доверчиво посматривала вокруг себя, и можно было заметить, что Николай Петрович успел уже полюбить ее без памяти. Перед концом обеда он встал и, взяв бокал в руки, обратился к Павлу Петровичу.

— Ты нас покидаешь… ты нас покидаешь, милый брат, — начал он, — конечно, ненадолго; но все же я не могу не выразить тебе, что я… что мы… сколь я… сколь мы… Вот в том-то и беда, что мы не умеем говорить спичи! Аркадий, скажи ты.

— Нет, папаша, я не приготовлялся.

— А я хорошо приготовился! Просто, брат, позволь тебя обнять, пожелать тебе всего хорошего, и вернись к нам поскорее!

Павел Петрович облобызался со всеми, не исключая, разумеется, Мити; у Фенечки он, сверх того, поцеловал руку, которую та еще не умела подавать как следует, и, выпивая вторично налитый бокал, промолвил с глубоким вздохом: «Будьте счастливы, друзья мои! Farewell! » [1] Этот английский хвостик прошел незамеченным, но все были тронуты.

— В память Базарова, — шепнула Катя на ухо своему мужу и чокнулась с ним. Аркадий в ответ пожал ей крепко руку, но не решился громко предложить этот тост.

Казалось бы, конец? Но, быть может, кто-нибудь из читателей пожелает узнать, что делает теперь, именно теперь, каждое из выведенных нами лиц. Мы готовы удовлетворить его.

Анна Сергеевна недавно вышла замуж, не по любви, но по убеждению, за одного из будущих русских деятелей, человека очень умного, законника, с крепким практическим смыслом, твердою волей и замечательным даром слова, — человека еще молодого, доброго и холодного как лед. Они живут в большом ладу друг с другом и доживутся, пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви. Княжна Х…я умерла забытая в самый день смерти. Кирсановы, отец с сыном, поселились в Марьине. Дела их начинают поправляться. Аркадий сделался рьяным хозяином, и «ферма» уже приносит довольно значительный доход. Николай Петрович попал в мировые посредники и трудится изо всех сил; он беспрестанно разъезжает по своему участку; произносит длинные речи (он придерживается того мнения, что мужичков надо «вразумлять», то есть частым повторением одних и тех же слов доводить их до истомы) и все-таки, говоря правду, не удовлетворяет вполне ни дворян образованных, говорящих то с шиком, то с меланхолией о манципации (произнося ан в нос), ни необразованных дворян, бесцеремонно бранящих «евту мунципацию». И для тех и для других он слишком мягок. У Катерины Сергеевны родился сын Коля, а Митя уже бегает молодцом и болтает речисто. Фенечка, Федосья Николаевна, после мужа и Мити никого так не обожает, как свою невестку, и когда та садится за фортепьяно, рада целый день не отходить от нее. Упомянем кстати о Петре. Он совсем окоченел от глупости и важности, произносит все е как ю: тюпюрь, обюспючюн, но тоже женился и взял порядочное приданое за своею невестой, дочерью городского огородника, которая отказала двум хорошим женихам только потому, что у них часов не было: а у Петра не только были часы — у него были лаковые полусапожки.

В Дрездене, на Брюлевской террасе, между двумя и четырьмя часами, в самое фешенебельное время для прогулки, вы можете встретить человека лет около пятидесяти, уже совсем седого и как бы страдающего подагрой, но еще красивого, изящно одетого и с тем особенным отпечатком, который дается человеку одним лишь долгим пребыванием в высших слоях общества. Это Павел Петрович. Он уехал из Москвы за границу для поправления здоровья и остался на жительство в Дрездене, где знается больше с англичанами и с проезжими русскими. С англичанами он держится просто, почти скромно, но не без достоинства; они находят его немного скучным, но уважают в нем совершенного джентльмена, «a perfect gentleman». С русскими он развязнее, дает волю своей желчи, трунит над самим собой и над ними; но все это выходит у него очень мило, и небрежно, и прилично. Он придерживается славянофильских воззрений: известно, что в высшем свете это считается très distingué . [2] Он ничего русского не читает, но на письменном столе у него находится серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя. Наши туристы очень за ним волочатся. Матвей Ильич Колязин, находящийся во временной оппозиции, величаво посетил его, проезжая на богемские воды; а туземцы, с которыми он, впрочем, видится мало, чуть не благоговеют перед ним. Получить билет в придворную капеллу, в театр и т. д. никто не может так легко и скоро, как der Herr Baron von Kirsanoff . [3] Он все делает добро, сколько может; он все еще шумит понемножку: недаром же был он некогда львом; но жить ему тяжело… тяжелей, чем он сам подозревает… Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислонясь в сторонке к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься…

