В.А.Моцарт. Симфония №40, соль минор
Написанная в Вене в 1788 году, симфония соль минор (№ 40) — одно из самых вдохновенных произведений великого композитора Волфганга Амодея Моцарта.
В симфонии 4 части.
1. Molto allegro
2. Andante
3. Menuetto — Trio
4. Allegro assai
В состав оркестра симфонии входят флейта, два гобоя, два кларнета, два фагота, две валторны, первые и вторые скрипки, альты, виолончели и контрабасы.
Первая, вторая и четвёртая части написаны в сонатной форме, третья — в сложной трёхчастной форме с трио.
Первая и Четвертая части — арена для борьбы души со злым роком, с царством мрака.
Вторая часть — мысленная дорога в царство прекрасного, разума и света.
Третья — парад тёмных сил и, по контрасту к нему — светлая пастораль, «деревенский оркестр».
Характеристика первой части, Molto allegro
Итак, сонатное аллегро первой части состоит из трёх разделов: экспозиция, разработка, реприза. Где экспозиция – показ музыкальных тем, так называемых главной, связующей, побочной и заключительной партий. Главная партия звучит трепетно, взволнованно, похожа на взволнованную человеческую речь, привносит настроение грусти. Мелодию солируют скрипки, передающие искреннюю жалобу – песенную мелодию, состоящую из «вздохов» и «восклицаний». Связующая партия основана на новом тематическом материале, однако переход к ней так естествен, что она воспринимается как дальнейшее развертывание главной музыкальной мысли. Выразительность связующей — обобщенного характера; индивидуально яркие интонации темы растворяются в движении по звукам аккордов, в гаммообразных последованиях. На первый план выступает стихия ритма (моторность). Восходящая направленность музыкального потока, энергичное подчеркивание тяжелой доли — все это насыщает музыку действенностью, героикой, она становится носительницей активной устремленности. Побочную партию проводят флейты, гобои, кларнеты, представляя собой несколько танцевальную музыку лукавого характера, она звучит очень мягко и изящно. В этой теме слышатся и теплота и тонкая одухотворенность. Но побочная уводит из образной стихии главной партии лишь на краткий миг. Светлая побочная партия воспринимается как достигнутая «цель», как миг отрешения от острых коллизий, миг душевного покоя. Тема заключительной партии, построенная на основном мотиве главной партии, напоминает своеобразный диалог: в перекличке солирующих инструментов (кларнета и фагота) этот мотив звучит вопрошающе-неустойчиво, в изложении же струнных при поддержке всего оркестра приобретает напряженно-страстный характер. Вторжение яркой оркестровой звучности становится важной вершиной в развитии основного образа экспозиции.
Второй раздел сонатного аллегро — Разработка. Усиление напряженности, нарастание драматизма — таково музыкальное содержание небольшой и очень сконцентрированной по своему развитию разработки. Теперь главная партия — единственная мысль, все развитие сосредоточено только на ней. Музыкальный образ сначала предстает то мрачным, то исступленно-горестным, потом проникнут безысходной, «тихой» скорбью. Разработка отличается крайней насыщенностью развития, в ней все время совершаются какие-то музыкальные «события». Драматизация главного образа связана с включением приемов полифонии. Оркестровые партии, объединяясь, образуют два самостоятельных мелодических голоса. Один из них (унисон низких струнных и фагота) проводит основной мотив главной темы, другой (первые и вторые скрипки) — новую мелодию. Раскрывается стихия чувств, одновременно мятежных и сумрачно-тревожных. Устремляясь навстречу друг другу и «пересекаясь», эти два голоса охватывают весь оркестр. Итог развития — кульминация, являющаяся драматической вершиной всей первой части. Движение на миг приостанавливается. Оркестровка упрощается. Голоса соединяются, лишь скрипки повторяют (точно возглас) начальный мотив главной темы. Музыка внезапно гаснет. Разработке теперь подвергается только первый элемент темы — мотив вздоха. Он тонко варьируется — интонационно, темброво: звучит то нежно и тепло у скрипок, то щемяще-тоскливо — в изложении деревянных духовых инструментов; его интонации то устремляются вверх, то соскальзывают вниз, но неизменно сохраняют при этом живую речевую выразительность. Оркестровка прозрачная, порой «светящаяся». Основной музыкальный образ теперь кажется хрупким, трогательно-беззащитным.
Реприза – третий раздел сонатной формы . После напряженных преобразований главной партии в разработке ее полное проведение в репризе воспринимается как попытка вновь обрести душевные силы, восстановить утраченную целостность чувств. Попытка поначалу очень робкая: реприза устанавливается почти незаметно. Тема главной партии возникает в средних голосах — кажется, словно продолжается разработочное развитие. Но скрипки разворачивают мелодическую нить, голоса деревянных инструментов смолкают или отступают в тень. С этого момента восстанавливается и прочно закрепляется звучность соль минора. И этот поворот глубоко знаменателен: все окрашивается теперь настроением главной партии, проникается безутешностью страдания. Лишь в теме связующей партии обнаруживаются иные черты. По сравнению с экспозиционным изложением она почти вдвое разрослась, насытилась развитием — тональным, полифоническим. Своим обликом она напоминает разработку — словно продолжает начатое там развитие, но направляет его в сферу не трагически-скорбного, а действенного. Ритмически активная, целеустремленная связующая проникнута духом мятежности, суровой мужественности. Тем больший контраст составляет побочная , знаменующая решительный поворот в сторону трагического. Изложенная в соль миноре, она словно подергивается дымкой, ее свет теперь кажется «отраженным»— от этого образа веет чувством несбыточности, глубокой печали.
Экспозиция такого контраста не содержала. Здесь силы словно «поляризуются»: ярче волевое напряжение — трагичнее осознание тщетности порывов. Заключительная партия , как и в экспозиции, подводит итог развитию. Она тоже стала другой: ее начальные интонации (первый элемент главной) особенно сокрушенны, заключительные же фразы, выделенные вступлением всего оркестра, особенно горестными. Всем своим образным строем реприза Allegro уже предвещает общий итог развития симфонического цикла.
Характеристика второй части, Andante
Музыка второй части воссоздает мир прекрасного, разума и света. Сонатная форма Andante не контрастна: темы экспозиции , дополняя друг друга, образуют единый ток развития, который, однако, включает множество тонких, порой непредвиденных смысловых «поворотов». Вся музыкальная ткань проникнута мелодизмом: поет не только верхний, но и нижний, и средние голоса. Оркестровый колорит светлый, «воздушный», каждый тембр любовно показан — будь то теплое звучание струнных или «акварели» деревянных духовых и валторны.
Главная партия Andante нетороплива, спокойно-созерцательна. В ней обнаруживаются жанровые черты марша. С каждой следующей фразой включаются новые голоса оркестра (альты, вторые скрипки, а затем первые скрипки на фоне самостоятельной мелодии басов и вкрапливающихся звуков валторны): продвигаясь вперед, тема одновременно как бы «распространяется» вширь. Развитие главной — это прежде всего тонкие изменения ее интонаций: вначале повествовательные, они становятся затем то ласково-просящими, то томными, то напоминающими легкие вздохи и лишь в конце вносит внутреннюю уравновешенность.
Связующая . Интонации главной темы получают новую жизнь в связующей. Все здесь становится вдруг изменчиво, зыбко. Мелодические фразы «распыляются» в легких «воздушных» звучаниях. Иногда внезапно вторгающиеся аккорды, контрасты динамики драматизируют тему. Спокойно-созерцательный образ главной партии становится то тревожным, то трепетно-одушевленным.
Темы побочной и заключительной партий возвращают к спокойной уравновешенности чувств начала Andante. Интонации побочной — почти «говорящие»: теплые, ласковые, они умеряют трепет связующей, которая все еще напоминает о себе мотивами мелких длительностей. Краткая заключительная партия возвращает ясность чувств, покой, красоту. И все-таки ощущение непрочности мира Andante остается — оно найдет подтверждение в музыке разработки.
Разработка в еще большей степени, чем экспозиция, создает впечатление непринужденности течения мыслей: кажется, что любой их поворот равно возможен — и равно не требует доказательств. Притаившееся чувство тревоги снова обнаруживает себя в начале разработки, в страстном взрыве напряженных эмоций. Напевные фразы главной превращаются в мотивы-восклицания, их острая выразительность усилена и гармонически, и фактурой. Ладогармоническая окраска все время меняется — меняется и эмоциональный смысл музыки: в миноре, в соответствующем гармоническом оформлении она звучит очень напряженно и скорбно, в мажоре — ярко и приподнято. Но особенно разительный эмоциональный переход — во второй части разработки: музыкальное развитие переключается здесь в совершенно иную сферу чувств — просветленных, сладостно-мечтательных. Моцарт совершает этот переход с изумительной естественностью и свободой. Оркестровая ткань становится прозрачной, «сквозистой».
Реприза . Переход к репризе, как и в первой части, плавный, почти неприметный: после различных интонационных и тембровых преобразований главная партия утверждается в своем первоначальном виде. Музыка Andante возвращается к исходному образу, закрепляет его как основной Побочная и заключительная партии вносят в музыку полную умиротворенность.
Итак, Вторая часть симфонии — Andante ми-бемоль мажор. Она контрастирует лирико-драматической первой части своей мягкой и нежной умиротворенностью. Форма Andante тоже сонатная (с Небольшой разработкой). Но в ней нет контрастов, все подчиняйся общему светлому настроению, которое с самого начала определяется в главной партии, звучащей у струнных инструментов: Кое где появляется легко «порхающая» фигурка из двух коротких нот. В дальнейшем она то проникает в мелодические линии всех тем, то словно обвивает их, возникая в разных регистрах у разных инструментов. Это как бы отзвуки голосов мирной природы. Лишь временами немного обеспокоенные, они слышатся то близко, то в отдалении.
Характеристика третьей части, Menuetto –Trio
Основная тема менуэта . Танцевальность сохранилась лишь в типе мерного трехдольного движения: играя роль сдерживающего начала. В теме присутствуют и жанровые черты марша. Музыка менуэта проникнута суровой и мрачной силой, в ней нет тепла. Настойчивость, непреклонность — вот свойства, которые подчеркиваются в музыке. Истинная суть темы менуэта раскрывается в развитии. Нечто безликое, грозное слышится в широком размахе ее мелодий, в подчеркнутой независимости «наступающих» друг на друга голосов, в жесткости созвучий, усиленной к тому же акцентами, в неумолимой повторности одной и той же ритмической фигуры.
Трио контрастирует Менуэту, но не вступает с ним в конфликт. Тема трио — Соль мажор. Светлая тема, изложенная в параллельном движении у первых и вторых скрипок, затем у гобоев, к которым присоединяются фаготы и флейта. Она напоминает непритязательную народную песню. Мелодия содержит в себе и танцевальные черты (типичные для менуэта, плавно кружащиеся обороты, имитирующие поклоны, приседания). Тембр деревянных духовых, а также вступающих несколько позже валторн, перекличка струнных и духовых, напоминающая эхо, — все это привносит в музыку трио оттенок пасторальности. Это объективный мир в самом простом его проявлении — чувства людей, обобщенно выраженные в песне, танце, мир природы.
Итак, согласно сложившейся традиции, третья часть симфонии — Менуэт. Но в нем явно традиционна только средняя часть — Трио. Своим плавным движением, напевностью голосов и тональностью соль мажор Трио оттеняет соль-минорные основные, крайние разделы этого Менуэта, в целом необычного по лирико-драматической напряженности. Представляется, что после тихого созерцания природы, воплощенного в Andante теперь пришлось вернуться в мир душевных тревог и волнений, господствовавший в первой части симфонии. Этому соответствует возвращение основной тональности симфонии — соль минора.
Характеристика четвертой части. Финал
Соль минор является основной тональностью и четвертой части симфонии — финала, идущего в очень быстром темпе. Финал написан в сонатной форме. Ведущей в этой части симфонии является тема главной партии. Вместе с темой главной партии первой части она относится к ярчайшим моцартовским инструментальным темам. Но если тема в первой части звучит нежным и трепетным лирическим признанием, то тема финала — страстный лирико-драматический призыв, полный смелости и решимости. Этот пламенный призыв создается стремительными взлетами мелодии по звукам аккордов, на его порыв словно отвечают кружащиеся вокруг одного звука энергичные мелодические фигурки. Как и в первой части симфонии, грациозная тема побочной партии финала звучит в экспозиции особенно светло, когда она проводится в мажоре: В основу заключительной партии положен второй элемент темы главной партии.
В разработке финала особенно интенсивно развивается первый, призывный элемент темы главной партии. Высокая драматическая напряженность достигается концентрацией гармонических и полифонических приемов развития — проведением по многим тональностям и имитационными перекличками. В репризе проведение побочной партии в основной тональности соль минор слегка затенено грустью. А второй элемент темы главной партии (утвердительные, энергичные фигурки), как и в экспозиции, звучит в основе заключительной партии в репризе. В результате финал в этом гениальном моцартовском творении образует яркую лирико-драматическую вершину всего сонатно-симфонического цикла, небывалого по целеустремлённости сквозного образного развития.
Суровый, неумолчный рокот фигурации завершает симфонию — в нем растворяются все индивидуальные интонации, мотивы, образы финала. Наступает смерть.
Источник: В.Н.Брянцева. Музыкальная литература зарубежных стран. Второй год обучения. — М.: Музыка, 2004.
И. Гивенталь. Л. Щукина -Гингольд. Музыкальная литература. Выпуск 2. К.В. Глюк. Й. Гайдн. В.А. Моцарт. А. Ю. Кудряшов. Теория музыкального содержания. Герман Аберт. В.А. Моцарт.
источник
Моцарт. Жизнь и мастерство гения
Жизнь его овеяна легендами, хотя известна до мелких деталей. Пушкин в трагедии «Моцарт и Сальери» показал столкновение одухотворённого творца с упорным и завистливым ремесленником, лишённым божественного дара, а потому способного на злодейство. Однако версия об отравлении Моцарта недостоверна, да и Сальери не мог быть причастен к убийству хотя бы потому, что при жизни был прославлен больше него, да и сам обладал немалым талантом.
Моцарт — редчайшее явление в мировой культуре. Он был чрезвычайно одарённым ребёнком, имевшим небывалый успех. В подобных случаях очень немногим удаётся сохранить свою яркую индивидуальность, не привыкнув угождать публике.
Решающую роль в его судьбе сыграл отец — Иоганн Георг Леопольд, который был скрипачом, композитором и замечательным педагогом. Он служил придворным музыкантом в капелле архиепископа в Зальцбурге (Австрия).
С младенчества его сына — Вольфганга Амадея сопровождала музыка. Уже с четырёх лет Амадей играл на скрипке и клавесине, с пяти начал сочинять музыку, с восьми — сонаты и симфонии, а ещё через три года — оперы. Пожалуй, только в музыке может столь рано проявиться гениальность.
Леопольд Моцарт со своим шестилетним сыном и старшей дочерью начал гастролировать по европейским странам. Они побывали в Вене, Париже, Лондоне, городах Швейцарии, Германии.
Несмотря на огромный успех гастролей, богатства они не принесли и, по-видимому, серьёзно подорвали здоровье ребёнка. Он вызывал восторг слушателей прежде всего как виртуоз-исполнитель. А в 14 лет ему довелось уже дирижировать в Милане исполнением своей оперы «Митридат, царь Понта». В том же 1770 году его после специального испытания избрали в члены прославленной Филармонической академии в Барселоне.
Он вынужден был служить капельмейстером у Зальцбургского архиепископа, который подчас обращался с ним, как с лакеем. Вольфганг пытался обрести свободу, отправлялся в гастрольные поездки, но его искусство не находило признания. Он уже не привлекал внимания как вундеркинд и был слишком молод для создания выдающихся произведений.
В 1782 году он женился, пришлось заботиться о семье. Он давал уроки и концерты, выполнял заказы на музыкальные произведения. В Вене была поставлена его комическая опера «Бельмонт и Констанца, или Похищение из сераля», а через четыре года другая — «Директор театра», а также «Свадьба Фигаро», по-революционному направленной против аристократии пьесы Бомарше «Безумный день».
Венские аристократические круги встретили «Фигаро» с прохладцей. Зато на следующий, 1787 год в Праге она имела шумный успех. Для чешской публики он написал оперу «Наказанный распутник, или Дон Жуан», принятую в Праге с не меньшим восторгом и провалившуюся в Вене.
Моцарт собирался покинуть Австрию, когда император Иосиф II предложил ему должность придворного композитора — освободившуюся после смерти великого Кристофа Виллибальда Глюка. Пришлось сочинять танцы для балов, маскарадов, комическую оперу «Все они таковы».
По обычаю того времени тексты опер писались на итальянском языке, да и характер музыки во многом соответствовал считавшейся образцовой итальянской школе. У Вольфганга Амадея была мечта, о которой он рассказал в 1777 году отцу. «И как любили бы меня, если бы я помог подняться немецкой национальной сцене и в области музыки! — И мне это, наверное, удалось бы». Осуществилась его мечта в 1791 году, когда была поставлена — на немецком языке — его опера «Волшебная флейта».