И Кукшина попала за границу. Она теперь в Гейдельберге и изучает уже не естественные науки, но архитектуру, в которой, по ее словам, она открыла новые законы. Она по-прежнему якшается с студентами, особенно с молодыми русскими физиками и химиками, которыми наполнен Гейдельберг и которые, удивляя на первых порах наивных немецких профессоров своим трезвым взглядом на вещи, впоследствии удивляют тех же самых профессоров своим совершенным бездействием и абсолютною ленью. С такими-то двумя-тремя химиками, не умеющими отличить кислорода от азота, но исполненными отрицания и самоуважения, да с великим Елисевичем Ситников, тоже готовящийся быть великим, толчется в Петербурге и, по его уверениям, продолжает «дело» Базарова. Говорят, его кто-то недавно побил, но он в долгу не остался: в одной темной статейке, тиснутой в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его — трус. Он называет это иронией. Отец им помыкает по-прежнему, а жена считает его дурачком… и литератором.

Есть небольшое сельское кладбище в одном из отдаленных уголков России. Как почти все наши кладбища, оно являет вид печальный: окружающие его канавы давно заросли; серые деревянные кресты поникли и гниют под своими когда-то крашеными крышами; каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу; два-три ощипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно бродят по могилам… Но между ними есть одна, до которой не касается человек, которую не топчет животное: одни птицы садятся на нее и поют на заре. Железная ограда ее окружает; две молодые елки посажены по обоим ее концам: Евгений Базаров похоронен в этой могиле. К ней, из недалекой деревушки, часто приходят два уже дряхлые старичка — муж с женою. Поддерживая друг друга, идут они отяжелевшею походкой; приблизятся к ограде, припадут и станут на колени, и долго и горько плачут, и долго и внимательно смотрят на немой камень, под которым лежит их сын; поменяются коротким словом, пыль смахнут с камня да ветку елки поправят, и снова молятся, и не могут покинуть это место, откуда им как будто ближе до их сына, до воспоминаний о нем… Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной…

источник

Эпилог романа. Трагические и сатирические мотивы. Звучание финала литературовед А.М. Гаркави определил как «элегию, переходящую в реквием». Элегические ноты начинают звучать уже в описании природы. С тех пор, как уходит из жизни Базаров, накал страстей в романе падает, знойное лето сменяется студеным зимним пейзажем: «Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов…» За это время случилось многое, как всегда в жизни, грусть соседствует с радостью. Аркадий окончательно сблизился с отцом, и их свадьбы состоялись в один день. Фенечка наконец-то заняла подобающее ей место в доме, Митя официально признан сыном Николая Петровича и братом Аркадия. В романе событийная сторона вновь подчеркнута изменением имен. К супруге Николая Петровича теперь обращаются почтительно «Федосья Николаевна». Имение Кирсановых наверняка потеряло ироническое название «Бобыльего хутора». Но автор возобновляет рассказ не с этого счастливого события. Торжественный обед состоялся спустя семь дней после венчаний. Вслед за Одинцовой Павел Петрович спешит покинуть мирный домашний круг, где остальным «в сущности, очень хорошо». Говорятся неловкие речи, звучат призывы поскорее вернуться. Но все семеро присутствующих чувствуют, что расстаются навсегда. Даже не произнеси Павел Петрович «английского хвостика» «Прощайте» – он не мог быть счастлив счастьем остальных, как не могли бы жить вместе Лежнев и Рудин. И, как в финале «Рудина», поднимается бокал за отсутствующего. «В память Базарова, – шепнула Катя на ухо своему мужу . Аркадий в ответ пожал ей крепко руку, но не решился громко предложить этот тост». С необыкновенной деликатностью Катя поняла, что ее муж в этот момент думает о другом человеке, который никогда не вернется. И в то же время женски-проницательно угадала, что Павлу Петровичу услышать его имя было бы больно.