Часто биографы подчёркивают, что Моцарт жил в бедности, умер в нищете, а потому похоронен в общей могиле. Однако, по некоторым данным, его скромное материальное состояние объясняется не столько тем, что он мало зарабатывал, сколько небрежным отношением к деньгам и большими расходами. Работал он много, проявил свой гений в самых разных жанрах, сочинил 41 симфонию и 27 концертов для фортепиано. Но следует помнить, что, несмотря на недолгую жизнь, он отдал музыке 30 лет.
За последние три года жизни, словно предчувствуя приближение смерти, Моцарт кроме «Волшебной флейты» и множества небольших сочинений создаёт три симфонии (среди них — «Юпитер») и полный трагизма «Реквием». Этот заказ на заупокойную мессу приводит его в мистическое состояние, вызывает сильное душевное потрясение. Он сообщает в письме: «Мысли путаются, силы слабнут, а образ незнакомца всюду преследует меня. Он постоянно торопит меня, упрекает и требует заказанной работы. Я продолжаю композицию, потому что работа утомляет меня меньше, чем бездействие. Чего мне страшиться? Я чувствую, близок мой час! Близка моя смерть!»
Теперь уже трудно отделить переживания и образы, созданные воображением Моцарта, от происходивших событий, в которых он видел нечто символическое. Можно согласиться с мнением А. Виноградовой: «Потомки, разбирая архивные документы в надежде найти подтверждение или опровержение разным версиям, не способны, однако, воссоздать подлинный диалог Моцарта со Смертью; их обмен репликами был непонятен для чужих ушей; нам доступны лишь обрывки, записанные или слышанные кем-то. Пусть тайна останется тайной. Следующим поколениям было завещано бесценное достояние: оперы и симфонии, фортепианные и скрипичные концерты, квартеты, сонаты — словом, вся музыка Моцарта и в ней — его душа, обрётшая бессмертие».
Симфония № 40 соль минор
«Достичь небес — это нечто прекрасное и возвышенное, но и на милой земле несравненно прекрасна жизнь. Поэтому оставьте нас быть людьми» — эти слова величайшего композитора В. А. Моцарта раскрывают его творческое кредо.
Моцартовские симфонии настоящие инструментальные драмы. От них — прямой путь к симфониям Бетховена и откровениям композиторов-романтиков. Л. Бернстайн, выдающийся американский композитор и дирижёр ХХ века, писал: «Музыка Моцарта переступила пределы своего времени. Она обращена назад — к Баху и вперёд — к Бетховену, Шопену, Шуберту. Верди и даже к Вагнеру. Моцарт — это сама музыка; что бы вы ни пожелали найти в музыке, вы найдёте у Моцарта. Моцарт. дух милосердия, всеобщей любви, даже страдания — дух, который не знает возраста, который принадлежит вечности».
В 1788 г. Моцарт сочиняет три симфонии (№ 39, 40, 41 «Юпитер»). Через три года жизнь его трагически оборвётся. Этим грандиозным симфоническим циклом композитор словно венчает своё творчество. В этих симфониях композитор раскрывает «неизмеримые богатства человеческой души», готовит путь героике Бетховена. Увлечённость и страстность, с которой Моцарт предавался сочинению, выражена в письме к отцу: «Я всецело поглощён музыкой, я занимаюсь ею весь день, всё время размышляю о ней, постоянно разучиваю, обдумываю её…»
Симфония № 40 занимает особое место в творчестве композитора. Внутреннее содержание её богато, сложно и широко развито. Эта музыка затрагивает самые глубокие человеческие чувства, отражает драматическое, даже трагическое состояние души. Симфония как бы опередила своё время. Многим современникам композитора она казалась странной, непонятной.
Симфонию № 40 Моцарта можно сравнить с другим величайшим шедевром — «Джокондой» Леонардо да Винчи. Читаем о картине Леонардо да Винчи (эти характеристики приводит в своей книге о Моцарте исследователь его творчества Г. Чичерин), а каждое слово как будто о музыке Моцарта!
«Этот портрет изображает молодую женщину не то с улыбкой на губах, не то с каким-то особым выражением лица, похожим на улыбку. Но вовсе не радость или веселье выражает это лицо: чувствуется что-то нежное, глубокое и вместе страстное и чувственное в этом удивительном портрете». «Матовое лицо выступает из дымки. Взгляд коричневых глаз производит двойственное впечатление. Он и целомудрен, и обольстителен, в нём светятся истома и ирония, лукавство и очарованье. На губах играет непостижимая улыбка».
В музыке Моцарта, как и в «Джоконде» Леонардо да Винчи, загадка мира и внутренней жизни, неизмеримое богатство человеческой души. Глубина и непостижимость образа возникает от слияния контрастов в едином, внутренне противоречивом целом.
Музыка симфонии с первых звуков захватывает слушателя удивительной искренностью высказывания автора. У многих людей создаётся при её прослушивании впечатление, что для понимания этой музыки не надо прикладывать никакого усилия, что всё в ней предельно ясно и просто. Но если прослушать симфонию много раз, вы поймёте, как много в ней скрыто такого, что не поддаётся мгновенному осмыслению. В ней всё сосредоточено на человеке, его личности. Его душа предстаёт перед нами ищущей гармонию, разумность, ясность. Эта симфония едва ли не самое трагичное произведение XVIII века. Автор размышляет в ней о несовершенстве мира, о невозможности разрешения жизненных конфликтов.
Но самое главное, что делает эту музыку столь популярной, это простота выражения трагического её содержания. Здесь нет «сгущения красок». Как будто сам Моцарт, глядя сверху на эту скорбь, видит красоту самой жизни, человеческих чувств в их разнообразии и напряжённости и изливает эти впечатления в музыке.
I. Allegro molto
Первая часть написана в сонатной форме сонатного allegro.
Главная партия звучит с первых же тактов произведения. Это несколько грустная, трепетно-нежная музыка. Эта тема очень похожа на речь взволнованного жалующегося человека. Послушайте её внимательно, и вы услышите, что герой симфонии, как бы захлёбываясь и вздыхая, жалуется нам на что-то. Эту взволнованность, трепетность и беспокойство придают музыке нисходящая секунда, повторение одного звука, учащённый ритм. Мелодию исполняют скрипки, и это придаёт музыке большую певучесть, мягкость, теплоту.
Всё, что дальше будет происходить в первой части симфонии, связано с развитием главной партии. Противостоит ей только побочная партия, но она лишь ненадолго уводит из мира главной. Тем более светло и безоблачно звучит побочная партия. Она изложена в параллельной к соль минору тональности — си-бемоль мажоре. Лукавая, несколько танцевального склада, эта тема звучит мягко и изящно.
Кажется, что герой достиг своей цели и погрузился в мир отрешения от острых коллизий, мир душевного покоя. Но это лишь миг. Покой рассеивается, и вновь главенствует образ главной партии.
В разработке развивается исключительно только основная тема. Напряжение всё более усиливается, нарастает драматизм. Тема предстаёт то мрачной, то исступлённо-горестной, то проникнутой безысходной скорбью. Постепенно она приобретает энергичный характер. Вместо задушевной вокальной «жалобы» появляется грозное и решительное звучание главной партии. Кажется, что весь оркестр приходит в движение.
После напряжённых изменений главной партии в разработке её полное проведение в репризе похоже на попытку героя вновь обрести душевные силы. Но восстановить утраченную целостность чувств не удаётся. Безутешны страдания. И даже побочная партия в репризе меняет свой характер. Она теряет свою светлую окраску, а вместе с ней задорный, лукавый оттенок. Минор окрашивает её в грустные, печальные тона. Так исчезает единственный солнечный «островок».
Всем своим образным строем реприза уже предвещает, чем закончится развитие всего симфонического цикла. Тщетны порывы к гармонии.
Можно трактовать 1-ю часть симфонии по-разному: с одной стороны, она по своему интонационному и образному строю выделяется среди других частей сонатно-симфонического цикла, составляет его «точку отсчёта» (явное присутствие двух начал: мужского — главная партия и женского — побочная; их сопоставление и взаимодополнение); с другой стороны, сравнение лирико-драматических образов 1-й части с образами финала даёт возможность подчеркнуть драматичность, стремительность движения, порывистость, мятежность последней части. Если 1-я часть сродни внутреннему монологу героя симфонии, то финал ближе к объективному повествованию, открытому для других. Именно исключительность музыки 1-й части Симфонии № 40 сделала её любимой и узнаваемой несколькими поколениями слушателей, дала повод современным музыкантам обращаться к её разнообразным интерпретациям.
Вторая часть — Анданте (неторопливо). Как после бури наступает затишье, так после взволнованно прозвучавшей первой части следует светлая, умиротворённая, напевно-ласковая музыка Анданте.