Автор берет на себя привычную для романиста миссию поведать о будущем героев в ассоциативно-логической связи. На самом деле перед нами антилогика. После рассказа о двух счастливых браках по любви сообщается, как Анна Сергеевна вышла замуж «по убеждению» за человека «холодного как лед». Вывод автора звучит иронически: «…Доживутся, пожалуй до любви». Недаром сразу же, в следующей фразе сообщается о кончине бесплодной и никому не нужной тетки, «забытой в самый день смерти». Возможно, Анну Сергеевну ждет теперь подобная судьба. Взгляд автора возвращается к настоящему счастью Кирсановых – родятся и подрастают дети, становится на ноги хозяйство. Фенечке удалось не только формально, но и духовно влиться в эту интеллигентную семью. Показателем душевной тонкости снова стала музыка: Фенечка сама не умеет играть, но когда садится за фортепиано Катя, «рада целый день не отходить от нее». После простодушной, но чувствующей музыку Фенечки никак не хочется вспоминать о лакее. Но Тургенев настаивает: «Упомянем кстати о Петре». Ведь он тоже заключил выгодный брак! Так возникает вторая карикатурная пара: «окоченевший от важности» лакей и супруга, что на «лаковые полусапожки» польстилась.

Следующий абзац уводит читателя далеко от российской глубинки, в «фешенебельный» Дрезден. Здесь, в блеске и уважении к его аристократизму, манерам, доживает век Павел Петрович. На столе у него «пепельница в виде мужицкого лаптя», но сам герой чужд всему русскому, как, впрочем, всему живому. Поведение в церкви, наедине с Богом, когда не нужно притворяться, рисует героя глубоко несчастным. От человеческой трагедии автор вновь резко переходит к комедии: «И Кукшина попала за границу», где сделала открытия в области… архитектуры! «Очевидно, это такая же пустая претензия, как ее прежние разговоры о самых разных авторах и проблемах», – приходит к верному выводу десятиклассница в сочинении о «сатирических страницах романа И.С. Тургенева». Окружившие Кукшину «физики и химики», «не умеющие отличить кислорода от азота», поддались базаровскому увлечению естественными науками, но не унаследовали от него любовь к науке и умение трудиться. Подобно ей, Ситников в Петербурге «продолжает «дело» Базарова». Повествование достигает крайней ступени пошлости. Показав, как причудливо переплелось в мире высокое и низкое, карикатурное и прекрасное, трагическое и комическое, Тургенев возвращается к главной теме. Автор говорит о том, кто из этого мира ушел. Взволнованным тоном повествуется: «Есть небольшое сельское кладбище. »

Здесь должно найти успокоение «грешное, бунтующее сердце» Базарова. Могила, «до которой не касается человек, которую не топчет живoтное . Железная ограда ее окружает; две молодые елки посажены по обеим ее концам. » Трогательна привязанность одиноких старичков в общем горе. Но их чувство не может воскресить любимого сына: «Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь не всесильна?» В таком случае бунт Базарова оправдан. Но писатель раздвигает границы своего романа в Вечность. Когда сразу после кончины сына богомольный старик вдруг «возроптал», его мудрая подруга, вспомнив гнев Божий, «повисла на нем и принудила покориться. Оба «пали ниц». Писатель употребляет библейское сравнение: «словно овечки в полдень». «Но полуденный зной проходит, – развивает метафору Тургенев. – И настает вечер, и ночь, а там и возвращение тихое убежище, где сладко спиться измученным и усталым…» Смиренные молитвы родителей помогут искупить грехи не раскаявшегося перед уходом из нашего мира Базарова. Природа напоминает «о вечном примирении и о жизни бесконечной». Автор восклицает в глубоком убеждении: «О нет!» – не все еще кончено с физической смертью. У героев есть надежда соединиться в жизни вечной.