Неторопливо, с некоторой величавостью струнные инструменты исполняют основную тему. Характерные для Моцарта восходящие задержания («запаздывания» очередного звука мелодии) придают ей мягкость и изящество.
Этому же способствует и короткая мелодическая фигурка из тридцать вторых, которая пронизывает собою музыку всей части.
Во второй части симфонии отсутствуют резкие контрасты тем. Все голоса оркестра поют, и пение это как бы излучает мягкий тёплый солнечный свет.
III. Menuetto Allegretto
Третья часть — оживлённый менуэт. Следуя установившейся традиции, Моцарт пишет в качестве третьей части менуэт, контрастирующий со второй частью. Общий замысел симфонии заставляет композитора наделить его чертами, мало свойственными этому танцу. Ещё более чем в сонате, волевой и энергичный, менуэт резко отличается от произведений подобного рода.
И лишь в средней части танца — в трио — Моцарт возвращает менуэту его характерные черты. Проходя поочерёдно у струнных и деревянных духовых инструментов, тема трио звучит мягко и светло, в соль мажоре. Изящные окончания фраз вызывают представление о галантных поклонах танцующих, присущих придворному менуэту того времени.
Третья часть менуэта представляет собой точное повторение первой (da саро).
Так в третьей части симфонии с новой силой проявляется серьёзность и глубина её общего замысла.
IV. Allegro assai
Четвёртая часть — финал. Чувства и настроения, выраженные в финале, роднят его с музыкой первой части: та же взволнованность главной и светлая грациозность побочной партии (финал написан в форме сонатного allegro).
А некоторые разделы финала (заключительная партия, начало разработки) имеют даже мелодическое сходство с первой частью.
Но это не только возврат к основным настроениям первой части. Финал — итог развития всей симфонии. Значительнее становится различие между главной и побочной темами, резче контраст внутри самой главной партии. А развитие основной темы в разработке бурное, порывистое и возбуждённое, достигает огромной напряжённости. Это кульминация произведения, то есть высшая по напряжённости точка всего цикла.
Вот эта взаимосвязь чувств и настроений всех частей, их постепенное и неуклонное развитие существенно отличают симфонию Моцарта от симфоний Гайдна, где цикл основан на выразительном контрасте частей.
Вопросы и задания:
- В каком году и где была написана симфония соль минор?
- Дайте характеристику основных тем первой части симфонии, опишите их оркестровое звучание.
- Какой характер свойствен музыке второй части?
- Расскажите о третьей части симфонии (менуэте) и финале.
- Какие черты отличают симфонию Моцарта от симфонии «С тремоло литавр» Гайдна?
Можно предложить учащимся высказаться о музыке каждой из четырёх частей симфонии от имени разных реальных лиц (методика А. Пиличяускаса): 1-я часть — композитор о себе, жизни и окружающих его людях; 2-я часть — Констанца, жена Моцарта; 3-я часть — композитор Й. Гайдн, старший современник Моцарта, высоко ценивший его талант; 4-я часть — Леопольд Моцарт, отец композитора, музыкант, педагог. Вслед за этой своеобразной «ролевой игрой» необходимо более детально обсудить музыкальные особенности тем симфонии, приёмы их развития, сопоставление различных образных сфер в сонатно-симфоническом цикле.
Презентация
В комплекте:
1. Презентация — 21 слайд, ppsx;
2. Звуки музыки:
Моцарт. Симфония № 40:
I. Allegro molto, mp3;
II. Andante, mp3;
III. Menuetto Allegretto, mp3;
IV. Allegro assai, mp3;
Фрагменты первой части симфонии:
Главная партия, mp3;
Побочная партия, mp3;
3. Сопровождающая статья, docx.
источник
Именно симфония номер 40, без сомнения, является визитной карточкой гениального австрийского композитора 18 века Вольфганга Амадея Моцарта.
Его грациозные произведения по праву являются шедеврами классической симфонической и оперной музыки, которые не только не стареют и не блекнут с течением времени, а становятся все более и более изысканными и возвышенными, поднимая душу человека к высотам божественного идеала.
Полное имя музыканта звучит несколько длиннее, чем обычно привыкли слышать любители классической музыки: Иоганн Хризостом Вольфганг Амадей Моцарт.
Первые два имени были даны ему в честь святого Иоанна Златоуста и были чисто церковными, поэтому в обычной жизни не использовались. Четвёртое имя – Амадей (лат. Amadeus) переводится как «возлюбленнй Богом». Именно это имя говорит о божественном даре музыканта, который был дан ему свыше. Однако, сам Моцарт любил, когда его называют третьим именем – Вольфганг.
Будущий музыкант появился на свет 27 января 1756 года в городе Зальцбурге — в то время столице Зальцбургского архиепископства, на улице Гетрайдегассе, 9.
Его отец, Леопольд Моцарт, служил придворным музыкантом при капелле князя-архиепископа Сигизмунда фон Штраттенбаха.
А мать, Анна Мария Моцарт (в девичестве Пертль) была дочерью комиссара-попечителя богоугодного заведения в Санкт-Гильгене.
Из семи родившихся детей в живых осталось только двое: дочь Мария Анна и Вольфганг, причём, именно при появлении на свет Вольфганга его мать чуть было не простилась с жизнью.
Отец постепенно начал приобщать детей к музыке, сначала Анну Марию, поскольку она была постарше, но маленький Вольфганг, которому было тогда всего 3 года, тоже с интересом прислушивался к непривычным звукам музыки.
И скоро он самостоятельно мог наигрывать на клавессине запомнившиеся отрывки мелодий. Это очень удивило отца, и он взялся обучать мальчика музыке уже целенаправленно.
В пять лет Вольфганг уже мог самостоятельно сочинять простенькие пьесы для клавессина, а в шесть лет научился играть ещё и она скрипке.
У мальчика был явный композиторский дар, который необходимо было развивать. Но, по стариной традиции, для начала ему нужно было стать музыкантом-исполнителем, чтобы зарекомендовать себя в музыкальных кругах и приобрести влиятельных покровителей.
Для этой цели отец решает представить Вольфганга высшему музыкальному обществу Европы и совершить с ним концертное путешествие по известным королевским и аристократическим салонам.
Выступления маленького вундеркинда произвели сенсацию среди придворной знати, и Моцарта наперебой приглашали во все известные дворцы и замки Европы, но особенной честью считалось выступить в Вене, которая тогда была столицей всех европейских искусств.
Моцарт поражал публику своими особенными виртуозными способностями: он мог играть с завязанными глазами и даже на клавиатуре, покрытой тканью.
В это время Вольфганг начинает уже сочинять свои первые музыкальные произведения: сонаты для скрипки и клавессина, которые его отец отдаёт в печать. Причём, на титульном листе было указано, что автору этих сочинений 7 лет.
Успех юного музыканта был оглушительным, ему рукоплескали самые знатные дворы и приёмы Европы, и когда он выступал в Париже, его пригласили в Версаль, ко двору короля Людовика XV.
Концерты продолжились в Лондоне, где Моцарт встретил Иоганна Христиана Баха – младшего сына Иоганна Себастьяна Баха. С ним юный Вольфганг даже имел честь исполнить произведения в четыре руки.
Леопольд с восторгом писал о своих впечатлениях об успехах сына, что его восьмилетний мальчик владеет таким мастерством, которого можно ждать от человека, которому не меньше сорока лет.
Если Вольфганг приехал в Англию как виртуоз-исполнитель, то покидал он её уже как настоящий композитор: именно на берегах туманного Альбиона Моцарт пишет свою первую симфонию: «Ми-бемоль мажор».
За три года своего музыкального турне по Европе Вольфганг превратился во вполне состоявшегося десятилетнего композитора.
По возвращении домой, именно юному Моцарту заказывают написать музыкальное прославление в честь годовщины принятия архиепископом фон Штраттенбахом своего церковного сана, которое и было исполнено на торжестве 21 декабря 1766 года.
Юный Моцарт становится как бы тоже придворным музыкантом, вместе с отцом: для нужд двора архиепископа ему поступают различные заказы на написание музыки, в числе которых появляется немецкая оратория «Долг первой заповеди».
К 17 годам Моцарт уже был автором 4 опер, 13 симфоний и 24 сонат.
К 1781 году Моцарт резко порывает с архиепископом, который обращается с ним, как со слугой, и переезжает в Вену, надеясь там найти хорошее место учителя музыки и высоких покровителей, и стать известным композитором.
Однако, маленького чудо-ребенка, каким был когда-то Моцарт, в Вене успели забыть, а взрослый Моцарт был в ней никому неизвестен, а его произведения знали только дома, при дворе архиепископа.