► Читайте также другие статьи по теме «Анализ романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»:

источник

С чего начать произведение? Чем его закончить? На какие части оно будет делиться? Что надо сообщить читателю сразу, а что потом? О чем рассказать подробно и о чем коротко? От чьего лица вести повествование? Эти и многие другие вопросы, возникающие перед писателем, связаны с композицией художественного произведения. И решать эти вопросы нужно не порознь, а вместе, на основе единого композиционного принципа. Некоторые ученые называют такой принцип архитектоникой (по-гречески — «строительное искусство»). Не случайно, что это слово по происхождению и смыслу близко к слову «архитектура». Подобно архитектору, писатель вырабатывает какой-то план, проект будущего здания, и сам же выступает строителем своего словесного здания.

Продумывая композицию, писатель стремится к тому, чтобы читатель поверил в правду художественного изображения и с наибольшей глубиной воспринял внушаемые ему мысли и чувства. При этом писатель исходит из своего понимания действительности и законов и принципов художественного творчества данной эпохи.

В 50-е годы И. С. Тургенев впервые обращается к жанру романа, ставшему в дальнейшем основным в его творчестве, так как роман — большое эпическое произведение, и сюжет его содержит больше фабульных линий и поворотов, чем, скажем, сюжет рассказа. «Форма и условия романа, — писал В. Г. Белинский о главной особенности этого жанра, — удобнее для поэтического представления человека, рассматриваемого в отношении к общественной жизни, и вот, мне кажется, тайна его необыкновенного успеха. «

В романе ставятся важнейшие проблемы эпохи, воссоздаются широкие картины общественной жизни, изображается жизнь человека в его многообразных и сложных связях с другими людьми, социальной средой, народом. Потому-то в романе всегда больше действующих лиц, чем в рассказе или повести, судьбы героев сталкиваются и переплетаются.

Жанр романа наиболее полно отвечал стремлению Тургенева глубоко исследовать современную ему жизнь, духовную историю героя его времени.

В ту пору, когда писался роман «Рудин», начиналась новая эпоха в жизни России. И.С. Тургенев считал, что наступило время реформ и преобразований. Главная идея романа «Рудин» состоит в том, что в русской жизни наступило время, когда знания, культура, свободолюбивые настроения должны соединиться с преобразовательной, практической деятельностью. Эта идея не получила в романе яркого художественного воплощения в образе положительного героя, хотя она и является основой тургеневской критики Рудина. Как признавал сам писатель, в середине 50-х годов ему еще были неясны настоящие представители новых передовых общественных идей — разночинцы-демократы, которые пришли на смену дворянской интеллигенции.

Современные Тургеневу критики и писатели определили историческое значение деятельности дворянской интеллигенции 30-40-х годов и критически раскрыли социальную сущность типа «лишних людей», их характер и духовный облик. Революционные демократы показали, что время Рудиных прошло. Добролюбов писал: «. Теперь нужны нам не такие люди, которые бы еще более возвышали нас над окружающей действительностью, а такие, которые бы подняли — или нас научили поднять — самую действительность до уровня тех разумных требований, какие мы уже сознали».

Уродливые стороны жизни Тургенев изображал в большинстве своих Произведений и в то же время, запечатлевая «образ и давление времени», он показывал и передовых людей. Как ни мало их было, в них, по словам Герцена, «было будущее России», на этих людях, по убеждению Тургенева, лежала обязанность «быть передавателями цивилизации народу». Изображение этих людей — чаще всего небогатых, образованных дворян — и занимает самое большое место в повестях Тургенева 40-50-х годов. Только в этой среде возникал тогда сознательный протест против несправедливого устройства общества. Однако во всех своих начинаниях — общественных и личных — эти герои неизменно терпят неудачи, им не находится места в жизни, они становятся, по выражению одного из таких героев, «лишними людьми».