Зимой 1782 года Моцарту все же удаётся найти несколько учениц, появляются концерты по подписке, снова постепенно появляются заказы на сочинение музыки для венской знати, что вскоре позволяет ему жениться на Констанции Вебер.
К 1784 году Моцарт находится в зените славы: у него огромное количество учеников, он получает фантастические гонорары за концерты и издание своих музыкальных сочинений.
Моцарты снимают шикарную квартиру, Вольфганг может позволить себе держать служанку, повариху и парикмахера.
В это время Моцарт пишет свои лучшие произведения – оперы «Жениться Фигаро» и «Дон Жуан».
К 1787 году финансовое положение Моцарта резко ухудшается. Частично причина была в соперничестве с Сольери, чьи оперы пользовались большим успехом и мешали произведениям Моцарта увидеть свет.
Именно в это бедственное время Моцарт пишет три самые лучшие свои симфонии: номер 39 (ми-бемоль мажор ), номер 40 (соль-минор) и номер 41 (до-мажор).
Эти три симфонии были написаны не на заказ, как большинство произведений, а для души.
Жена была на лечении в Бадене, ученики разъехались, и Моцарт творил то, что просила его душа.
Симфония как жанр сформировалась постепенно. Сначала это была просто небольшая музыкальная вставка перед оперой, которая показывала зрителям, что пора перестать разговаривать и начать слушать. И только постепенно симфония превратилась в самостоятельное музыкальное произведение.
Выбор минорной тональности кажется странным и неожиданным, тем более, что главная часть – создаёт ощущение воздушности и прозрачности, лёгкости и пространства.
Первая часть начинается как бы с полуслова, с чуть задыхающейся мелодии скрипок. Потрясающая по красоте главная тема ласково берет слушателя под руку и приглашает прогуляться в мир грез и воспоминаний.
Так характерные для Моцарта и узнаваемые его задорные «музыкальные завитушки» здесь неожиданно навевают странную, неизвестно откуда взявшуюся грусть по чему-то лучшему и несбывшемуся, уводят в область неизведанного, в мечты о лучшем и прекрасном мире, где нет скорби и печали, где все счастливы и веселы, и как хорошо было бы туда попасть.
В этой симфонии нет фанфар и торжественности (в оркестре отсутствуют трубы и литавры).
Напротив, лёгкая, непринужденная, ажурная атмосфера симфонии ведет личный, почти интимный диалог со слушателями, их переживаниях и волнениях. Временам появляется настроение тревожности и даже какой-то обречённости, но потом оно вновь сменяется светлыми нотами, как бы вселяя надежду и силы для того, чтобы жить дальше.
При этом сохраняется галантный и деликатный стиль, так присущий Моцарту.
Симфония была окончена 25 июля 1788 года.
Скорее всего, симфония была написана для «подписки», но необходимого количества набрано не было, и исполнение не состоялось. При жизни Моцарта симфония так и не была исполнена.
Через три года Моцарта не стало. Поэтому можно сказать, что симфония номер 40 – это прощальная улыбка гениального маэстро, его прощальный взмах руки.
Признанием симфония получила уже только в XIX веке, и остается любимой и востребованной и по сей день.
источник
Симфония №40 была написана в числе трёх больших симфоний летом 1788 года. В 1791, незадолго до своей смерти, композитор создал её вторую редакцию, добавив в партитуру кларнеты.
В июне 1788 года Моцарт вместе с женой Констанцей переехал из дома в центре Вены в загородный дом по причине денежных долгов и острой нехватки денег. Супруги взяли с собой за город своего сына Карла Томаса и дочку Терезу, которой было 6 месяцев. Через 10 дней после переезда (29 июня) Тереза умерла. Моцарт, горевавший по поводу смерти дочери и страдавший от острой нехватки денег, тем не менее одну за другой пишет большие симфонии: симфония Ми-бемоль мажор (№39) закончена 26 июня, KV 543; симфония соль минор (№40) закончена 25 июля, KV 550; симфония До мажор (№41), закончена 10 августа, KV 551. Эти большие симфонии были созданы по подписке, должны были быть исполнены ещё в июле, однако исполнение их всё откладывалось, и при жизни Моцарта так и не состоялось.
1 Соль минор — тональность итальянских слёзных арий.
Это уникальное произведение в творчестве Моцарта, никогда ещё трагедия души не раскрывалась так искренне и не достигала такой силы — ни до этого произведения, ни после него.
В симфонии несколько образных сфер, обозначенных тональностями.
Симфония многогранна, как многогранна сама жизнь, но главной, преобладающей является сфера трагедийного, сфера тональности соль минор (В этой же тональности звучат предсмертные мелодии Дон-Жуана из заключительной сцены оперы со статуей Командора «Тебя, угрюмый призрак, я не боюсь», Ария Памины «Всё прошло», думающей, что она потеряла любовь принца Тамино — из «Волшебной флейты»). К этой тональности принадлежат в симфонии №40 главная партия в экспозиции Первой части, вся реприза Первой части, Основной раздел (Менуэт) Третьей части, главная партия в экспозиции Четвертой части, вся реприза Четвертой части.
Вообще, тема смерти давно волновала Моцарта — ещё с того времени, как в Париже на его руках умерла мать. К моменту написания симфонии Моцарт похоронил трёх своих детей. В последнем письме к отцу (Леопольду Моцарту) от 4 апреля 1787 года он пишет: «. Мне сейчас сообщили о вашей болезни. Жду с нетерпением известия от Вас лично и надеюсь, что оно будет утешительно, хотя я привык во всем видеть только худшее. Ведь смерть есть неизбежный финал нашей жизни; с некоторых пор я так часто думаю об этом верном и лучшем друге человека, что образ его не только страшен мне, но, напротив, успокаивает и утешает мения. Ложась спать (как я ни молод), я не забываю того, что могу не видеть следующего дня, и это меня нисколько не печалит. Надеюсь и жду вашего скорого выздоровления». В ноябре 1787 года Моцарт, приехав в Вену из Праги, где ставил своего «Дон-Жуана», получает известие, что его отец умер 28 мая 1787 года.
14 декабря 1784 года Моцарт стал масоном, и масонские мистические идеи проникли в его голову. Противопоставление мрака и света — мотив, чрезвычайно важный для философии масонов, признание существования Высшего, Бога, идеи любви, красоты, идеи равенства и братства людей разных сословий и национальностей, их взаимопомощи, числовая символика со священным числом «3» и производными от него «6», «9», «18» — все это отразилось в целом ряде моцартовских произведений в виде семантических фигур. Число «3» в одном из масонских символических значений было троекратным стуком по три удара: стук-стук-стук, стук-стук-стук, стук-стук-стук, которым приветствовали новичка, пришедшего на вступительные испытания в масонскую ложу. Стук этот должен был означать: ищите — и вы найдете, спрашивайте — и вам ответят, стучите — и вам откроют. Чтобы быть принятыми в храм человечности, нужны усилия, испытания. Симфония №40 и начинается мелодией, открывающейся этим масонским троекратным стуком: ми-бемоль-ре-ре, ми-бемоль-ре-ре, ми-бемоль-ре-ре, который служит символом начавшихся испытаний и пронизывает собой почти всю Первую часть.
Другая сфера Симфонии — сфера Си-бемоль мажора, это сфера светлой стороны жизни, её радостей (в этой тональности написаны Ария Дон-Жуана с шампанским «Чтобы кипела кровь горячее, ты веселее праздник устрой», Ария Керубино «Сердце волнует жаркая кровь», Дуэт письма Графини и Сюзанны «На голос. Жду, лишь только ветерочек»). К этой тональности относятся побочные партии Первой, Второй и Четвертой частей.
Сфера Ми-бемоль мажора — сфера любви, красоты и разума (Ария Графини из «Свадьбы Фигаро» «Бог любви, сжалься», Ария Керубино «Рассказать, объяснить не могу я», Ария Фигаро «Мужья, откройте очи», Трио (донна Эльвира, Дон-Жуан, Лепорелло) «Ах, если б мне сказали, где подлый человек», в котором раскрывается любовь донны Эльвиры к Дон-Жуану, аккорды вступления из «Волшебной флейты», символизирующие светлое царство Зарастро.
Сфера Соль мажора — пасторальная, народно-жанровая сфера (Ария Папагено «Я самый ловкий птицелов» из «Волшебной флейты», Интродукция (№1, Соль мажор) из «Свадьбы Фигаро», где слуга Фигаро меряет комнату, а камеристка Сюзанна примеряет новую шляпку, Ария Сюзанны, переодевающей пажа Керубино в женское платье «Колена преклоните вы!» , музыка трех оркестров из «Дон-Жуана»).