Таков Дмитрий Рудин — обаятельный собеседник, умный, образованный, и, несомненно, талантливый человек. Он искренне и честно хочет добра и счастья для народа, умеет увлечь других своим красноречием, внушить им благородные стремления, но в практических делах оказывается робким и беспомощным. К тому же личный конфликт обнаруживал общественную, социальную несостоятельность «лишних людей». Покорность судьбе, то есть обстоятельствам, парализует все начинания Рудина, как и других тургеневских героев этого типа. Нежелание жить так, как живут все — быть чиновником или помещиком, — делало лучших людей «лишними» в России, а сознание своей практической беспомощности в условиях огромной крепостной страны делало их бессильными перед судьбой. А.М. Горький писал: «Приняв во внимание все условия времени — и гнет правительства, и умственное бессилие общества, и отсутствие в массах крестьян сознания своих задач, — мы должны будем признать, что мечтатель Рудин. был человеком более полезным, чем практик. Мечтатель — он являлся пропагандистом идей революционных, он был критиком действительности. «

В «Рудине» наиболее ярко проявляются особенности мастерства Тургенева-романиста. Именно в этом романе писатель представил замечательный образец сжатой композиции, которая открывает широкие возможности для богатого содержанием действия и обрисовки характеров.

Главное, что отличает композицию романа «Рудин», — это ее необычная простота, отсутствие всякого рода эффектов. Простота достигается несложной фабулой и соподчиненностью всех элементов произведения одному центральному образу, что определило монологический характер романа и ход развития событий. Но ни простота в ходе действия, ни небольшой объем романа, ни ограниченность действующих лиц не помешали увлекательной, занимательной фабуле «Рудина».

Действие в романе протекает последовательно, с ясной мотивировкой каждой ситуации, но без ненужных эпизодов и деталей. При этом Тургенев не увлекается бытовыми описаниями, что было характерно для значительной части прозы 40-х годов.

В произведении любого жанра полная художественная глубина достигается тогда, когда в композиционном строительстве активно участвует слово, индивидуальный авторский язык, своя, неповторимая интонация. Все это находит отражение в изображении Тургеневым персонажей романа. Главное внимание писатель уделяет не их психологии, а их духовной жизни. Роман насыщен рассуждениями на философские и научные темы, спорами об искусстве, просвещении, морали; он начинается со спора Рудина и Пигасова об убеждениях и системах. Рудин произносит горячие речи «о значении просвещения и науки, об университетах. «. С Наташей и Басистовым Рудин часто и долго в течение двух месяцев беседует о долге человека, искусстве, свободе и любви. Воспоминания Лежнева о кружке Покорского показывают образ Рудина-оратора, произносящего вдохновенные речи о Гегеле, истине и общечеловеческих идеалах.

Внутренняя задача композиции — непрерывность движения художественной мысли и чувства. Для этого нужно, чтобы каждый новый композиционный элемент включался в связи со всеми предыдущими. Такая связь частей и целого может считаться идеалом художественной композиции. Тургенев показывает Рудина в определенной социальной среде. Он сталкивает своего героя и ставит его в определенные отношения с людьми разного типа, с различными мировоззрениями и идеалами, разным уровнем образования и разной социальной сущности. Автор заставляет Рудина, внутренний мир которого, его психологический облик дан в связи с его стремлениями к общественной деятельности, действовать на различных поприщах, показывая его удачи и поражения, взлеты и падения, достоинства и недостатки. Но при этом фигуры, события и впечатления не заслоняют и не мешают друг другу. Все в романе подчинено главной идее, все гармонирует между собой и целым. Не случайно критика «Современника» видела в «Рудине» новый плодотворный этап в творческом развитии Тургенева. В обзорной статье Н.А. Некрасов отмечал: «При многих недостатках «Рудина» в художественном отношении он показывает, что для г. Тургенева начинается новая эпоха деятельности, что его талант приобрел новые силы, что он даст нам произведения еще более значительные, нежели те, которыми заслужил в глазах публики первое место в нашей новейшей литературе после Гоголя».

источник