В разработках Первой, Второй и Четвертой частей затрагиваются и другие, в основном минорные, тональности, все больше раскрывающие душевную трагедию.
Кроме тональностей, в определении содержания симфонии большую роль играет интонационная выразительность и жанровые черты тем, а также оркестровка.
1. Molto allegro
2. Andante
3. Menuetto — Trio
4. Allegro assai
В состав оркестра симфонии (в последней редакции) входят флейта, два гобоя, два кларнета, два фагота, две валторны, первые и вторые скрипки, альты,
виолончели и контрабасы.
Первая, вторая и четвёртая части написаны в сонатной форме, третья — в сложной трёхчастной форме с трио.
Первая и Четвертая части — арена для борьбы души со злым роком, с царством мрака.
Вторая часть — мысленная дорога в царство прекрасного, разума и света. Третья — парад тёмных сил и, по контрасту к нему — светлая пастораль, «деревенский оркестр».
Итак, Первая часть, Molto allegro. Симфония начинается без вступления. Репетиции альтов (1 и 3/4 такта) в соль миноре сразу вводят в тревожную атмосферу — так бьется сердце, взволнованное трагическими событиями. На этом фоне у скрипок раздается искренняя жалоба — песенная мелодия, состоящая из секундовых «вздохов» и секстовых «восклицаний». (Про ритм троекратных ударов уже было сказано). Это тема главной партии. Живая выразительность ее мелодических интонаций, характерный тембр, манера изложения (мелодия — аккомпанемент)— все это напоминает о вокальной стихии, делает тему особенно проникновенной. То, что происходит дальше и в экспозиции, и в разработке, и в репризе, представляет собой развитие главной темы.
Вся экспозиция насыщена музыкальными мыслями, рожденными основной темой: ее материал находится в непрерывном обновлении. Развитие начинается уже в недрах главной партии; неожиданные «восклицания» оркестра в каденции (см. такт 16 и дальше), подчеркнутые к тому же синкопами, драматизируют тему.
Малосекундовый оборот из нисходящего превращается в активный восходящий, его выразительность усилена острой гармонией (вводный в доминанту на доминантовом басу), яркой динамикой, плотной фактурой (весь оркестр). В теме выявляется скрытая сила. Внезапная драматизация музыкального образа становится своеобразным приемом, который еще дважды повторится в экспозиции (в побочной — прорыв материала главной, в заключительной).
Связующая партия основана на новом тематическом материале, однако переход к ней так естествен, что она воспринимается как дальнейшее развертывание главной музыкальной мысли. Выразительность связующей — обобщенного характера; индивидуально яркие интонации темы растворяются в движении по звукам аккордов, в гаммообразных последованиях. На первый план выступает стихия ритма (моторность). Восходящая направленность музыкального потока, энергичное подчеркивание тяжелой доли — все это насыщает музыку действенностью, героикой, она становится носительницей активной устремленности. Лишь ладовый колорит придает ей оттенок сумрачности: как это часто бывает у Моцарта, направляясь к си-бемоль мажору, развитие в последних тактах захватывает сферу си-бемоль минора.
Тема побочной партии в Си-бемоль мажоре: в этой теме слышатся и теплота, и изящество, и тонкая одухотворенность. Все в музыке побочной иначе, чем в главной: плавные линии ниспадающей мелодии, разнообразный ритм, изменчивые интонации, живой выразительный смысл которых подчеркивается оркестровым изложением (тонкая тембровая «раскраска» приковывает внимание к отдельным мелодическим оборотам), хроматизмы, придающие звучанию особый оттенок сладостности, неги. Но побочная уводит из образной стихии главной партии лишь на краткий миг.
Светлая побочная партия воспринимается как достигнутая «цель», как миг отрешения от острых коллизий, миг душевного покоя. Однако материал главной партии (аккорды каденционного оборота в характерном синкопированном ритме) проникает и в поэтический мир побочной — ее покой рассеивается. Напряженность этого «прорыва» подчеркнута тонально — гармонической неустойчивостью (доминантовая гармония далекой си-бемоль мажору тональности Ля-бемоль мажор), нарастающей динамикой (вплоть до ff), плотностью звучания (весь оркестр).
Заключительная партия оказывается, таким образом, внутренне подготовленной. Ее тема, построенная на основном мотиве главной партии, напоминает своеобразный диалог: в перекличке солирующих инструментов (кларнета и фагота) этот мотив звучит вопрошающе-неустойчиво (обыгрывание V ступени лада), в изложении же струнных при поддержке всего оркестра приобретает напряженно-страстный характер. Вторжение яркой оркестровой звучности (третий раз в экспозиции), выделенное к тому же кратковременным отклонением (в соль минор), становится важной вершиной в развитии основного образа экспозиции.
Возвращение в си-бемоль мажор, фигурационное движение закрепляют активный, утвердительный смысл темы, подводя таким образом итог преобразованиям главной музыкальной мысли в экспозиции.
Разработка. Усиление напряженности, нарастание драматизма — таково музыкальное содержание небольшой и очень сконцентрированной по своему развитию разработки. Теперь главная партия — единственная мысль, все развитие сосредоточено только на ней. Это развитие идет двумя этапами, которым соответствуют два раздела разработки. В первом музыкальный образ предстает то мрачным, то исступленно-горестным, во втором — проникнут безысходной, «тихой» скорбью. Но и внутри каждого — множество смысловых оттенков. Разработка отличается крайней насыщенностью развития, в ней все время совершаются какие-то музыкальные «события».
Короткая фраза деревянных духовых вводит в первый раздел разработки. В пределах двух тактов композитор осуществляет модуляцию из си-бемоль мажора через соль минор в фа-диез минор. Музыка внезапно и резко темнеет. Тема главной партии вновь проходит у струнных в том виде, как она звучала в экспозиции, — развитие словно возвратилось к исходному. Но новая тональность, тембровая окраска (к ансамблю струнных присоединяются голоса двух фаготов с их холодным оттенком) усиливают скорбную экспрессию темы; изменения же интонационные (хроматический звук в конце фразы) привносят в ее звучание оттенок неуверенности, робости.
Дальнейшее развитие влечет в сферу все более сумрачного и вместе с тем — действенного. Драматизация главного образа связана с включением приемов полифонии. Оркестровые партии, объединяясь, образуют два самостоятельных мелодических голоса. Один из них (унисон низких струнных и фагота) проводит основной мотив главной темы, другой (первые и вторые скрипки) — новую мелодию, контрапунктически соединяющуюся с ней. Интонационно гораздо более простая (по существу, фигурационное движение, очень напоминающее о связующей партии), она преображает главную тему: раскрывается стихия чувств, одновременно мятежных и сумрачно-тревожных. Устремляясь навстречу друг другу и «пересекаясь», эти два голоса охватывают весь диапазон оркестра. При этом они дважды «меняются местами»— Моцарт применил здесь двойной контрапункт октавы. Итог развития — кульминация, являющаяся драматической вершиной всей первой части. Движение на миг приостанавливается — так же как и тональное развитие (на доминанте ре минора). Оркестровая ткань упрощается. Голоса соединяются в аккордовые вертикали, на фоне которых лишь скрипки повторяют (точно возглас) начальный мотив главной темы
Музыка второго раздела — следующая фаза развития. Словно исчерпав себя в кульминации, напряжение внезапно гаснет. Разработке теперь подвергается только первый элемент темы — мотив вздоха. Он тонко варьируется — интонационно, темброво: звучит то нежно и тепло у скрипок, то щемяще-тоскливо — в изложении деревянных духовых инструментов; его интонации то устремляются вверх, то соскальзывают по полутонам вниз, но неизменно сохраняют при этом живую речевую выразительность. Оркестровая ткань прозрачная, порой «светящаяся». Основной музыкальный образ теперь кажется хрупким, трогательно-беззащитным.
Впрочем, в этом разделе есть и внутренний контраст — внезапное вступление всего оркестра, горестно и страстно провозглашающего тот же мотив. Неожиданность этого «вторжения» tutti, воплощающего резкое эмоциональное переключение, напоминает аналогичные моменты в экспозиции (в главной, побочной и заключительной партиях). Этот краткий фрагмент — вторая кульминация разработки, закрепляющая и подтверждающая содержание первой.
Реприза. После напряженных преобразований главной партии в разработке ее полное проведение в репризе воспринимается как попытка вновь обрести душевные силы, восстановить утраченную целостность чувств. Попытка поначалу очень робкая: реприза устанавливается почти незаметно. Тема главной партии возникает в средних голосах — кажется, словно продолжается разработочное развитие. Но скрипки разворачивают мелодическую нить, голоса деревянных инструментов смолкают или отступают в тень. С этого момента восстанавливается и прочно закрепляется звучность соль минора. И этот поворот глубоко знаменателен: все окрашивается теперь настроением главной партии, проникается безутешностью страдания. Лишь в теме связующей партии обнаруживаются иные черты. По сравнению с экспозиционным изложением она почти вдвое разрослась, насытилась развитием — тональным (оно направлено сначала к ми-бемоль мажору и лишь затем, после ряда отклонений, возвращается к соль минору), полифоническим (здесь, как и там, два самостоятельных мелодических голоса, которые соединяются контрапунктически, причем используется двойной контрапункт октавы). Своим обликом она напоминает разработку — словно продолжает начатое там развитие, но направляет его в сферу не трагически-скорбного, а действенного. Ритмически активная, целеустремленная связующая проникнута духом мятежности, суровой мужественности.
Тем больший контраст составляет побочная, знаменующая решительный поворот в сторону трагического. Изложенная в соль миноре, она словно подергивается дымкой, ее свет теперь кажется «отраженным»— от этого образа веет чувством несбыточности, глубокой печали.
Экспозиция такого контраста не содержала. Здесь силы словно «поляризуются»: ярче волевое напряжение — трагичнее осознание тщетности порывов.
Заключительная партия, как и в экспозиции, подводит итог развитию. Она тоже стала другой: минор делает ее начальные интонации (первый элемент главной) особенно сокрушенными, заключительные же фразы, выделенные вступлением всего оркестра, особенно горестными. Всем своим образным строем реприза Allegro уже предвещает общий итог развития симфонического цикла.
Вторая часть, Andante, Ми-бемоль мажор, воссоздает мир прекрасного, разума и света. Сонатная форма Andante не контрастна: темы экспозиции, дополняя друг друга, образуют единый ток развития, который, однако, включает множество тонких, порой непредвиденных смысловых «поворотов». Вся музыкальная ткань проникнута мелодизмом: поет не только верхний, но и нижний, и средние голоса. Оркестровый колорит светлый, «воздушный», каждый тембр любовно показан — будь то теплое звучание струнных или «акварели» деревянных духовых и валторны. Главная партия Andante нетороплива, спокойно-созерцательна. В ней обнаруживаются жанровые черты марша. С каждой следующей фразой включаются новые голоса оркестра (альты, вторые, а затем первые скрипки на фоне самостоятельной мелодии басов и вкрапливающихся звуков валторны): продвигаясь вперед, тема одновременно как бы «распространяется» вширь. При этом ярче становится и ее начальная интонация — восходящий затактовый оборот (кварта, квинта, затем — малая секста): чувство словно расковывается, приобретает все большую свободу. Лишь мерный ритм сдерживает течение мысли, подчеркивая протяженность темы во времени.
Развитие главной — это прежде всего тонкие изменения ее интонаций: вначале повествовательные, они становятся затем то ласково-просящими (мотив задержания), то томными (хроматически нисходящая фраза), то напоминающими легкие вздохи (мотив тридцать-вторых). Второе предложение еще красочнее первого (мелодия, прежде излагавшаяся басами, теперь передается первым скрипкам, в конце включаются деревянные духовые). Полная каденция, завершающая тему, придает ей внутреннюю уравновешенность.
Связующая. Интонации главной темы получают новую жизнь в связующей. Все здесь становится вдруг изменчиво, зыбко. Прежде ясно оформленные, мелодические фразы теперь то и дело «распыляются» в легких «воздушных» звучаниях. Особенно широко разрабатывается мотив тридцатьвторых. Он поочередно проходит у скрипок и деревянных духовых, из него складывается новая мелодия: соединяясь с певучими начальными фразами главной темы, она их оплетает тонким узором. Но в связующей выявляются и другие черты: внезапно вторгающиеся синкопированные аккорды, контрасты динамики, модуляционное развитие драматизируют тему. Одни выразительные свойства очень естественно сменяются и дополняются другими. Спокойно-созерцательный образ главной партии становится то тревожным, то трепетно-одушевленным.
Тема побочной партии. Побочная и заключительная партии возвращают к спокойной уравновешенности чувств начала Andante. Интонации побочной — почти «говорящие»: теплые, ласковые, они умеряют трепет связующей, которая все еще напоминает о себе мотивами тридцатьвторых. Нисходящий рисунок побочной как бы отвечает мелодии главной партии с ее восходящей направленностью. Лишь однажды покой побочной нарушается: мелодия исчезает в хроматически нисходящем движении голосов, тональность ускользает. Кажется, что эта неустойчивость, неопределенность звучания на миг приоткрывает завесу, скрывающую иной, глубинный смысл Andante.
Краткая заключительная партия возвращает ясность чувств, покой, красоту. И все-таки ощущение непрочности мира Andante остается — оно найдет подтверждение в музыке разработки.
Разработка. Небольшая, построенная на материале главной партии, разработка в еще большей степени, чем экспозиция, создает впечатление непринужденности течения мыслей: кажется, что любой их поворот равно возможен — и равно не требует доказательств. Притаившееся чувство тревоги снова обнаруживает себя в начале разработки, в страстном взрыве напряженных эмоций. Напевные фразы главной превращаются в мотивы-восклицания (затактовый ход на кварту заменяется восходящим малосекундовым оборотом), их острая выразительность усилена и гармонически (сдвигом в минорную субдоминанту), и фактурой (то унисоны, то аккорды). По-новому звучит и мотив тридцатьвторых. Утрачивая самостоятельную выразительность, он становится элементом мелодии, разворачивающейся по звукам аккордов (тонической гармонии либо уменьшенного вводного в тонику). Постоянное модулирование определяет беспокойный характер образа, в котором вдруг обнаруживается стихийность, сила. Ладогармоническая окраска при этом все время меняется — меняется и эмоциональный смысл музыки: в миноре, в соответствующем гармоническом оформлении (опора на уменьшенный септаккорд) она звучит очень напряженно и скорбно, в мажоре — ярко и приподнято.
Но особенно разительный эмоциональный переход — во второй части разработки: музыкальное развитие переключается здесь в совершенно иную сферу чувств — просветленных, сладостно-мечтательных. Моцарт совершает этот переход с изумительной естественностью и свободой: мотив тридцатьвторых неприметно «оживает», наполняется интонационным содержанием, вновь напоминает легкий вздох. Оркестровая ткань становится прозрачной, «сквозистой». Музыкальная мысль, только что утвердившаяся с такой определенностью, вдруг становится неуловимо зыбкой. Лишь в следующий момент она вновь приобретает законченность — вступает основная мелодия главной партии. Но теперь это уже совсем другой образ. Насыщенная хроматикой, медлительно разворачивающаяся у деревянных инструментов (фаготы, кларнеты, флейта), украшенная узором, сотканным из мотива тридцатьвторых (у струнных инструментов) , основная мелодия проникается чарующей мягкостью, негой, погружает слушателя в мир пленительных видений.
Реприза. Переход к репризе, как и в первой части, плавный, почти неприметный: после различных интонационных и тембровых преобразований главная партия утверждается в своем первоначальном виде, в главной тональности. Описав «круг развития», музыка Andante возвращается к исходному образу, закрепляет его как основной. И хотя развитие продолжается еще и в репризе, в целом оно ведет к окончательному сближению тем, эмоциональной проясненности и успокоенности. Побочная и заключительная партии вносят в музыку полную умиротворенность. Лишь гармонический «сдвиг» в побочной настораживает слух, но теперь — после разработки — он воспринимается как отзвук прошлого. Симметричность и идеальная уравновешенность формы еще раз подчеркивает абсолютную законченность и внутреннюю замкнутость образа.
Третья часть, Menuetto — Trio, соль минор — Соль мажор-соль минор. Первая часть менуэта и трио, написаны в простой трехчастной форме; вступление валторн отнесено к последнему, третьему разделу формы.
Основная тема менуэта, соль минор, с графической четкостью мелодического рисунка, строгой простотой изложения (унисоны с самостоятельными линиями верхних и нижних голосов), острой энергией ритмов (синкопы).Танцевальность сохранилась лишь в типе мерного трехдольного движения: играя роль сдерживающего начала, оно тем самым усиливает ритмическую экспрессию темы. В теме присутствуют и жанровые черты марша. Музыка менуэта проникнута суровой и мрачной силой, в ней нет тепла. Мелодия, опирающаяся на звуки тонического трезвучия, постепенно утверждается в широком диапазоне (секста через октаву). Настойчивость, непреклонность — вот свойства, которые теперь подчеркиваются в музыке. Истинная суть темы менуэта раскрывается лишь дальше, в развитии. Нечто безликое, грозное слышится в широком размахе ее мелодий, в подчеркнутой независимости»наступающих» друг на друга голосов, в жесткости возникающих при этом секундовых созвучий, усиленной к тому же акцентами, в неумолимой повторности одной и той же ритмической формулы.
Трио контрастирует Менуэту, но не вступает с ним в конфликт.Тема трио — Соль мажор. Светлая тема, изложенная в параллельном движении терций сначала у
первых и вторых скрипок, затем у гобоев, к которым присоединяются фаготы и флейта. Она напоминает непритязательную народную песню. Мелодия содержит в себе и танцевальные черты (в каденциях — типичные для менуэта, плавно кружащиеся обороты, имитирующие поклоны, приседания). Тембр деревянных духовых, а также вступающих несколько позже валторн, перекличка струнных и духовых, напоминающая эхо, — все это привносит в музыку трио оттенок пасторальности. Это объективный мир в самом простом его проявлении — чувства людей, обобщенно выраженные в песне, танце, мир природы.
Четвертая часть. Финал (Allegro assai, соль минор)
Тема главной партии. Полетность, устремленность характеризуют первую тему — главную партию (финал — в сонатной форме). И все-таки что-то в этой музыке настораживает, в ней чудится иной, более сложный смысл. Начало темы — взлет по звукам аккордов (то тоники, то вводного в тонику). Мелодия выпрямлена, натянута как струна. Вместе с тем в ритме ее явно улавливаются черты танцевальности. Широкий диапазон (ре — си-бемоль, все та же секста через октаву) охватывается на «едином дыхании». Фактура легкая (струнная группа), тема кажется почти невесомой. Но взметнувшись, мелодия вдруг обрывается: кружащийся на месте мотив восьмых (второй элемент темы) сдерживает порыв; в его моторности заключено нечто мрачное. Наконец, включается еще один оборот — мотив восклицания (скачок вниз на октаву в характерном ритмическом оформлении), выразительность которого также двойственна — в нем слышится одновременно и приподнятость, и горестность. Эти разные начала нерасчленимы, именно в их единстве — сущность главного образа. Его свобода, устремленность словно таят в себе скрытое, подавляемое чувство неизъяснимой тревоги. Минорный колорит темы усугубляет это впечатление.
Связующая партия. Из главной вырастают связующая и заключительная партии. В обеих индивидуальные интонации главной исчезают, «размываются» потоком фигураций, то прямолинейно-стремительных, то «вихрящихся». Связующая — тонально неустойчивая, но целенаправленная в своем движении (модуляция в параллельный мажор). Заключительная закрепляет достигнутую точку развития (она однотональная — в си-бемоль мажоре). Но обе противостоят главной как нечто безликое, стихийное. И индивидуальное «поглощается» этим стихийным началом, растворяется в нем.
Тема побочной партии. Побочная партия — поэтическая, женственная, ее тема очаровывает своей утонченной красотой. Но и этот образ финала тоже не однозначен, не прост. Действительно, в капризных изгибах мелодии, в изысканных хроматизмах, в ритме, чуть напоминающем танцевальный, слышится некоторая холодность; беспокойная же «пульсация» сопровождения сообщает теме нервное напряжение, неожиданно роднящее ее с главной партией. Такой
предстает экспозиция, она уже определяет нечто главное в содержании последней части симфонии, со всей полнотой раскрывающемся затем в разработке и
репризе. Драматизму бытия (первая часть цикла) финал противопоставляет свободу, раскованность вечно мятущегося человеческого духа. Страдание и скорбь здесь преодолеваются полной отрешенностью от них, но одновременно (и это неизбежно) — отрешенностью от того, что связано со страданием, от тепла человеческих чувств вообще. Жизнь духа словно уподобляется игре стихий, безликих и холодных; привычные представления искажаются, мир приобретает причудливо-странные черты. И лишь по временам сквозь это бесстрастие и холодность прорывается живое чувство — оно «выдает» скрывающуюся за ними смятенность человеческого сознания, ищущего смысл и красоту среди дисгармонии мира.
Разработка. С первых же тактов разработка погружает в стихию тревожаще-странного, жуткого. Главная партия предстает в деформированном виде: мелодия излагается унисоном всех инструментов оркестра, ее интонации становятся неестественно острыми (ходы на уменьшенную кварту, уменьшенную септиму), исчезают привычные ладовые тяготения. Впечатление причудливости усугубляют внезапные остановки, скачки. Плавно нисходящая фраза деревянных духовых, приглушенная и настороженная, вводит в основной раздел разработки. Развитию подвергается здесь первый элемент темы главной партии. Легко (в стаккатном изложении) .«пробегает» эта попевка поочередно у струнных и солирующих деревянных инструментов (флейты, фагота, гобоя), в новом своем виде приобретая холодный, призрачный характер. В имитациях деревянных (особенно фагота) слышится что-то гротескное — они словно передразнивают струнные инструменты, «снижая» содержание темы. Многократные ее повторения в неизменном ритме создают эффект механичности, аэмоциональности. Внимание при этом невольно фиксируется на интонации, завершающей мелодический взлет,— на нисходящей малой секунде: в памяти возникает музыка первой части. Однако здесь, в ином контексте эта интонация, подчеркнутая к тому же акцентом, приобрела какую-то нарочитую угловатость, резкость. Включение новой контрапунктически развивающейся мелодии (она вырастает из начальных интонаций темы) насыщает музыку моторностью. Основная тема «оплетается», «поглощается» ею. Все здесь — жестко, создает впечатление какой-то причудливости, фантастичности.
Когда же тема в своем полном виде возвращается вновь, она подвергается полифоническому развитию (стреттное проведение во всех голосах). Мелодические линии при этом четко прочерчиваются, сам же рисунок их отличается изломанностью, остротой. Общий звуковой колорит темный, мрачно-напряженный (выразительна, в частности, звучность уменьшенного септ- и нонаккорда, возникающих при «пересечении» голосов полифонической ткани).
На вершине же развития происходит неожиданное: тема внезапно преображается, наполняется чувством, смятенным и скорбным. Ее изложение упрощается: вместо полифонии — четкое разделение на мелодические и аккомпанирующие голоса. Звучность становится плотной, «материальной» (голоса дублируютдруг друга). Повторяясь в одной и той же тональности (до-диез минор), тема интонируется с горестной настойчивостью. Такова первая кульминация: в своем измененном виде главная партия раскрывает истинную — трагическую — сущность разработки. Вторая кульминация еще ярче выявляет именно этот смысл темы. К ней ведет краткий, очень сконцентрированный раздел разработки. В проведении темы участвует весь оркестр. Голоса и здесь излагают ее поочередно.
Однако теперь они объединяются в жестко звучащие унисоны. Интонации же темы (особенно вершины мелодических фраз) становятся еще острей. Тональное развитие предельно сжатое: каждый такт уводит в новую тональность. Итог этого развития — вторая кульминация: она отличается краткостью, почти мимолетностью. Как и в первый раз, голоса сливаются в аккордовые исследования, обрывающиеся на уменьшенном септаккорде — вводном в тонику соль минора. В этом общем звучании выделяется лишь интонация нисходящей малой секунды (у деревянных духовых и низких струнных): в теме еще раз раскрывается живая, напряженно-скорбная экспрессия.
Реприза. Генеральная пауза, отделяющая разработку от репризы,— это момент психологического переключения: мрачные видения исчезают, боль скрадывается, развитие возвращается к своим «исходным рубежам». В репризе безраздельно господствует минор. Даже побочная партия меркнет. В миноре она звучит чуть теплее, но зато — и более отрешенно, с каким-то оттенком усталости. Ее преображает не только минорный лад: тема слегка варьируется мелодически, становится тоньше, изысканней (см., например, второе предложение — партию первых скрипок), голоса фактуры еще более насыщаются хроматизмами (см. мелодические связки между первым и вторым предложениями в партии первых скрипок, вторым и третьим — у кларнетов и фаготов). Новая гармония — II низкая ступень — ещё больше омрачает тему, усиливая ее печальный смысл. Минор меняет облик связующей и заключительной партий. Обе сохраняют свою моторность, но в них еще явственнее выявляется стихийное начало.
Суровый, неумолчный рокот фигурации завершает симфонию — в нем растворяются все индивидуальные интонации, мотивы, образы финала. Наступает смерть.
И. Гивенталь. Л. Щукина -Гингольд. Музыкальная литература. Выпуск 2. К.В. Глюк. Й. Гайдн. В.А. Моцарт.
А. Ю. Кудряшов. Теория музыкального содержания.
Герман Аберт. В.А. Моцарт.
Моцарт. Симфония №40, соль минор, KV 550. Музыкальная литература. Разбор. О симфонии 40 моцарта
источник